Мы лежали в кровати лицом друг к другу, и Сюзан все еще щурилась после сна.
— У тебя синяк на лице, — заметила она.
— Он выскочил из кустов и съездил мне по челюсти.
— Сможешь узнать его?
— Нет. Было темно, к тому же я видел его только сзади, когда он удирал.
— Если «он», значит, это был мужчина.
— Да. Белый, чуть пониже меня ростом. Среднего телосложения, даже можно сказать, худощавый.
Сюзан, не мигая, смотрела на меня. Она уже не щурилась, зрачки сузились в утреннем свете.
— Значит, ты вернулся и лег спать здесь, — сказала она.
— Да.
— Все это можно объяснить по-разному.
— Правильно, — согласился я. — Это мог быть кто-то из твоих пациентов, забравшийся к тебе в дом по каким-то своим причинам.
— Или кто-то, кто точит на меня зуб.
— Или убийца Красная Роза, что может быть вариантом пункта первого, — предположил я.
— Красная Роза может быть моим пациентом?
— Конечно. Он писал, что работает полицейским. А ты ведь специализируешься на полицейских.
— Или, — сказала Сюзан, — все это могло быть направлено на тебя. Он знает, что ты занимаешься этим делом. Значит, ему известно, что мы с тобой состоим в отношениях.
— Или это может быть кто-то, кто точит зуб на меня, — продолжил я.
— Или кто-то решил подурачиться и случайно попал именно ко мне.
— Вряд ли, — возразил я. — Слишком уж странное совпадение. Попасть к тебе, когда я как раз занимаюсь этим делом.
Сюзан кивнула и перевела взгляд на будильник.
— О, Господи, — встрепенулась она. — У меня через полтора часа прием.
— Это что, так мало? — удивился я.
Сюзан уже вскочила с кровати и направилась в ванную.
— Очень мало, — бросила она на ходу и скрылась за дверью.
Я услышал, как заработал душ. Я встал, натянул брюки, застегнул ремень и, сунув в кобуру пистолет, пошел на кухню, чтобы умыться и поставить воду на кофе.
Я уже допивал вторую чашку, когда на кухне появилась Сюзан в макияже и бигудях. Она заварила себе травяной чай и молча встала у стола, ожидая, пока трава настоится.
— Я, конечно, понимаю, — сказал я, — что во время утреннего туалета разговаривать с тобой бесполезно, но нам нужно подумать, как обеспечить твою безопасность.
Сюзан налила себе чашку чая.
— Сейчас я не могу об этом думать, — сказала она. — Я очень спешу, а ты знаешь, какая я, когда спешу.
— Да уж, — проворчал я.
Сюзан залпом выпила чай и снова исчезла в ванной. Я уселся на кухне и позвонил по телефону. Сначала через Генри Чимоли передал сообщение Хоуку, затем набрал номер Мартина Квирка.
— Кто-то вломился домой к Сюзан и оставил в холле коробку с завернутой в бумагу красной розой, — сообщил я. — Я погнался за ним, но не поймал. Не удалось даже хорошенько рассмотреть его.
— Коробка у тебя?
— Да. И коробка, и роза, и бумага. Но уверен, что на них нет ни одного отпечатка.
— Я тоже так думаю, — согласился Квирк. — Но нужно попробовать. Сможешь привезти все это сюда?
— Нет. Я не оставлю ее одну.
— Может, это просто какой-нибудь придурок, которого она лечит? — предположил Квирк.
— Все равно я не собираюсь оставлять ее одну.
— Ладно. Я пришлю кого-нибудь. Если это один из ее придурков, то тогда могут быть отпечатки.
Я положил трубку и допил кофе. В растворимом кофе гораздо меньше кофеина, чем в натуральном. Две чашки растворимого кофе — практически ничего. Я поставил воду, чтобы заварить третью.
Зазвонил телефон. В доме и в кабинете номера были разные. Я снял трубку и сказал:
— Алло.
— Сюзан? — спросил голос Хоука.
— Ну ты сострил, — ответил я.
— Ладно, что тебе надо? — проворчал Хоук.
Я рассказал ему о незваном госте и красной розе.
— Значит, он саданул тебя по челюсти, ты погнался за ним, но он удрал, — резюмировал Хоук. — Он что, негр?
— Не думаю.
— И ты позволил белому смыться от себя?
— Что ты хочешь, я ведь тоже белый.
— Ну да, я забыл, что иногда у тебя бывает. Если случится еще раз погнаться за ним, позови меня.
Без двух минут восемь появилась Сюзан в крапчатом твидовом жакете поверх черного свитера с высоким воротом, в черной юбке и черных туфлях на низком каблуке.
— Ты прекраснее самого красивого сеттера, когда он делает стойку на птицу, — улыбнулся я.
— И такая же деловая, — добавила Сюзан. — Я знаю, что нам нужно поговорить. Но сейчас я просто не могу. Я понимаю, что ты не можешь оставить меня одну, но не могу позволить, чтобы ты или Хоук торчали в приемной, когда начнут приходить пациенты.
