Лимузин государственного секретаря пропустили без проверки, тогда как офицерам ЦРУ пришлось остановиться у КПП и предъявить удостоверения личности. Вооружённый часовой отсалютовал им, пропуская на территорию авиабазы.
— Тебе действительно так не нравится Тегеран? — поинтересовался Чавез.
— Видишь ли, Доминго, ты ещё катался на трехколесном велосипеде, когда я был там, причём с настолько тонкой легендой, что через неё можно было легко прочитать страховой полис. Я вместе с толпой честных жителей кричал «Смерть Америке!», глядя на то, как чокнутые парни с автоматами проводят наших дипломатов, взятых в заложники. Мне казалось, что сейчас их поставят к стенке и расстреляют. Я был знаком с резидентом. Черт побери, я узнал его в группе американцев. Он тоже был захвачен иранцами и едва выжил. — Стоя всего в пятидесяти ярдах, вспомнил Кларк, он не мог ничего предпринять…
— Чем ты там занимался?
— Первый раз меня послали в Тегеран, чтобы оценить обстановку и доложить о ситуации руководству ЦРУ. А второй — должен был принять участие в операции по спасению заложников — ты ведь знаешь, как бесславно она закончилась в пустыне недалеко от Тегерана, даже ещё не начавшись. Тогда мы думали, что нам просто не повезло, но план операции здорово меня напугал. Думаю, даже к лучшему, что она закончилась неудачей, — покачал головой Джон. — По крайней мере, в конце концов все они вернулись обратно живыми.
— Значит, Тегеран не нравится тебе из-за плохих воспоминаний?
— Нет, пожалуй, — пожал плечами Кларк. — Просто я так и не смог понять иранцев. Вот саудовцев я понимаю, и они мне нравятся. Стоит преодолеть внешнюю оболочку сдержанности, и они становятся друзьями на всю жизнь. У них есть правила и традиции, которые кажутся нам немного странными, но с этим можно примириться. Похоже на старые кинофильмы — долг чести, гостеприимство и тому подобное, — продолжал он. — Короче говоря, о Саудовской Аравии у меня остались самые лучшие воспоминания. А вот по другую сторону Персидского залива ситуация совсем иная. Эти страны лучше не трогать.
Динг поставил машину на стоянку. Офицеры ЦРУ взяли свой багаж, и в этот момент к ним подошла женщина-сержант.
— Мы вылетаем в Париж, сарж, — сказал Кларк, снова предъявляя своё удостоверение.
— Прошу вас пройти со мной, джентльмены, — сказала женщина, сделав приглашающий жест в сторону терминала для высокопоставленных гостей. В низком одноэтажном здании было пусто, только Скотт Адлер сидел на одном из диванов, читая бумаги.
— Доброе утро, господин секретарь.
Адлер поднял голову.
— Попытаюсь догадаться, — сказал он. — Вот вы — Кларк, а вы — Чавез?
— Из вас вышел бы неплохой разведчик, — улыбнулся Джон. Они обменялись рукопожатиями.
— Фоули говорит, что, когда вы рядом, моя жизнь в надёжных руках, — заметил государственный секретарь, укладывая документы в свой кейс.
— Он преувеличивает, — пожал плечами Кларк и подошёл к соседнему столику за булочкой. Он не мог понять, что с ним происходит. Неужели я нервничаю? — удивился себе Джон. Но Эд и Мэри-Пэт правы — это самая рядовая операция. Прилетаем в Тегеран, говорим «привет», смотрим по сторонам и возвращаемся обратно. К тому же ему приходилось бывать и в более опасных ситуациях, чем Тегеран семьдесят девятого — восьмидесятого годов. Правда, их было не так много, но всё-таки… Джон посмотрел на булочку, которую держал в руке. К нему вернулось прежнее ощущение надвигающейся опасности, словно ледяной ветерок шевелил волоски на коже. Он знал, что, когда наступает такое чувство, нужно внимательно оглянуться вокруг.
— Он также сказал мне, что вы входите в состав группы, занимающейся составлением материалов по оценке опасности, угрожающей нашей стране, и что мне следует принимать во внимание ваше мнение, — продолжил Адлер. Государственный секретарь казался спокойным, заметил Кларк.
— Мне довелось работать с Эдом и Мэри-Пэт в течение ряда лет, господин секретарь, — объяснил Джон.
— Вы уже бывали в Тегеране?
— Да, господин секретарь, — кивнул Кларк и за две минуты объяснил обстоятельства, при которых ему пришлось находиться в столице Ирана.
Государственный секретарь задумчиво покачал головой.
— Я тоже оказался там в это время. Мне повезло — меня из Ирана вывезли канадцы. В тот момент, когда иранские фундаменталисты захватили наше посольство, я искал квартиру и потому упустил все самое интересное, — закончил Адлер. — Слава Богу.
— Значит, вы знакомы с этой страной?
