Интимный полумрак в этом элегантно обставленном будуаре располагал к пылким любовным играм. Окна были затянуты индийскими расшитыми занавесками, огромная антикварная кровать покрыта пурпурным покрывалом, словно в опочивальне раджи. И сам воздух был, казалось, пропитан неукротимой восточной страстью.
Чарльз погладил Кейзию по волосам и стал осторожно ее раздевать, так, словно бы освобождал от предохранительных слоев ваты драгоценную фарфоровую статуэтку. Его забота приятно возбуждала Кейзию, как и его культурное обхождение, и поставленный голос. А его проницательный мудрый взгляд пронзал ее насквозь.
Груди ее набухли, словно бутоны роз. Чарльз снял с нее бюстгальтер и стал покрывать их поцелуями. Затем он расстегнул молнию на юбке и стянул ее. Кейзия осталась в одних белых трусиках. Окинув ее пылающим взглядом, Чарльз стащил с себя одежду. Тело его не имело изъянов, очевидно, он постоянно тренировался в спортивном зале и плавал в бассейне. Плечи у него были широкие, руки и ноги — мускулистые, живот подтянутый, а пенис угрожающе велик.
Чарльз прыгнул на кровать и, обняв Кейзию, сразу же просунул палец во влагалище. Срамные губы распухли, клитор начал пульсировать.
Кейзия ахнула и, сжав пенис в кулаке, принялась мастурбировать. Чарльз стянул с нее трусы и сдавил пальцами ее порозовевший хоботок, высунувшийся из наружных половых губ. Кейзия прижалась к Чарльзу низом живота и застонала от нахлынувших острых ощущений. Оргазм не заставил себя долго ждать, она вздрогнула и, охнув, кончила.
Кейзия раздвинула ноги еще шире и обвила ими его бедра. Пенис вошел в нее целиком и заполнил собой лоно. Кейзия принялась ритмично двигать торсом. Чарльз то вытягивал из лона свой чудесный инструмент, то вновь вонзал его. По телу Кейзии волна за волной распространился чудесный жар. Она завизжала, охваченная сладострастным экстазом, и быстрее задвигала бедрами. Фаллос продолжал ритмично входить до упора в ее бархатистый любовный тоннель и выходить из него, чтобы тотчас же вернуться. Руки Чарльза ласкали груди Кейзии, а губы — ее шею.
В глубине ее лона возник легкий зуд и моментально распространился по животу и бедрам. Кейзия задрожала, охваченная приливом нового оргазма. Чарльз ловко ущипнул ее за клитор — она пронзительно вскрикнула и, закинув голову, затряслась. Чарльз засадил ей свой инструмент в последний раз и кончил, стиснув руками ее ягодицы.
На какое-то время все помутилось перед глазами Кейзии, словно бы она погрузилась в пучину удовольствия и захлебнулась им. Так хорошо ей уже давно не было. Мастурбация после бурного, но удручающе непродолжительного соития с Торином не доставляла ей такого глубокого удовлетворения. Головка члена Чарльза достигла глубин лона и высвободила всю накопившуюся там энергию. Очнувшись от забытья, Кейзия не сразу сообразила, где она находится. Все случившееся казалось ей фантастическим сном. Она даже подумала, что рядом с ней лежит Торин, пахнущий потом и умиротворенно посапывающий.
Словно бы угадав ее настроение, Чарльз успокаивающе погладил ее по голове и потерся колючей щекой о ее нежную щеку. Кейзия облегченно вздохнула и, внезапно почувствовав слабость и сонливость, откинулась на подушки и крепко уснула, словно бы провалилась в черноту. Чарльзу так и не удалось узнать, как прошел ее визит к Магде и Джонти. Но его это не слишком опечалило.
Складывая сумки и чемоданы в багажник своей старенькой малолитражки, которую Кейзия любовно называла «Долли», она думала лишь об одном — выдержит ли машина испытание долгой дорогой. Она обошлась Кейзии всего в триста фунтов стерлингов и прослужила ей полтора года, ни разу не сломавшись. Однако пока что Кейзия ездила только по Лондону, а путешествие в Дорсет — совсем другое дело. В пути всякое могло случиться.
— Ничего не забыла? — спросил Саймон, когда она захлопнула крышку багажника.
— Кажется, нет, — ответила Кейзия, вспотевшая на солнцепеке во время лихорадочных сборов. Небо, раскрашенное на востоке в розовый, абрикосовый и светло-зеленый цвета, сулило хорошую погоду на весь день.
— Завидую тебе, — сказал Саймон. — Я бы тоже с удовольствием укатил сейчас на взморье. — Он помог уложить ей на заднее сиденье тяжелый баул и добавил:
— А мы сможем проведать тебя там? Пригласишь нас на выходные?
