Тем временем смутные туманные воспоминания закипали в головах у Горыныча: ему чудилось, как он – очень маленький, лежит где-то, где не должен лежать, как над ним склонились две огромные рогатые морды, и одна мычала другой, что, по-видимому, технология клонирования динозавров не так тривиальна, как аналогичная – дождевых червей. Другая морда не соглашалась, она куда-то исчезла и появилась уже вооружённая бензопилой… Горыныч попытался остановить эту внезапно нахлынувшую волну затерянных в глубинах серого вещества воспоминаний, но было уже поздно. …он метался по комнате, а эти две коровы – именно коровы, теперь он уже в этом не сомневался, гонялись за ним с штанген-циркулем. Горыныч взмыл тогда под потолок – там коровы не могли до него дотянуться и, пока те бегали за стремянкой, выпорхнул через неплотно закрывшуюся дверь…
– Хорошо, что коровы не летают! – выдыхнул Горыныч, приходя в себя.
Именно эта же мысль пришла на ум Иванушке, в результате анализа проишествия на воображаемом лугу. «Телепат, чёрт подери!» – подумала она. «Это я-то телепат?!» – опять удивился Горыныч, но опять было уже поздно – Иванушка, быстро перебирая конечностями, уверенно передвигалась в сторону выхода, а Горыныча утягивала очередная волна воспоминаний: вот его мама – кукушка-птеродактиль, подбрасывает его, невылупившегося ещё Горыныча, в небольшой атомный реактор…
Бежала Иванушка, бежала и опомнилась только через пару часов, когда логово ЗГ уж скрылось за г(оризонтом). Осмотрелась тут Иванушка – глядь, а везде деревья да кусты в землю понатыканы, ветки с тех деревьев в разны стороны торчат, а на ветках – листья да иголки приворочены. «Джунгли» – смекнула Иванушка и только сейчас заметила в своих руках странный предмет, видимо, захваченный ею из логова ЗГ. Долго брела Иванушка по лесу, сжимая в руке непонятный предмет. Неизвестно, чём бы все это кончилось, если бы я вам не раcсказал. К счастью, я человек незлой, а это, согласитесь, лучше, чем злой нечеловек. Итак, шла Иванушка, шла, никого не трогала, кроме предмета, как вдруг из-за можжевёловых кустов выскочил Серый Волк Зубами-Щёлк! «Акела промахнулся!» – радостно закричал чей-то голос за кустами. «Что-то здесь запахло падалью,» – грустно констатировал другой. За кустами послышалась весёлая возня, после чего оттуда действительно запахло падалью.
Голова Волка, украшенная красной шапочкой, была вымазана пирожками с капустой. Волк сыто оскалился, и изо рта появилась добродушная физиономия в доспехах. Конечно, каждый десятый на месте Иванушки растерялся бы, а каждый двадцатый, несомненно, впал бы в какую-нибудь панику, но Иванушка и до пяти считать не умела и поэтому, ничуть не смутившись, спросила:
– Вы случайно не подскажите, как пройти на зюйд-зюйд-вест?
У Волка аж рот от удивления раскрылся… Тут-то и выскочили оттуда целыми и невредимыми следующие слова: «Ой ты, гой еси, богатырь невиданный, доселе неслыханный! Да не быть мне славным Добрыней Никитичем, коль скажу тебе, проклятому бледнолицему, как пройти-проехать до родного Зюйда, до родного Зюйда-Зюйда да Вестовича!»
Настало время Иванушки удивляться. Но то ли Иванушка сценарий не читала, то ли забыла чего с перепугу, или, как она рассказывала потом, просто решила поколдовать на сон грядущий, так или иначе – стукнулась Иванушка оземь, и ударилась, надо сказать, пресильно, отчего сознание потеряла и нашла его только на третий день, месяца через два.
…Очнулась она в палатах каменных, без единого гвоздя сколоченных, а вокруг стоит толпа уполномоченных и смотрит на неё, как на статую. Посмотрела вокруг Иванушка, видит – место вроде незнакомое, и ползёт по потолку насекомое, на муху Це-Це похожее. Закричала тут от ужаса Иванушка (мухой этою была с детства пугана), и от крика дикого этого разбежалася толпа та во все стороны. Выходил тут из-за угла добрый молодец, и давай с этой мухою сражатися, не на жизнь, а насмерть тапком бил её, да ужален был… Засыпая, он говорил таки слова, обращая их к Иванушке: «%$ ^%$ $%^@!!!»…
– %$ ^%$ $%^@!!! – кричала добродушная морда в доспехах, тормаша Иванушку.
Иванушка медленно приходила в себя. Перед глазами не спеша сфокусировалась морда в доспехах. Избитый Волк валялся поодаль. На его шее болталсь табличка: «Я промахнулся. По законам Джунгашвили, я – мёртвый волк.» Физиономия в доспехах озадаченно всматривалась в туманный Иванушкин взор. «Да, – заключила она, – без искусственного дыхания не обойтись…»
«Шлем-то сними,» – хотела было сказать Иванушка, но сильный удар по голове надолго нарушил её планы…
…Искусственное дыхание не помогало, а непонятно откуда взявшаяся, вмятина на шлеме мешала снять его и установить, где же у этого странного типа находится сердце, подлежащее массажу. Оставаться у этих, до отвратительности можжевёловых, кустов тоже становилось опасно: мухи Це-Це, привлечённые табличкой на волчьей шее, уже начинали затмевать солнце, а в потёмках эти твари могли быть способны на всё что угодно, даже на оказание первой помощи.
Физиономия в доспехах подхватила Иванушку и потащила прочь. Только сейчас она заметила странный предмет, сжимаемый Иванушкой в руке, видимо, захваченный последней из логова Змея Горыныча.
Шли Иванушка с физиономией, не останавливаясь, тридцать дней и три ночи. И вот, как означенный период кончился, оглядели они окрестности: ни одной птицы на триста миль не слышно, ни одого дерева на триста лье не видно – лишь одни пески да барханы, куда не плюнь, виднеются. Вразумели наши смышлёные, что попали в жуткий лес – заколдованный, и что не выбраться им из места того окаянного, коль на месте они стоять будут, как вкопанные.
Овладеваемые страшною паникой и инстинктами неведомыми толкаемые, стали Иванушка с мордою на помощь звать. Раз позвали – не услышал никто. Два позвали – опять никто не услышал. Позвали на помощь в третий раз – та же фигня приключилася.
Сдали нервы тут у Иванушки, и как схватит она морду за шиворот:
– Ты куда, Сусанин-сан, нас завёл, терминатор ты недоплавленный?!
А, надо сказать, что морда эта была рыцарем, но не простым, какие на улице встречаются, а – золотым. И говорит он, значит, рыбьим голосом:
– Отпусти меня, Иванушка, пожалуйста, на все три стороны. А за это я исполню три твоих желания!
Раскрыла Иванушка свои объятья молодецкие, расцепила руки немощные, да и задумалась думою великою. Как очухался рыцарь, поправился:
– Но я, правда, всего лишь позолочённый, потому над побочными эффектами ещё не властен. Вон тут давеча один кадр ковёр-самолёт и скатерть-самобранку просил… Так она, как обед состряпает, с места тут же резко срывается и летит в соседнюю Персию. Говорят, там её оливье пребольшим успехом пользуется…
– Хочу, – перебила его тут Иванушка, – перманентный анабиоз систем жизненно-важных с межатомной опциональной релаксацией!
1 2 3 4 5 6