Не считая прислуги.
– Дайте мне, пожалуйста, его адрес и телефон, – попросил Мэннеринг, протягивая свои блокнот и ручку.
Она сделала это быстро и спокойно, волнение прошло. Принимая из ее рук блокнот, Мэннеринг сказал:
– Зачем вам понадобились фальшивые бриллианты вместе настоящих, миссис Кортни?
Она вздрогнула во второй раз. Поля ее шляпы задели книжную полку, что была сзади нее, шляпа сдвинулась на лоб, почти прикрыв глаза, но все равно было видно, как она потрясена. Ее рот приоткрылся, она всплеснула руками – снова все ее существо пришло в смятение, куда большее, чем за несколько минут до этого, или когда Мэннеринг застал ее наедине с Эллингемом. Она выронила сигарету, та упала на стол, покатившись к его краю. Мэннеринг успел подхватить ее и положить в пепельницу.
Миссис Кортни небрежно поправила шляпу, не очень заботясь о том, как она сама сейчас выглядит. Краска, отхлынувшая от щек, медленно возвращалась обратно.
– Это все, как вы знаете, очень старые трюки, – сказал Мэннеринг. – Но кража все равно есть кража, независимо от того, украдено ли поддельных камней на сорок фунтов или бриллиантов на сорок тысяч. Правда, ни полиция, ни страховые компании не будут в восторге от того, что все так перемешалось... Да и Найджелу не слишком понравится, что он рисковал свободой из-за нескольких грошовых пустячков.
– Как вы узнали, что они ненастоящие? – спросила она охрипшим голосом.
– Какая разница? Ведь это так.
– Да, – сказала она. – А настоящие... – Она помолчала, колеблясь и краснея, затем продолжила, решительно и резко, как бы сказав самой себе, что хватит всех этих глупостей, пора говорить правду, одну только правду. – А настоящие были украдены еще раньше. До этого. Точно не знаю когда... И я подозревала все того же Найджела... У меня были точно такие же искусственные. Я надевала их во всех случаях, кроме самых значительных... Тогда я ничего не сказала о пропаже... Никому...
– Продолжайте, – проговорил с вниманием Мэннеринг.
– Я никому не сообщила, – повторила она. – Узнала же это почти случайно, неделю назад. Мои подлинные бриллианты хранились в сейфе в специальной комнате. И я не заглядывала туда иногда по несколько месяцев. Но недавно мне предложили бриллиантовую брошь, очень похожую на ту, что уже была у меня. Предложение сделал один вполне уважаемый торговец... Тогда я и открыла сейф, чтобы сравнить. И обнаружила пропажу. Причем у грабителя, несомненно, были все необходимые ключи. Или он знал, где их добыть... Как я уже говорила, я сразу заподозрила Найджела. Но ни с кем не поделилась...
– Даже с Эллингемом?
– Мет.
– Выходит, вы не так уж доверяете ему?
– Я не хотела делиться ни с кем. Кроме самых близких друзей, у которых спросила совета, к кому из частных детективов обратиться. Мне назвали ваше имя. Я бы в любом случае пришла к вам, но вчерашняя, вторая кража напугала меня и ускорила решение... Если Найджел совершил первое ограбление, то нет никакого резона подозревать его во втором... Не так ли?.. После второй кражи я уже собирались рассказать обо всем Эллингему... Но... что-то помешало мне...
– Что именно? – спросил Мэннеринг.
– Это не будет понятно, если хорошо не знать моего мужа. Он долгие годы оставался вдовцом, и Найджел был для него всем на свете. Влияние этого мальчишки на отца беспредельно... Найджел – это... если хотите... его злой гений. Да, да... Вот почему я была рада, даже поддержала идею о поездке мужа в Штаты на полгода или около того...
Мэннеринг позволил себе иронически хмыкнуть. Но на этот раз миссис Кортни не смутилась.
– Я хотела, – продолжала она, – чтобы отец и сын пожили в разлуке друг с другом. Их постоянное общение вредно обоим... После первой кражи, в которой, как я была уверена, замешан Найджел, я была сравнительно спокойна и готова бросить ему вызов. Побороться с ним... Как? Еще не знала... Но вторая кража – ее всего вероятнее мог совершить тот же Найджел... Она вывела меня из равновесия и, как я уже говорила, испугала. Стало ясным, что кто-то может свободно входить в нашу квартиру, в комнату, где находится сейф, открывать его...
– Все подозрения ведут к мистеру Эллингему, – заметил Мэннеринг.
– Я так не думаю. Но, если вы собираетесь заняться расследованием, в вашей власти делать и думать все, что считаете нужным, – спокойно сказала миссис Кортни. – Я только не хочу, чтобы мое личное отношение влияло на ваши суждения. Пытаюсь быть объективной, мистер Мэннеринг. Если сумеете доказать, что этот человек виновен... если будут доказательства, не догадки... что ж, я приму любой вариант.
