» — в бешенстве спросил он себя. Ответа у него не было. Решив немедленно покончить со всеми неприятностями, Николаc сказал:
— Отличная мысль, хотя в этом нет необходимости. У меня в фаэтоне есть несколько платьев для тебя. Одежда может не совсем подойти тебе, может не понравиться по фасону или цвету, но, надеюсь, вполне устроит, пока мы не купим что-нибудь другое.
Голос его звучал напыщенно. Чувствуя себя не в своей тарелке, смущенный создавшимся положением, он отвернулся от нее и промямлил:
— Я скажу Розе и Дженни, чтобы они принесли сюда вещи и еще.., э.., кое-что, что может тебе пригодиться.
Тесc очень хотелось сказать что-то резкое в ответ, но поскольку ей не улыбалось расхаживать в голом виде, она предпочла подавить гнев и гордость. Не обязательно приходить в восторг от этой проклятой одежды, придется принять то, что предложено. Эта безысходность еще больше раздражала ее. Она с горечью смотрела на дверь, захлопнувшуюся за рослой фигурой графа. Почему получается, уныло размышляла она, что он постоянно побеждает? Почему всегда делает так, что ей, хочешь не хочешь, приходится принимать его условия?
Бормоча себе под нос проклятия в адрес Николаcа, Тесc сидела, завернувшись в простыню, и нетерпеливо ждала прихода слуг.
Она намеренно сосредоточивалась на властном характере графа, перечисляла все его грехи, но как только вспоминала его объятия, его крепкое тело, прижимавшееся к ней, вкус его рта, ту легкость, с которой она позволяла ему делать с ней все что угодно…
Внезапно Тесc услышала сильный шум в гардеробной. Она просунула голову в дверь и увидела, как Том и Джон водружали посередине пустой комнаты огромную медную ванну. Они заметили Тесc, с удивлением наблюдавшую за ними, и усмехнулись.
— Граф подумал, что вам, наверное, понравится, если ванна постоянно будет стоять в этой комнате, — сказал Том. — На печке нагревается вода, мы скоро наполним для вас ванну. Как вы на это посмотрите?
Тесc смутилась и лишь кивнула в ответ кудрявой головкой. Ни на секунду не забывая о том, что на ней ничего нет. Тесc юркнула назад, за дверь. Она все время думала, какое удовольствие получит от ванны — настоящей ванны, а не от умывания впопыхах. Тесc приказала себе не приходить в восторг от столь обыденной вещи, однако не могла от этого удержаться. При всем своем высокомерии, упрямстве, властности, способности возбуждать в ней ярость граф все же думающий человек. Черт бы его побрал!
Сорок пять минут спустя в маленьком камине гардеробной весело разгорелся огонь, а из наполовину открытых ящиков и коробок выплескивались кружева и муслин, заполонившие собой почти всю комнату. Из огромной медной ванны, стоявшей в центре комнаты. Тесc издала вздох блаженства: вода была мягкой, шелковистой; в воздухе витал сладкий аромат розы и гвоздики. В одном из пакетов, присланных графом. Тесc, к своему восторгу, обнаружила чудесное душистое мыло и масло для ванны. Она без колебаний воспользовалась ими.
Тесc долго лежала в воде, мыла голову, тихонько напевала и нежилась от души. Судьба, а может, и некоторые ее собственные ошибки забросили ее так далеко… Ей на мгновение захотелось отдаться на волю судьбы. «Если бы я только знала, кто я, — в сотый раз подумала она, — тогда бы я смогла принять решение. Может, я заблуждаюсь?» — мучительно размышляла девушка. Скорее всего в глубине души она хотела быть именно там, где оказалась…
Она наморщила маленький носик и быстро вышла из ванны, обернувшись большим полотенцем. Разрываясь между восторгом от дорогих предметов одежды, которые привез ей граф, и отвращением от того, что она знала, ради чего эти вещи были сюда доставлены. Тесc осторожно перебрала содержимое нескольких коробок и пакетов.
Наконец среди огромного множества одежды Тесc выбрала батистовую рубашку, отделанную нежным кружевом, платье из тонкого муслина яблочно-зеленого цвета, взяла несколько темно-зеленых атласных лент, туфельки, шелковые чулки и быстро оделась. Одежда на удивление прекрасно подошла ей. Платье с высокой талией было немного широковато в плечах и в груди, но в остальном жаловаться было не на что. Онемевшими пальцами она вплела темно-зеленую ленту во влажные волосы и закрепила на макушке блестящие косы.
