— Шесть пальцев? — переспросила Фэнси, охваченная любопытством. — У тебя шесть пальцев на ноге?
Чанс неохотно снял туфлю и показал Фэнси стопу правой ноги.
— Боже мой! — воскликнула Фэнси, не в силах сдержать смеха. — Действительно шесть! А я и не заметила!
— Вероятно, тебя больше интересовали другие части моего тела, — съязвил Чанс.
В то время как Чанс и Фэнси оживленно беседовали в спальне, Энн с побелевшим от ужаса лицом мчалась в комнату Констанции. Констанция уже проснулась и, когда Энн появилась в дверях, допивала вторую чашку кофе.
— Там… там… — залепетала Энн, широко раскрывая глаза. — Я всегда боялась этого — он жив!
— В чем дело, Энн? — Констанция сердито покосилась на служанку, находясь после свадьбы не в самом лучшем расположении духа. — Кто жив?
— Чанс Уокер! — задыхаясь от волнения, ответила Энн.
— Конечно, жив, — раздраженно произнесла Констанция. — Вчера даже женился.
— Нет, совсем не это… — Энн запнулась, осознав, что стоит на краю пропасти. О той ночи, когда близнецы, одним из которых был Чанс, появились на свет, она никогда никому не рассказывала. Тогда, оставив плачущего младенца на утесе, она стремглав бросилась к усадьбе и на вопрос Констанции о том, выполнила ли она ее приказание, лишь коротко кивнула. Ужас пережитого все еще довлел над Энн; кроме того, ей не хотелось признаваться, что, заметив свет фонаря, она положила ребенка на землю и убежала.
Остаток ночи и весь следующий день Энн с тревогой ожидала, что о совершенном преступлении узнают в доме. Уверенная, что тот, кто подобрал ребенка, обязательно принесет его обратно в усадьбу, онане отрываясь смотрела в окно и тревожно замирала прикаждом звуке. Но малыша никто не принес, и Энн почувствовала некоторое облегчение. Полностью обрести душевный покой ей, однако, не удалось, ее мучили угрызения совести итревога: что же все-таки произошло с ребенком? Когда Сэм внезапно вернулся и тут же увез всю семью в Англию, Энн возблагодарила судьбу. Там, за тысячи миль от брошенного ребенка, она могла уже не так опасаться; чувство вины немного притупилось.
Когда Энн впервые увидела Чанса, ему было уже почти пять лет, и мысль о том, что он и есть тот самый ребенок, которого она когда-то оставила возле реки, не пришла ей в голову. Впервые Энн подумала об этом лишь через несколько лет, с ужасом заметив, что Чанс очень похож на Сэма. Отцом Чанса все считали Морли, однако это не успокаивало, а скорее еще больше тревожило ее. Энн помнила, что Морли жил в Уокер-Ридж, и ей казалось вполне возможным, что именно он шел тогда через лес.
Но какие бы страхи ни испытывала Энн до сегодняшнего утра, все они были основаны лишь на подозрении. Только сегодня, увидев на правой ноге у Чанса шесть пальцев, Энн поняла: ребенка спасли, и сейчас он живет рядом с ними.
Констанция после той страшной ночи ни разу не поинтересовалась, что стало с малышом.
— Так что же ты хочешь сказать? — нетерпеливо спросила Констанция.
Беспомощно глядя на нее, Энн в отчаянии ломала руки. Перед ней стоял мучительный выбор. С одной стороны, она хранила свою тайну более тридцати лет, и за все это время ничего ужасного не произошло. С другой — если бы тайна рождения Чанса раскрылась сейчас, Констанция была бы застигнута врасплох. Энн всю жизнь была беззаветно предана своей госпоже, и желание предупредить ее об опасности пересилило.
Она начала говорить и вкратце рассказала Констанции о том, что произошло на берегу реки недалеко от усадьбы много лет назад. Упомянула и о том, что увидела утром в спальне Чанса. Пока Энн говорила, Констанция молча, в оцепенении, слушала ее. Ее лицо побелело, глаза лихорадочно блестели. Когда Энн наконец замолчала, на несколько мгновений воцарилась тишина, а затем Констанция, отбросив поднос, вскочила на ноги. Не помня себя от ярости, она подбежала к Энн и, размахнувшись, дала ей пощечину.
— Глупая тварь! — закричала она. — Не справиться с таким простым поручением, а потом еще и солгать! И такому человеку я доверяла все эти годы! — Лицо Констанции исказилось гневом. — Надо было уволить тебя и оставить в Англии. Да, именно так! — Она стала нервно метаться по комнате. — Ну и что же теперь делать?
— Кроме нас, никто ни о чем не знает, — робко сказала Энн, потирая рукой покрасневшую щеку.
— Не говори ерунды! Предположим, ты права и ребенка нашел Морли. Но тогда Морли должен знать, кто на самом деле Чанс Уокер. — Она усмехнулась. — А уж Морли не упустит случая насолить мне.
— Но почему он не рассказал Сэму сразу? — спросила Эллен. — Ведь Сэм вернулся два дня спустя.
Констанция на мгновение задумалась.
— Мы сразу же уехали в Ричмонд, — медленно произнесла она. — Разве ты не помнишь? А когда мы готовились к отъезду, Морли не было в Уокер-Ридж: он, видимо, отвозил ребенка Эндрю и Марте. Значит… — она улыбнулась, — Сэм и Морли просто разминулись. Что ж, можно считать, нам повезло.
— Но Морли мог написать Сэму, — возразила Энн, радуясь в душе, что негодование Констанции начинает утихать. — Почему он этого не сделал?
Констанция лишь отмахнулась.
— Я знаю Морли, — пренебрежительно ответила она. — Никогда ни в чем не уверен, да и вообще не большой любитель писать письма. Насколько я понимаю, он что-то заподозрил, но доказательств у него не было. Не забывай также — он обязан Сэму всем, что имеет. Зачем же ему рисковать расположением своего благодетеля из-за каких-то подозрений? — Констанция задумчиво потерла лоб. — Да, зная нерешительность Морли, можно предположить, что все именно так и было. Сначала он ждал Сэма, желая рассказать ему все при встрече. Но если мы вернулись в Уокер-Ридж летом следующего года, то Сэм и Летти оставались в Англии еще несколько лет. — Ее губы скривила презрительная усмешка. — Похоронив своего единственного сына, Летти не помнила себя от горя. А этот осел Сэм был готов сделать все, что угодно, даже остаться в Англии навсегда, лишь бы она оправилась от удара.
— Теперь я понимаю, почему Морли не хотел писать… — Энн кивнула. — Но почему все эти годы он хранил молчание? Почему, например, не поговорил с Сэмом сразу после того, как тот вернулся?
— Очевидно, потому, что тема уже не была актуальной. — Констанция пожала плечами. — Кроме того, Морли не был уверен… — Ее лицо внезапно прояснилось. — А что, собственно говоря, Морли мог сказать? Допустим, он нашел на берегу реки, совсем рядом с Уокер-Ридж, ребенка, который по чистой случайности появился на свет в один день с мертворожденным сыном Летти. Конечно, тот факт, что у малыша на ноге было шесть пальцев, вызывает некоторые подозрения. История, конечно, странная, однако кто поверит, что я дала тебе такое чудовищное приказание? Разумеется, никто. Морли понимает это и держит язык за зубами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92