— Я починю замок на входной двери, а потом кто-нибудь из нас все время будет поблизости. Не бойся, мы не будем тебе мешать и распугивать пациентов.
— Хорошо, — согласилась Сюзан.
Она поцеловала меня. Я нежно шлепнул ее по попке, и она поскакала вниз встречать первого пациента. Через минуту я услышал, как она открыла дверь и любезно сказала:
— Входите, пожалуйста.
Глава 12
Пришел плотник по фамилии Шатт и вставил во входную дверь новый замок. Я дал Сюзан свой «Смит-и-Вессон» тридцать второго калибра, строго-настрого наказав спрятать его в ящике письменного стола, а сам, пока она принимала пациентов, вместе с Хоуком по очереди дежурил на верхнем этаже, стараясь не мозолить глаза больным. Вряд ли есть более нудное занятие, чем стоять на верху лестницы и стараться не мозолить глаза.
Когда вечером Сюзан, наконец, освободилась, я повез ее в кеймбриджское полицейское управление, чтобы взять разрешение на ношение оружия.
Выписывал разрешение огромный парень, два срока прослуживший во Вьетнаме.
— Стрелять-то она хоть может? — недоверчиво спросил он.
— Сам учил, — ответил я.
— Этого я и боялся, — проворчал громила. Звали его Стив Коста. — Пойдемте в тир, мадам. Проэкзаменуем вас немного.
— Может, не стоит? — безнадежно спросила Сюзан.
— Стоит, мадам, — ухмыльнулся Коста.
Мы поднялись наверх и прошли по коридору, обложенному бледно-желтым кафелем. Коста открыл дверь, и мы вошли в тир.
— Красота, — проговорила Сюзан.
— Да, в тире даром времени не теряют, — ответил Коста.
Комната походила на поставленную горизонтально шахту лифта. В самом начале стоял стол, на нем опрокинутая банка из-под кофе, полная стреляных гильз, половина из которых рассыпалась по полу. Коста прошел в глубь узкого коридора и булавкой приколол мишень к передвижному стенду. Затем установил стенд метрах в пяти от нас и вернулся к столу.
— Как видите, мадам, мишень состоит из человеческого силуэта и кругов различного диаметра. Самый маленький кружок, в который попадает голова и область сердца человека, — это десять очков. Следующий круг, побольше — девять, потом восемь и так далее до последнего круга, за которым уже нет ни одного очка.
— Называйте меня, пожалуйста, просто Сюзан.
— Хорошо, Сюзан. Итак, чтобы сдать экзамен на право ношения оружия, вам нужно выбить семьдесят очков максимум из тридцати выстрелов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
— У тебя синяк на лице, — заметила она.
— Он выскочил из кустов и съездил мне по челюсти.
— Сможешь узнать его?
— Нет. Было темно, к тому же я видел его только сзади, когда он удирал.
— Если «он», значит, это был мужчина.
— Да. Белый, чуть пониже меня ростом. Среднего телосложения, даже можно сказать, худощавый.
Сюзан, не мигая, смотрела на меня. Она уже не щурилась, зрачки сузились в утреннем свете.
— Значит, ты вернулся и лег спать здесь, — сказала она.
— Да.
— Все это можно объяснить по-разному.
— Правильно, — согласился я. — Это мог быть кто-то из твоих пациентов, забравшийся к тебе в дом по каким-то своим причинам.
— Или кто-то, кто точит на меня зуб.
— Или убийца Красная Роза, что может быть вариантом пункта первого, — предположил я.
— Красная Роза может быть моим пациентом?
— Конечно. Он писал, что работает полицейским. А ты ведь специализируешься на полицейских.
— Или, — сказала Сюзан, — все это могло быть направлено на тебя. Он знает, что ты занимаешься этим делом. Значит, ему известно, что мы с тобой состоим в отношениях.
— Или это может быть кто-то, кто точит зуб на меня, — продолжил я.
— Или кто-то решил подурачиться и случайно попал именно ко мне.
— Вряд ли, — возразил я. — Слишком уж странное совпадение. Попасть к тебе, когда я как раз занимаюсь этим делом.
Сюзан кивнула и перевела взгляд на будильник.
— О, Господи, — встрепенулась она. — У меня через полтора часа прием.
— Это что, так мало? — удивился я.
Сюзан уже вскочила с кровати и направилась в ванную.
— Очень мало, — бросила она на ходу и скрылась за дверью.
Я услышал, как заработал душ. Я встал, натянул брюки, застегнул ремень и, сунув в кобуру пистолет, пошел на кухню, чтобы умыться и поставить воду на кофе.
Я уже допивал вторую чашку, когда на кухне появилась Сюзан в макияже и бигудях. Она заварила себе травяной чай и молча встала у стола, ожидая, пока трава настоится.
— Я, конечно, понимаю, — сказал я, — что во время утреннего туалета разговаривать с тобой бесполезно, но нам нужно подумать, как обеспечить твою безопасность.
Сюзан налила себе чашку чая.
— Сейчас я не могу об этом думать, — сказала она. — Я очень спешу, а ты знаешь, какая я, когда спешу.