— Нет, не могу этого сказать, — пожал плечами государственный секретарь. — Знаю несколько слов на фарси, вот и все. Я приехал в Тегеран, чтобы получше познакомиться с Ираном, но у меня ничего не получилось, так что я занялся другими делами. Впрочем, мне интересно познакомиться с вашим опытом.
— Постараюсь рассказать все, что мне известно, сэр, — сказал Джон. К ним подошёл молодой капитан ВВС и сообщил, что самолёт готов. Сержант взял вещи Адлера.
Офицеры ЦРУ подняли свой багаж. В нём, помимо двух смен белья у каждого, находилось их личное оружие — Джон взял свой револьвер «Смит-Вессон», а Динг предпочитал «Беретту» — и портативные фотоаппараты. Никогда не знаешь, что и когда может потребоваться.
* * *
Бобу Хольцману в одиночестве своего кабинета было о чём подумать. Правда, окружающие стеклянные стены создавали иллюзию уединения, однако никто не мог услышать его разговоров; а он видел огромный зал с множеством столов, за которыми работали рядовые репортёры. Все, что ему сейчас хотелось, — это сигарету, однако курить в здании «Вашингтон пост» было теперь запрещено.
Кто-то сумел переубедить Тома Доннера и Джона Пламера, и этим человеком наверняка был Келти. Отношение Хольцмана к Келти было диаметрально противоположным его отношению к Райану. Политические взгляды Келти, размышлял Боб, просто превосходны, они прогрессивные и разумные. Вот только человек, обладавший этими взглядами, никуда не годился. В другое время на его распутное поведение и бесцеремонное отношение к женщинам не обратили бы особого внимания, и, действительно, политическая карьера Келти охватывала оба периода — прошлый и настоящий. Вашингтон был полон женщин, которые летели на призывный зов власти, подобно пчёлам на мёд или мухам на кое-что не столь привлекательное, и падали жертвой своих желаний. В результате почти все становились печальнее и умнее; в век, когда аборты делались по их желанию, более серьёзные последствия остались в прошлом. Политики по своей природе обладали такой способностью очаровывать их, что «птички» — этот эвфемизм начал использоваться много лет назад — даже покидали столицу с улыбкой, вспоминая свои приключения, не замечая, что их использовали и выбросили, как одноразовые салфетки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 392 393 394 395 396 397 398 399 400 401 402 403 404 405 406 407 408 409 410 411 412 413 414 415 416 417 418 419 420 421 422 423 424 425 426 427 428 429 430 431 432 433 434 435 436 437 438 439 440 441 442 443 444 445 446 447 448 449 450 451 452 453 454 455 456 457 458 459 460 461 462 463 464 465 466 467 468 469 470 471 472 473 474 475
— Тебе действительно так не нравится Тегеран? — поинтересовался Чавез.
— Видишь ли, Доминго, ты ещё катался на трехколесном велосипеде, когда я был там, причём с настолько тонкой легендой, что через неё можно было легко прочитать страховой полис. Я вместе с толпой честных жителей кричал «Смерть Америке!», глядя на то, как чокнутые парни с автоматами проводят наших дипломатов, взятых в заложники. Мне казалось, что сейчас их поставят к стенке и расстреляют. Я был знаком с резидентом. Черт побери, я узнал его в группе американцев. Он тоже был захвачен иранцами и едва выжил. — Стоя всего в пятидесяти ярдах, вспомнил Кларк, он не мог ничего предпринять…
— Чем ты там занимался?
— Первый раз меня послали в Тегеран, чтобы оценить обстановку и доложить о ситуации руководству ЦРУ. А второй — должен был принять участие в операции по спасению заложников — ты ведь знаешь, как бесславно она закончилась в пустыне недалеко от Тегерана, даже ещё не начавшись. Тогда мы думали, что нам просто не повезло, но план операции здорово меня напугал. Думаю, даже к лучшему, что она закончилась неудачей, — покачал головой Джон. — По крайней мере, в конце концов все они вернулись обратно живыми.
— Значит, Тегеран не нравится тебе из-за плохих воспоминаний?
— Нет, пожалуй, — пожал плечами Кларк. — Просто я так и не смог понять иранцев. Вот саудовцев я понимаю, и они мне нравятся. Стоит преодолеть внешнюю оболочку сдержанности, и они становятся друзьями на всю жизнь. У них есть правила и традиции, которые кажутся нам немного странными, но с этим можно примириться. Похоже на старые кинофильмы — долг чести, гостеприимство и тому подобное, — продолжал он. — Короче говоря, о Саудовской Аравии у меня остались самые лучшие воспоминания. А вот по другую сторону Персидского залива ситуация совсем иная. Эти страны лучше не трогать.
Динг поставил машину на стоянку. Офицеры ЦРУ взяли свой багаж, и в этот момент к ним подошла женщина-сержант.
— Мы вылетаем в Париж, сарж, — сказал Кларк, снова предъявляя своё удостоверение.
— Прошу вас пройти со мной, джентльмены, — сказала женщина, сделав приглашающий жест в сторону терминала для высокопоставленных гостей. В низком одноэтажном здании было пусто, только Скотт Адлер сидел на одном из диванов, читая бумаги.