– Понятно. Где выдержали ваши фальшивые драгоценности?
– В коробке на туалетном столике.
– Хорошо. Что еще?
– Что вы хотите еще знать? – спросила она.
– Зачем вы недавно объезжали подряд нескольких торговцев драгоценностями?
И снова она не сдержала удивления. В комнате воцарилась тишина, которую нарушил смех. Это было так неожиданно, что Мэннеринг слегка испугался. Миссис Кортни запрокинула голову, продолжая смеяться, и смех этот был веселым и искренним и звучал приятно... Оболочка треснула – под ней показалось живое тепло человеческого существа. Мэннеринг почувствовал, что и сам расплывается в улыбке, прикидывая все же, действительно ли все это так ее забавляет или она умело играет, пытаясь провести его.
– Есть вообще что-то, чего вы не знаете? – спросила она, опять становясь серьезной. – Я начинаю думать, что надо было обратиться к вам гораздо раньше... Так что вы намерены делать?
– Узнать, кто взял поддельные бриллианты из комнаты Алисии Хилл, Это первое... Найти, если сумею, похитителей подлинных драгоценностей. Скорее всего, их уже раскололи на мелкие камни и распознать их сейчас будет почти невозможно. Украденное редко сохраняют в оригинальном виде. Это ведь опасно. И затем... я собираюсь узнать, что вы хотели от тех ювелиров и торговцев, с которыми встречались.
– А вы не можете догадаться?
– Думали выяснить, не предлагалось ли им что-то из пропавшего у вас?
– Конечно.
– Но это только половина ответа. Я так и не понял до конца, зачем вы целую неделю молчали о пропаже. Рано или поздно она все равно бы открылась.
– Я уже говорила вам. Не хотела ничего делать такого, что дало бы повод для слухов, которые могли дойти до мужа. Когда он вернется, я все ему расскажу. Это тяжелая потеря, но все равно; даже если страховка не будет восстановлена...
– Вы ее уже потеряли. Вам скажут, что вы нарушили правила страхового полиса тем, что задержали сообщение о пропаже и не дали возможности немедленно начать поиски, которые могли бы привести к положительному результату.
Слова Мэннеринга ее не взволновали.
– Я понимаю, – сказала она спокойно. – Но совершенно уверена, что мой муж предпочтет потерю денег, только чтобы Найджел не был публично заподозрен в краже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
– Дайте мне, пожалуйста, его адрес и телефон, – попросил Мэннеринг, протягивая свои блокнот и ручку.
Она сделала это быстро и спокойно, волнение прошло. Принимая из ее рук блокнот, Мэннеринг сказал:
– Зачем вам понадобились фальшивые бриллианты вместе настоящих, миссис Кортни?
Она вздрогнула во второй раз. Поля ее шляпы задели книжную полку, что была сзади нее, шляпа сдвинулась на лоб, почти прикрыв глаза, но все равно было видно, как она потрясена. Ее рот приоткрылся, она всплеснула руками – снова все ее существо пришло в смятение, куда большее, чем за несколько минут до этого, или когда Мэннеринг застал ее наедине с Эллингемом. Она выронила сигарету, та упала на стол, покатившись к его краю. Мэннеринг успел подхватить ее и положить в пепельницу.
Миссис Кортни небрежно поправила шляпу, не очень заботясь о том, как она сама сейчас выглядит. Краска, отхлынувшая от щек, медленно возвращалась обратно.
– Это все, как вы знаете, очень старые трюки, – сказал Мэннеринг. – Но кража все равно есть кража, независимо от того, украдено ли поддельных камней на сорок фунтов или бриллиантов на сорок тысяч. Правда, ни полиция, ни страховые компании не будут в восторге от того, что все так перемешалось... Да и Найджелу не слишком понравится, что он рисковал свободой из-за нескольких грошовых пустячков.
– Как вы узнали, что они ненастоящие? – спросила она охрипшим голосом.
– Какая разница? Ведь это так.
– Да, – сказала она. – А настоящие... – Она помолчала, колеблясь и краснея, затем продолжила, решительно и резко, как бы сказав самой себе, что хватит всех этих глупостей, пора говорить правду, одну только правду. – А настоящие были украдены еще раньше. До этого. Точно не знаю когда... И я подозревала все того же Найджела... У меня были точно такие же искусственные. Я надевала их во всех случаях, кроме самых значительных... Тогда я ничего не сказала о пропаже... Никому...
– Продолжайте, – проговорил с вниманием Мэннеринг.