— Я позвоню вам, как только обоснуюсь на новом месте. У тебя есть номер телефона, по которому меня можно будет разыскать?
— Да, я записал. Не беспокойся, мы присмотрим в твое отсутствие за домом. Только не удивляйся, если, вернувшись, ты обнаружишь, что мы организовали здесь клуб геев.
Это было сказано с таким непроницаемым лицом, что Кейзия подумала, что он говорит вполне серьезно.
— Я на все согласна, лишь бы Торина здесь больше не было, — сказала она. Как ей стало известно по слухам, Торин первое время бесился, но теперь свыкся с ролью нового жеребца Аманды Кейт и появлялся с ней на тусовках теле — и театральной богемы.
— Не беспокойся, — заверил ее Саймон, — он вжился в роль любовника богатой светской львицы и вполне ею удовлетворен.
Боль, причиненная ей Торином, все еще не утихла окончательно, хотя фирма Джерарда Фарнола и нарисовала ей заманчивые перспективы их сотрудничества. Она была признательна Чарльзу, помогшему ей пережить трудную минуту и ничего не потребовавшему взамен. Он лишь сказал, прощаясь, что примчится в Дорсет по первому же ее зову.
Вот почему она с легким сердцем отправилась в путешествие и, проезжая в плотном транспортном потоке по Хаммерсмитскому мосту, подумала, что ей повезло с друзьями. Очутившись наконец на магистральном шоссе, она прибавила скорость и даже стала насвистывать легкомысленную мелодию, наслаждаясь быстрой ездой и сменяющимися пейзажами. Она засиделась в Лондоне и нуждалась в свежем воздухе и новых впечатлениях.
В конце концов она пришла к выводу, что может поздравить себя со вступлением в новый жизненный этап. За плечами остались месяцы поисков работы, случайные заработки и нервотрепка с Торином. Отныне она станет зарабатывать на жизнь своей профессией и талантом, а не бессмысленными занятиями, отупляющими мозг и нагоняющими тоску. Ей предстояло впервые исполнить на сцене театра главную роль — Ясмины в оригинальной пьесе, написанной автором частного театра.
Но вот понравится ли она Джерарду Фарнолу? Пройдет ли она пробы, которые будет проводить лично он? Что он попросит ее прочесть? Может быть, выбрать что-нибудь из Шекспира? А вдруг ее попросят что-нибудь спеть и станцевать?
Кейзия поймала себя на том, что снова разнервничалась, и сделала успокаивающий вздох. Она всегда превращалась в комок нервов перед ответственным испытанием, но неизменно удачно выдерживала его, как только перевоплощалась в какого-то персонажа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
Чарльз погладил Кейзию по волосам и стал осторожно ее раздевать, так, словно бы освобождал от предохранительных слоев ваты драгоценную фарфоровую статуэтку. Его забота приятно возбуждала Кейзию, как и его культурное обхождение, и поставленный голос. А его проницательный мудрый взгляд пронзал ее насквозь.
Груди ее набухли, словно бутоны роз. Чарльз снял с нее бюстгальтер и стал покрывать их поцелуями. Затем он расстегнул молнию на юбке и стянул ее. Кейзия осталась в одних белых трусиках. Окинув ее пылающим взглядом, Чарльз стащил с себя одежду. Тело его не имело изъянов, очевидно, он постоянно тренировался в спортивном зале и плавал в бассейне. Плечи у него были широкие, руки и ноги — мускулистые, живот подтянутый, а пенис угрожающе велик.
Чарльз прыгнул на кровать и, обняв Кейзию, сразу же просунул палец во влагалище. Срамные губы распухли, клитор начал пульсировать.
Кейзия ахнула и, сжав пенис в кулаке, принялась мастурбировать. Чарльз стянул с нее трусы и сдавил пальцами ее порозовевший хоботок, высунувшийся из наружных половых губ. Кейзия прижалась к Чарльзу низом живота и застонала от нахлынувших острых ощущений. Оргазм не заставил себя долго ждать, она вздрогнула и, охнув, кончила.
Кейзия раздвинула ноги еще шире и обвила ими его бедра. Пенис вошел в нее целиком и заполнил собой лоно. Кейзия принялась ритмично двигать торсом. Чарльз то вытягивал из лона свой чудесный инструмент, то вновь вонзал его. По телу Кейзии волна за волной распространился чудесный жар. Она завизжала, охваченная сладострастным экстазом, и быстрее задвигала бедрами. Фаллос продолжал ритмично входить до упора в ее бархатистый любовный тоннель и выходить из него, чтобы тотчас же вернуться. Руки Чарльза ласкали груди Кейзии, а губы — ее шею.
В глубине ее лона возник легкий зуд и моментально распространился по животу и бедрам. Кейзия задрожала, охваченная приливом нового оргазма. Чарльз ловко ущипнул ее за клитор — она пронзительно вскрикнула и, закинув голову, затряслась. Чарльз засадил ей свой инструмент в последний раз и кончил, стиснув руками ее ягодицы.