— Доброе утро, господин секретарь.
Адлер поднял голову.
— Попытаюсь догадаться, — сказал он. — Вот вы — Кларк, а вы — Чавез?
— Из вас вышел бы неплохой разведчик, — улыбнулся Джон. Они обменялись рукопожатиями.
— Фоули говорит, что, когда вы рядом, моя жизнь в надёжных руках, — заметил государственный секретарь, укладывая документы в свой кейс.
— Он преувеличивает, — пожал плечами Кларк и подошёл к соседнему столику за булочкой. Он не мог понять, что с ним происходит. Неужели я нервничаю? — удивился себе Джон. Но Эд и Мэри-Пэт правы — это самая рядовая операция. Прилетаем в Тегеран, говорим «привет», смотрим по сторонам и возвращаемся обратно. К тому же ему приходилось бывать и в более опасных ситуациях, чем Тегеран семьдесят девятого — восьмидесятого годов. Правда, их было не так много, но всё-таки… Джон посмотрел на булочку, которую держал в руке. К нему вернулось прежнее ощущение надвигающейся опасности, словно ледяной ветерок шевелил волоски на коже. Он знал, что, когда наступает такое чувство, нужно внимательно оглянуться вокруг.
— Он также сказал мне, что вы входите в состав группы, занимающейся составлением материалов по оценке опасности, угрожающей нашей стране, и что мне следует принимать во внимание ваше мнение, — продолжил Адлер. Государственный секретарь казался спокойным, заметил Кларк.
— Мне довелось работать с Эдом и Мэри-Пэт в течение ряда лет, господин секретарь, — объяснил Джон.
— Вы уже бывали в Тегеране?
— Да, господин секретарь, — кивнул Кларк и за две минуты объяснил обстоятельства, при которых ему пришлось находиться в столице Ирана.
Государственный секретарь задумчиво покачал головой.
— Я тоже оказался там в это время. Мне повезло — меня из Ирана вывезли канадцы. В тот момент, когда иранские фундаменталисты захватили наше посольство, я искал квартиру и потому упустил все самое интересное, — закончил Адлер. — Слава Богу.
— Значит, вы знакомы с этой страной?
— Нет, не могу этого сказать, — пожал плечами государственный секретарь. — Знаю несколько слов на фарси, вот и все. Я приехал в Тегеран, чтобы получше познакомиться с Ираном, но у меня ничего не получилось, так что я занялся другими делами. Впрочем, мне интересно познакомиться с вашим опытом.
— Постараюсь рассказать все, что мне известно, сэр, — сказал Джон. К ним подошёл молодой капитан ВВС и сообщил, что самолёт готов. Сержант взял вещи Адлера.
Офицеры ЦРУ подняли свой багаж. В нём, помимо двух смен белья у каждого, находилось их личное оружие — Джон взял свой револьвер «Смит-Вессон», а Динг предпочитал «Беретту» — и портативные фотоаппараты. Никогда не знаешь, что и когда может потребоваться.
* * *
Бобу Хольцману в одиночестве своего кабинета было о чём подумать. Правда, окружающие стеклянные стены создавали иллюзию уединения, однако никто не мог услышать его разговоров; а он видел огромный зал с множеством столов, за которыми работали рядовые репортёры. Все, что ему сейчас хотелось, — это сигарету, однако курить в здании «Вашингтон пост» было теперь запрещено.
Кто-то сумел переубедить Тома Доннера и Джона Пламера, и этим человеком наверняка был Келти. Отношение Хольцмана к Келти было диаметрально противоположным его отношению к Райану. Политические взгляды Келти, размышлял Боб, просто превосходны, они прогрессивные и разумные. Вот только человек, обладавший этими взглядами, никуда не годился. В другое время на его распутное поведение и бесцеремонное отношение к женщинам не обратили бы особого внимания, и, действительно, политическая карьера Келти охватывала оба периода — прошлый и настоящий. Вашингтон был полон женщин, которые летели на призывный зов власти, подобно пчёлам на мёд или мухам на кое-что не столь привлекательное, и падали жертвой своих желаний. В результате почти все становились печальнее и умнее; в век, когда аборты делались по их желанию, более серьёзные последствия остались в прошлом. Политики по своей природе обладали такой способностью очаровывать их, что «птички» — этот эвфемизм начал использоваться много лет назад — даже покидали столицу с улыбкой, вспоминая свои приключения, не замечая, что их использовали и выбросили, как одноразовые салфетки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 392 393 394 395 396 397 398 399 400 401 402 403 404 405 406 407 408 409 410 411 412 413 414 415 416 417 418 419 420 421 422 423 424 425 426 427 428 429 430 431 432 433 434 435 436 437 438 439 440 441 442 443 444 445 446 447 448 449 450 451 452 453 454 455 456 457 458 459 460 461 462 463 464 465 466 467 468 469 470 471 472 473 474 475