— Да уж, — проворчал я.
Сюзан залпом выпила чай и снова исчезла в ванной. Я уселся на кухне и позвонил по телефону. Сначала через Генри Чимоли передал сообщение Хоуку, затем набрал номер Мартина Квирка.
— Кто-то вломился домой к Сюзан и оставил в холле коробку с завернутой в бумагу красной розой, — сообщил я. — Я погнался за ним, но не поймал. Не удалось даже хорошенько рассмотреть его.
— Коробка у тебя?
— Да. И коробка, и роза, и бумага. Но уверен, что на них нет ни одного отпечатка.
— Я тоже так думаю, — согласился Квирк. — Но нужно попробовать. Сможешь привезти все это сюда?
— Нет. Я не оставлю ее одну.
— Может, это просто какой-нибудь придурок, которого она лечит? — предположил Квирк.
— Все равно я не собираюсь оставлять ее одну.
— Ладно. Я пришлю кого-нибудь. Если это один из ее придурков, то тогда могут быть отпечатки.
Я положил трубку и допил кофе. В растворимом кофе гораздо меньше кофеина, чем в натуральном. Две чашки растворимого кофе — практически ничего. Я поставил воду, чтобы заварить третью.
Зазвонил телефон. В доме и в кабинете номера были разные. Я снял трубку и сказал:
— Алло.
— Сюзан? — спросил голос Хоука.
— Ну ты сострил, — ответил я.
— Ладно, что тебе надо? — проворчал Хоук.
Я рассказал ему о незваном госте и красной розе.
— Значит, он саданул тебя по челюсти, ты погнался за ним, но он удрал, — резюмировал Хоук. — Он что, негр?
— Не думаю.
— И ты позволил белому смыться от себя?
— Что ты хочешь, я ведь тоже белый.
— Ну да, я забыл, что иногда у тебя бывает. Если случится еще раз погнаться за ним, позови меня.
Без двух минут восемь появилась Сюзан в крапчатом твидовом жакете поверх черного свитера с высоким воротом, в черной юбке и черных туфлях на низком каблуке.
— Ты прекраснее самого красивого сеттера, когда он делает стойку на птицу, — улыбнулся я.
— И такая же деловая, — добавила Сюзан. — Я знаю, что нам нужно поговорить. Но сейчас я просто не могу. Я понимаю, что ты не можешь оставить меня одну, но не могу позволить, чтобы ты или Хоук торчали в приемной, когда начнут приходить пациенты.
— Я починю замок на входной двери, а потом кто-нибудь из нас все время будет поблизости. Не бойся, мы не будем тебе мешать и распугивать пациентов.
— Хорошо, — согласилась Сюзан.
Она поцеловала меня. Я нежно шлепнул ее по попке, и она поскакала вниз встречать первого пациента. Через минуту я услышал, как она открыла дверь и любезно сказала:
— Входите, пожалуйста.
Глава 12
Пришел плотник по фамилии Шатт и вставил во входную дверь новый замок. Я дал Сюзан свой «Смит-и-Вессон» тридцать второго калибра, строго-настрого наказав спрятать его в ящике письменного стола, а сам, пока она принимала пациентов, вместе с Хоуком по очереди дежурил на верхнем этаже, стараясь не мозолить глаза больным. Вряд ли есть более нудное занятие, чем стоять на верху лестницы и стараться не мозолить глаза.
Когда вечером Сюзан, наконец, освободилась, я повез ее в кеймбриджское полицейское управление, чтобы взять разрешение на ношение оружия.
Выписывал разрешение огромный парень, два срока прослуживший во Вьетнаме.
— Стрелять-то она хоть может? — недоверчиво спросил он.
— Сам учил, — ответил я.
— Этого я и боялся, — проворчал громила. Звали его Стив Коста. — Пойдемте в тир, мадам. Проэкзаменуем вас немного.
— Может, не стоит? — безнадежно спросила Сюзан.
— Стоит, мадам, — ухмыльнулся Коста.
Мы поднялись наверх и прошли по коридору, обложенному бледно-желтым кафелем. Коста открыл дверь, и мы вошли в тир.
— Красота, — проговорила Сюзан.
— Да, в тире даром времени не теряют, — ответил Коста.
Комната походила на поставленную горизонтально шахту лифта. В самом начале стоял стол, на нем опрокинутая банка из-под кофе, полная стреляных гильз, половина из которых рассыпалась по полу. Коста прошел в глубь узкого коридора и булавкой приколол мишень к передвижному стенду. Затем установил стенд метрах в пяти от нас и вернулся к столу.
— Как видите, мадам, мишень состоит из человеческого силуэта и кругов различного диаметра. Самый маленький кружок, в который попадает голова и область сердца человека, — это десять очков. Следующий круг, побольше — девять, потом восемь и так далее до последнего круга, за которым уже нет ни одного очка.
— Называйте меня, пожалуйста, просто Сюзан.
— Хорошо, Сюзан. Итак, чтобы сдать экзамен на право ношения оружия, вам нужно выбить семьдесят очков максимум из тридцати выстрелов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38