На какое-то время все помутилось перед глазами Кейзии, словно бы она погрузилась в пучину удовольствия и захлебнулась им. Так хорошо ей уже давно не было. Мастурбация после бурного, но удручающе непродолжительного соития с Торином не доставляла ей такого глубокого удовлетворения. Головка члена Чарльза достигла глубин лона и высвободила всю накопившуюся там энергию. Очнувшись от забытья, Кейзия не сразу сообразила, где она находится. Все случившееся казалось ей фантастическим сном. Она даже подумала, что рядом с ней лежит Торин, пахнущий потом и умиротворенно посапывающий.
Словно бы угадав ее настроение, Чарльз успокаивающе погладил ее по голове и потерся колючей щекой о ее нежную щеку. Кейзия облегченно вздохнула и, внезапно почувствовав слабость и сонливость, откинулась на подушки и крепко уснула, словно бы провалилась в черноту. Чарльзу так и не удалось узнать, как прошел ее визит к Магде и Джонти. Но его это не слишком опечалило.
Складывая сумки и чемоданы в багажник своей старенькой малолитражки, которую Кейзия любовно называла «Долли», она думала лишь об одном — выдержит ли машина испытание долгой дорогой. Она обошлась Кейзии всего в триста фунтов стерлингов и прослужила ей полтора года, ни разу не сломавшись. Однако пока что Кейзия ездила только по Лондону, а путешествие в Дорсет — совсем другое дело. В пути всякое могло случиться.
— Ничего не забыла? — спросил Саймон, когда она захлопнула крышку багажника.
— Кажется, нет, — ответила Кейзия, вспотевшая на солнцепеке во время лихорадочных сборов. Небо, раскрашенное на востоке в розовый, абрикосовый и светло-зеленый цвета, сулило хорошую погоду на весь день.
— Завидую тебе, — сказал Саймон. — Я бы тоже с удовольствием укатил сейчас на взморье. — Он помог уложить ей на заднее сиденье тяжелый баул и добавил:
— А мы сможем проведать тебя там? Пригласишь нас на выходные?
— Я позвоню вам, как только обоснуюсь на новом месте. У тебя есть номер телефона, по которому меня можно будет разыскать?
— Да, я записал. Не беспокойся, мы присмотрим в твое отсутствие за домом. Только не удивляйся, если, вернувшись, ты обнаружишь, что мы организовали здесь клуб геев.
Это было сказано с таким непроницаемым лицом, что Кейзия подумала, что он говорит вполне серьезно.
— Я на все согласна, лишь бы Торина здесь больше не было, — сказала она. Как ей стало известно по слухам, Торин первое время бесился, но теперь свыкся с ролью нового жеребца Аманды Кейт и появлялся с ней на тусовках теле — и театральной богемы.
— Не беспокойся, — заверил ее Саймон, — он вжился в роль любовника богатой светской львицы и вполне ею удовлетворен.
Боль, причиненная ей Торином, все еще не утихла окончательно, хотя фирма Джерарда Фарнола и нарисовала ей заманчивые перспективы их сотрудничества. Она была признательна Чарльзу, помогшему ей пережить трудную минуту и ничего не потребовавшему взамен. Он лишь сказал, прощаясь, что примчится в Дорсет по первому же ее зову.
Вот почему она с легким сердцем отправилась в путешествие и, проезжая в плотном транспортном потоке по Хаммерсмитскому мосту, подумала, что ей повезло с друзьями. Очутившись наконец на магистральном шоссе, она прибавила скорость и даже стала насвистывать легкомысленную мелодию, наслаждаясь быстрой ездой и сменяющимися пейзажами. Она засиделась в Лондоне и нуждалась в свежем воздухе и новых впечатлениях.
В конце концов она пришла к выводу, что может поздравить себя со вступлением в новый жизненный этап. За плечами остались месяцы поисков работы, случайные заработки и нервотрепка с Торином. Отныне она станет зарабатывать на жизнь своей профессией и талантом, а не бессмысленными занятиями, отупляющими мозг и нагоняющими тоску. Ей предстояло впервые исполнить на сцене театра главную роль — Ясмины в оригинальной пьесе, написанной автором частного театра.
Но вот понравится ли она Джерарду Фарнолу? Пройдет ли она пробы, которые будет проводить лично он? Что он попросит ее прочесть? Может быть, выбрать что-нибудь из Шекспира? А вдруг ее попросят что-нибудь спеть и станцевать?
Кейзия поймала себя на том, что снова разнервничалась, и сделала успокаивающий вздох. Она всегда превращалась в комок нервов перед ответственным испытанием, но неизменно удачно выдерживала его, как только перевоплощалась в какого-то персонажа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47