— Я подумал, что лучше мне вам сказать, сэр. Это парень, Роупер, опознал оружие. Господин Басгейт свозил его в участок, и они сверили номер.
— Где он сейчас?
— Там, в зале. — Бейли не смог сдержать улыбки. — Кажется, он страшно гордится собой. Он хочет сам рассказать вам.
— Очень трогательно. Хорошо, Бейли, я хочу, чтобы вы проверили эту бумагу на отпечатки пальцев. Сделайте это сразу же, хорошо? И когда закончите, положите её между стёклами. И, Бейли, сделай снимки чайника. Внутри и снаружи.
— Чайника, сэр?
— Да. А также половинки луковицы на столе. Смею сказать, что это абсолютно несущественно, но это странно, поэтому лучше не упустить ни одной мелочи.
Они вернулись в зал. Там стоял Роупер и разглядывал револьвер с таким выражением, какое обычно бывает у умных охотничьих собак.
— Итак, Роупер, — обратился к нему Аллен, — мне сказали, что вы кое-что разузнали для нас.
— Да, сэр, это так. Я опознал это оружие, сэр.
— Итак, чьё же оно?
— Я сказал себе, когда увидел его, — начал Роупер, — “я знаю тебя, мой друг, я держал тебя в руках”. А затем я вспомнил. Это было шесть месяцев назад, когда мы проверяли права на владение огнестрельным оружием. С тех пор через мои руки прошли сотни различных видов оружия, так как у нас одно из самых благодатных мест для охоты, поэтому, я считаю, неудивительно, что я не опознал его с первого взгляда. Однако этот кольт с самого начала показался мне знакомым. Вы понимаете?
— Да, Роупер. Я прекрасно вас понимаю. Кто его владелец?
— Это оружие, сэр, автоматический кольт тридцать второго калибра, является собственностью Джоуслина Джернигэма, эсквайра из Пен Куко.
— Вот как? — прошептал Аллен.
— Мистер Басгейт отвёз меня в участок, и мне понадобилось не больше пяти минут, чтобы просмотреть бумаги. Вы можете сами на них взглянуть, сэр, и…
— Я обязательно это сделаю. А теперь, Роупер, не могли бы вы дать мне несколько чётких ответов? Коротких и по существу. Когда вы видели этот револьвер? Вы можете назвать дату?
— Все это записано здесь! — победно выкрикнул сержант Роупер. — Тридцать первого мая текущего года.
— Где это было?
— В кабинете, в Пен Куко. Это комната в самом конце западного крыла, окна которой выходят на долину.
— Кто показывал его вам?
— Сам эсквайр. Мы проверили все оружие в оружейной комнате — там его достаточно много, — а затем эсквайр провёл меня в свой кабинет, сказал: “Есть ещё”, — и положил руки на деревянную коробку, лежавшую на столе, а затем откинул крышку. Там был этот смертоносный шедевр, лежавший на боку, и была надпись большими печатными буквами: “ЗАРЯЖЁН”. “Все нормально, — сказал господин Джернигэм, увидев, что я отступил немного в сторону, когда он вынул кольт из коробки. — Он поставлен на предохранитель”. И потом показал мне. И сказал: “Он прошёл со мной всю войну, и в нем ещё осталась половина обоймы. Я выстрелил из него всего дважды, а потом был ранен, вернулся на родину и с тех пор так его и храню. Пусть будет известно, что в Пен Куко есть заряженное автоматическое оружие, ожидающее всех, кто захочет там быть незваным гостем”. В то время у нас в округе были случаи воровства, похожие на тот, что произошёл сейчас. Эсквайр сказал мне, что это оружие двадцать лет пролежало в коробке.
— Коробка была заперта?
— Нет, сэр. Но он сказал, что все горничные предупреждены об этом.
— Кто-нибудь ещё был в это время в комнате?
— Да, сэр. Господин Генри был там, и мисс Прентайс тихо сидела у камина и улыбалась своей обычной кошачьей улыбкой.
— Вы не любите мисс Прентайс?
— Да нет, мне все равно. Но моя жена говорит, что она хитрая. Моя жена посещает Женский институт, а мисс Прентайс является его президентом.
— Понятно. Ходят ли какие-нибудь сплетни о мисс Прентайс?
Роупер просто расцвёл. Он положил свои руки на ремень классическим жестом полицейского. Затем он, видимо, вспомнил, что находится в обществе более высоких чинов, и принял позу предупредительного внимания.
— Ай! — воскликнул он. — Сплетён полно, сэр. Видите ли, мисс Прентайс приехала сюда три года назад, когда умерла миссис Джернигэм. Мне кажется, что последняя миссис Джернигэм была самой приятной леди в этой части Дорсета. Она родилась и воспитывалась в Дорсете и была истинной леди. Мисс Прентайс лишь наполовину Джернигэм, можно сказать, чужестранка, и не знает здешних обычаев. Миссис Джернигэм были рады везде, в коттеджах и больших домах, и куда бы она ни пришла, она везде была сама собой. Никогда не задавала вопросов, а если и делала это, то очень мило, и не совала нос в чужие дела. А сейчас люди говорят, что мисс Прентайс — это совсем другое дело. Хитрая. Кругом вносит смуту или, во всяком случае, пытается. Вот так! — Роупер провёл ладонью по лицу. — А как эта старая дева бегает за ректором! Моя жена говорит.., ну, моя жена очень открытая женщина, она воспитывалась на ферме…
Аллен постарался не концентрировать своё внимание на описании замечательных качеств миссис Роупер и дал себе короткую передышку. Тем временем Роупер продолжал:
— До приезда сюда мисс Прентайс все в своих руках держала мисс Кампанула. Она была дуэньей ректора. Но я полагаю, она стала терять свою власть с тех пор, как появилась вторая леди со своими вкрадчивыми ужимками.
— Как же они обе ладили?
— Их было водой не разлить, — сказал Роупер. — Моя жена говорит, они слишком много знали друг о друге, чтобы вести себя как-нибудь иначе. Кухарка из Ред Хауз считает, что мисс Кампанула страшно завидовала мисс Прентайс, однако была ей не ровня, потому что относилась к тому типу женщин, которые выставляют свой гнев на всеобщее обозрение и открыто бушуют, а такие, как мисс Прентайс, с их лисьими повадками, спокойно делают своё дело. Кухарка сказала моей жене, что покойница с каждым днём теряла свои позиции и была на грани отчаяния.
— Что значит — теряла позиции?
— С ректором.
— Бог мой, — прошептал Аллен, — сколько беспокойства для ректора.
— Думаю, — продолжал Роупер, — он обычный парень, ректор, но он наш человек и подходит нам. Его отец и дед были ректорами, и он знает наши обычаи.
— Именно так, Роупер, — сказал Аллен и закурил.
— Но ему попались эти две леди, и просто чудо, что ни одна из них до сих пор не прибрала его к рукам. Похоже, он ведёт с ними беседы о Господе, но я много раз видел его затравленный взгляд.
— Понятно, — сказал Аллен. — Как вы считаете, известно ли другим местным жителям, что господин Джернигэм хранил в своём кабинете заряженный автоматический кольт?
— Пожалуй, да, сэр. Но позволю себе такую вольность сказать, что эсквайр никогда бы этого не сделал. Да, господин Джернигэм вспыльчивый, но я поспорю на последний пенс, что он не убийца. Вспылит и через минуту забывает об этом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80