– Я никому не сообщила, – повторила она. – Узнала же это почти случайно, неделю назад. Мои подлинные бриллианты хранились в сейфе в специальной комнате. И я не заглядывала туда иногда по несколько месяцев. Но недавно мне предложили бриллиантовую брошь, очень похожую на ту, что уже была у меня. Предложение сделал один вполне уважаемый торговец... Тогда я и открыла сейф, чтобы сравнить. И обнаружила пропажу. Причем у грабителя, несомненно, были все необходимые ключи. Или он знал, где их добыть... Как я уже говорила, я сразу заподозрила Найджела. Но ни с кем не поделилась...
– Даже с Эллингемом?
– Мет.
– Выходит, вы не так уж доверяете ему?
– Я не хотела делиться ни с кем. Кроме самых близких друзей, у которых спросила совета, к кому из частных детективов обратиться. Мне назвали ваше имя. Я бы в любом случае пришла к вам, но вчерашняя, вторая кража напугала меня и ускорила решение... Если Найджел совершил первое ограбление, то нет никакого резона подозревать его во втором... Не так ли?.. После второй кражи я уже собирались рассказать обо всем Эллингему... Но... что-то помешало мне...
– Что именно? – спросил Мэннеринг.
– Это не будет понятно, если хорошо не знать моего мужа. Он долгие годы оставался вдовцом, и Найджел был для него всем на свете. Влияние этого мальчишки на отца беспредельно... Найджел – это... если хотите... его злой гений. Да, да... Вот почему я была рада, даже поддержала идею о поездке мужа в Штаты на полгода или около того...
Мэннеринг позволил себе иронически хмыкнуть. Но на этот раз миссис Кортни не смутилась.
– Я хотела, – продолжала она, – чтобы отец и сын пожили в разлуке друг с другом. Их постоянное общение вредно обоим... После первой кражи, в которой, как я была уверена, замешан Найджел, я была сравнительно спокойна и готова бросить ему вызов. Побороться с ним... Как? Еще не знала... Но вторая кража – ее всего вероятнее мог совершить тот же Найджел... Она вывела меня из равновесия и, как я уже говорила, испугала. Стало ясным, что кто-то может свободно входить в нашу квартиру, в комнату, где находится сейф, открывать его...
– Все подозрения ведут к мистеру Эллингему, – заметил Мэннеринг.
– Я так не думаю. Но, если вы собираетесь заняться расследованием, в вашей власти делать и думать все, что считаете нужным, – спокойно сказала миссис Кортни. – Я только не хочу, чтобы мое личное отношение влияло на ваши суждения. Пытаюсь быть объективной, мистер Мэннеринг. Если сумеете доказать, что этот человек виновен... если будут доказательства, не догадки... что ж, я приму любой вариант.
– Понятно. Где выдержали ваши фальшивые драгоценности?
– В коробке на туалетном столике.
– Хорошо. Что еще?
– Что вы хотите еще знать? – спросила она.
– Зачем вы недавно объезжали подряд нескольких торговцев драгоценностями?
И снова она не сдержала удивления. В комнате воцарилась тишина, которую нарушил смех. Это было так неожиданно, что Мэннеринг слегка испугался. Миссис Кортни запрокинула голову, продолжая смеяться, и смех этот был веселым и искренним и звучал приятно... Оболочка треснула – под ней показалось живое тепло человеческого существа. Мэннеринг почувствовал, что и сам расплывается в улыбке, прикидывая все же, действительно ли все это так ее забавляет или она умело играет, пытаясь провести его.
– Есть вообще что-то, чего вы не знаете? – спросила она, опять становясь серьезной. – Я начинаю думать, что надо было обратиться к вам гораздо раньше... Так что вы намерены делать?
– Узнать, кто взял поддельные бриллианты из комнаты Алисии Хилл, Это первое... Найти, если сумею, похитителей подлинных драгоценностей. Скорее всего, их уже раскололи на мелкие камни и распознать их сейчас будет почти невозможно. Украденное редко сохраняют в оригинальном виде. Это ведь опасно. И затем... я собираюсь узнать, что вы хотели от тех ювелиров и торговцев, с которыми встречались.
– А вы не можете догадаться?
– Думали выяснить, не предлагалось ли им что-то из пропавшего у вас?
– Конечно.
– Но это только половина ответа. Я так и не понял до конца, зачем вы целую неделю молчали о пропаже. Рано или поздно она все равно бы открылась.
– Я уже говорила вам. Не хотела ничего делать такого, что дало бы повод для слухов, которые могли дойти до мужа. Когда он вернется, я все ему расскажу. Это тяжелая потеря, но все равно; даже если страховка не будет восстановлена...
– Вы ее уже потеряли. Вам скажут, что вы нарушили правила страхового полиса тем, что задержали сообщение о пропаже и не дали возможности немедленно начать поиски, которые могли бы привести к положительному результату.
Слова Мэннеринга ее не взволновали.
– Я понимаю, – сказала она спокойно. – Но совершенно уверена, что мой муж предпочтет потерю денег, только чтобы Найджел не был публично заподозрен в краже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45