В последний раз взглянув на себя в зеркало, которое тоже оказалось среди мебели, привезенной утром в комнату, Тесc глубоко вздохнула, «Конечно, легко оставаться здесь, наверху, — тоскливо признала она, — подальше от графа. Но это значит, что я — трусиха». Она вдруг улыбнулась. Если бы она в самом начале повела себя трусливее, то вряд ли оказалась бы сейчас здесь! Распрямив плечи и упрямо задрав подбородок, она вышла из комнаты.
Войдя в главную гостиную, она обнаружила там графа: он грелся возле камина, заложив руки за спину и глядя прямо на дверь, в которую вошла Тесc. Он сумел устранить почти все признаки недавнего буйства в постели. За исключением небезукоризненного состояния шейного платка, граф выглядел так же элегантно, как всегда.
Не дойдя и до середины комнаты. Тесc застеснялась. «Это смешно», — сердито подумала она, вспомнив, как менее часа назад они лежали, обнаженные, в объятиях друг друга. Тесc сглотнула, мрачно отгоняя возникшие перед ее мысленным взором эротические картины.
Усевшись на канапе возле огня, она чопорно спросила:
— Вы хотели бы что-нибудь выпить или съесть?
Николаc не мог отвести от нее взгляда. Даже в старом розовом платье, с небрежно стянутыми в узел волосами, перехваченными выцветшей лентой, она была обворожительна, но сейчас… С ярко-рыжими волосами, зачесанными вверх, подобно короне, и подчеркивавшими высокие точеные скулы, она была невероятно хороша. Насколько мог судить Николаc, платье превосходно сидело на Тесc, а зеленый оттенок очень шел к глазам и волосам. Платье не скрывало изящных форм тела и грациозными складками струилось на пол.
Она была похожа на… Николаcа словно осенило: с головы до пят она была похожа на дочь аристократа, начиная с красивых блестящих волос до шелковых туфелек. Он должен был догадаться, ведь он несколько месяцев ухаживал за подобными созданиями: прекрасно воспитанными, изящными, избалованными дочками, которые предназначались их родителями или опекунами тому, кто даст наивысшую цену на Алмаке, самой большой лондонской ярмарке невест!
Все сомнения по поводу рассказа об утраченной памяти исчезли; Нику стало ясно, что первое его дикое предположение оказалось верным: она стремилась к браку и была способна добиться этого, не останавливаясь ни перед каким препятствием.
«Но почему, — терзал его вопрос, — с ее красотой и явно высоким происхождением ей пришлось пуститься во все тяжкие? Нет приданого? Шумный скандал в прошлом?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
— Отличная мысль, хотя в этом нет необходимости. У меня в фаэтоне есть несколько платьев для тебя. Одежда может не совсем подойти тебе, может не понравиться по фасону или цвету, но, надеюсь, вполне устроит, пока мы не купим что-нибудь другое.
Голос его звучал напыщенно. Чувствуя себя не в своей тарелке, смущенный создавшимся положением, он отвернулся от нее и промямлил:
— Я скажу Розе и Дженни, чтобы они принесли сюда вещи и еще.., э.., кое-что, что может тебе пригодиться.
Тесc очень хотелось сказать что-то резкое в ответ, но поскольку ей не улыбалось расхаживать в голом виде, она предпочла подавить гнев и гордость. Не обязательно приходить в восторг от этой проклятой одежды, придется принять то, что предложено. Эта безысходность еще больше раздражала ее. Она с горечью смотрела на дверь, захлопнувшуюся за рослой фигурой графа. Почему получается, уныло размышляла она, что он постоянно побеждает? Почему всегда делает так, что ей, хочешь не хочешь, приходится принимать его условия?
Бормоча себе под нос проклятия в адрес Николаcа, Тесc сидела, завернувшись в простыню, и нетерпеливо ждала прихода слуг.
Она намеренно сосредоточивалась на властном характере графа, перечисляла все его грехи, но как только вспоминала его объятия, его крепкое тело, прижимавшееся к ней, вкус его рта, ту легкость, с которой она позволяла ему делать с ней все что угодно…
Внезапно Тесc услышала сильный шум в гардеробной. Она просунула голову в дверь и увидела, как Том и Джон водружали посередине пустой комнаты огромную медную ванну. Они заметили Тесc, с удивлением наблюдавшую за ними, и усмехнулись.
— Граф подумал, что вам, наверное, понравится, если ванна постоянно будет стоять в этой комнате, — сказал Том. — На печке нагревается вода, мы скоро наполним для вас ванну. Как вы на это посмотрите?
Тесc смутилась и лишь кивнула в ответ кудрявой головкой. Ни на секунду не забывая о том, что на ней ничего нет. Тесc юркнула назад, за дверь. Она все время думала, какое удовольствие получит от ванны — настоящей ванны, а не от умывания впопыхах. Тесc приказала себе не приходить в восторг от столь обыденной вещи, однако не могла от этого удержаться. При всем своем высокомерии, упрямстве, властности, способности возбуждать в ней ярость граф все же думающий человек. Черт бы его побрал!
Сорок пять минут спустя в маленьком камине гардеробной весело разгорелся огонь, а из наполовину открытых ящиков и коробок выплескивались кружева и муслин, заполонившие собой почти всю комнату. Из огромной медной ванны, стоявшей в центре комнаты. Тесc издала вздох блаженства: вода была мягкой, шелковистой; в воздухе витал сладкий аромат розы и гвоздики. В одном из пакетов, присланных графом. Тесc, к своему восторгу, обнаружила чудесное душистое мыло и масло для ванны. Она без колебаний воспользовалась ими.
Тесc долго лежала в воде, мыла голову, тихонько напевала и нежилась от души. Судьба, а может, и некоторые ее собственные ошибки забросили ее так далеко… Ей на мгновение захотелось отдаться на волю судьбы. «Если бы я только знала, кто я, — в сотый раз подумала она, — тогда бы я смогла принять решение. Может, я заблуждаюсь?» — мучительно размышляла девушка. Скорее всего в глубине души она хотела быть именно там, где оказалась…
Она наморщила маленький носик и быстро вышла из ванны, обернувшись большим полотенцем. Разрываясь между восторгом от дорогих предметов одежды, которые привез ей граф, и отвращением от того, что она знала, ради чего эти вещи были сюда доставлены. Тесc осторожно перебрала содержимое нескольких коробок и пакетов.
Наконец среди огромного множества одежды Тесc выбрала батистовую рубашку, отделанную нежным кружевом, платье из тонкого муслина яблочно-зеленого цвета, взяла несколько темно-зеленых атласных лент, туфельки, шелковые чулки и быстро оделась. Одежда на удивление прекрасно подошла ей. Платье с высокой талией было немного широковато в плечах и в груди, но в остальном жаловаться было не на что. Онемевшими пальцами она вплела темно-зеленую ленту во влажные волосы и закрепила на макушке блестящие косы.
В последний раз взглянув на себя в зеркало, которое тоже оказалось среди мебели, привезенной утром в комнату, Тесc глубоко вздохнула, «Конечно, легко оставаться здесь, наверху, — тоскливо признала она, — подальше от графа. Но это значит, что я — трусиха». Она вдруг улыбнулась. Если бы она в самом начале повела себя трусливее, то вряд ли оказалась бы сейчас здесь! Распрямив плечи и упрямо задрав подбородок, она вышла из комнаты.
Войдя в главную гостиную, она обнаружила там графа: он грелся возле камина, заложив руки за спину и глядя прямо на дверь, в которую вошла Тесc. Он сумел устранить почти все признаки недавнего буйства в постели. За исключением небезукоризненного состояния шейного платка, граф выглядел так же элегантно, как всегда.
Не дойдя и до середины комнаты. Тесc застеснялась. «Это смешно», — сердито подумала она, вспомнив, как менее часа назад они лежали, обнаженные, в объятиях друг друга. Тесc сглотнула, мрачно отгоняя возникшие перед ее мысленным взором эротические картины.
Усевшись на канапе возле огня, она чопорно спросила:
— Вы хотели бы что-нибудь выпить или съесть?
Николаc не мог отвести от нее взгляда. Даже в старом розовом платье, с небрежно стянутыми в узел волосами, перехваченными выцветшей лентой, она была обворожительна, но сейчас… С ярко-рыжими волосами, зачесанными вверх, подобно короне, и подчеркивавшими высокие точеные скулы, она была невероятно хороша. Насколько мог судить Николаc, платье превосходно сидело на Тесc, а зеленый оттенок очень шел к глазам и волосам. Платье не скрывало изящных форм тела и грациозными складками струилось на пол.
Она была похожа на… Николаcа словно осенило: с головы до пят она была похожа на дочь аристократа, начиная с красивых блестящих волос до шелковых туфелек. Он должен был догадаться, ведь он несколько месяцев ухаживал за подобными созданиями: прекрасно воспитанными, изящными, избалованными дочками, которые предназначались их родителями или опекунами тому, кто даст наивысшую цену на Алмаке, самой большой лондонской ярмарке невест!
Все сомнения по поводу рассказа об утраченной памяти исчезли; Нику стало ясно, что первое его дикое предположение оказалось верным: она стремилась к браку и была способна добиться этого, не останавливаясь ни перед каким препятствием.
«Но почему, — терзал его вопрос, — с ее красотой и явно высоким происхождением ей пришлось пуститься во все тяжкие? Нет приданого? Шумный скандал в прошлом?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107