Стартер зачихал, смолк, снова зачихал, и — двигатель завелся. Он поставил рычажок автоматической коробки передач в нужное положение и отъехал.
На Висконсин-авеню между кинотеатром и супермаркетом приютилась автомобильная стоянка. В дневное время ее использовали приезжавшие в супермаркет покупатели, а вечером — приезжавшие в кино зрители. Паркер поставил “кадиллак” так, чтобы слева оставалось свободное место, и вытащил проволоку, используемую им вместо ключа зажигания. Он вышел из машины и открыл капот. Постоял минуту, разглядывая мотор, затем принялся за работу. Было двадцать минут восьмого.
Генди и Менло появились точно по расписанию, без десяти минут восемь. Они поставили машину рядом с “кадиллаком” и вышли. Паркер как раз заканчивал. Он закрыл капот и сказал:
— Все готово.
— Еще раз... — проговорил Менло, глядя с недоверием на “кадиллак”, — могу еще раз вас заверить лично. Знаю теперь — в этой сфере деятельности вы профессионалы. Мысль ехать на грабеж в только что украденном автомобиле никогда не пришла бы мне в голову. А если бы и возникла, то привела меня в такой ужас, что я сразу бы от нее отказался.
— В ближайшие два часа эту машину разыскивать не будут, а к тому времени мы все сделаем, — объяснил Генди.
— Я безусловно доверяю вашему суждению, — заверил его Менло. — Я видел вас в действии против тех бедолаг, что дала мне Организация. Совершенно в вас уверен.
— Это хорошо. Залезайте в машину, — приказал Паркер.
— Безусловно.
Менло сел позади, а Паркер и Генди впереди. Рядом с рулем свисал целый набор проводов, заканчивающихся маленькой деталью с кнопкой. Это был новый ключ зажигания. Паркер попробовал его, тот работал замечательно. Паркер вывел “кадиллак” со стоянки и медленно повел к Висконсин-авеню.
Когда они подъехали, как и ожидалось, дом Кейпора был погружен в темноту. Паркер повернул руль, и “кадиллак” покатил по ведущей к дому дорожке, скрипя шинами по гравию. Паркер объехал вокруг дома и остановил машину возле гаража, укрытого домом от взглядов с улицы.
Было восемь тридцать. Все шло точно по графику.
Позади дома имелись две входные двери. Они выбрали ту, которая, по описанию Клары, вела на кухню. За дверь, как непревзойденный мастер, взялся Генди. И она открылась почти сразу. Они вошли. Паркер включил ручной фонарик с узким лучом. От Клары через Менло они теперь отлично знали расположение комнат в доме. Паркер спросил спокойно:
— Хорошо, Менло, какая комната нам нужна?
— Сначала возьмем вашу статуэтку, — ответил Менло. — Хотелось бы на нее взглянуть. Увы, этого требует романтическая часть моей натуры.
Паркер пожал плечами. Это не имело значения. Он пересек кухню и открыл ведущую в глубину дома дверь, которая выводила к задней лестнице и помещению для слуг.
Лестница заканчивалась квадратной комнатой со стоявшим у одной из стен большим столом. В противоположной стене имелся ведущий в холл проем без двери в форме латинской буквы “U”. Паркер открыл третью дверь налево. Смело включил свет, потому что окна комнаты выходили во двор дома.
Длинная и узкая комната с темно-красными обоями и приглушенным освещением лампами дневного света, расположенными в верхней части стен, была покрыта сплошным роскошным ковром зеленого цвета.
Комната напоминала музей. В стеклянных витринах на зеленом бархате лежали монеты. На квадратных подставках разной высоты располагались статуэтки различных стилей и эпох. Из алебастра, бронзы, папье-маше, штукатурки, дерева. Ни одна из них не превышала высотой трех футов. На стенах висели мечи редкой работы, а высокий и узкий книжный шкаф со стеклянными дверцами, стоявший в конце комнаты, наполовину заполнен имевшими древний вид томами. Большинство — толстые и тяжелые, в кожаных переплетах.
— Все это дерьмо, — сказал Менло с некоторой долей презрения в голосе. — Кейпор совершенно неразборчив в художественных пристрастиях. Он покупает, потому что каждый экспонат здесь годится только для продажи, а не потому, что добавляет вдохновения эстетическому восприятию.
Посмотрите на эту гадость. Какое смешение стилей и периодов! Что бы Кейпор сделал со ста тысячами долларов, позволь только их оставить ему! Он целый дом наполнил бы такими кошмарными вещами, как эти. Такая безвкусица не заслуживает ста тысяч долларов!
Он, хмурясь, прошел в глубину комнаты. — Правда, есть кое-что и стоящее, — продолжал он. — Немного. Совсем немного. Вот там Гарднер, один из лучших современных художников. Но в подобном окружении как может раскрыться его подлинная ценность?! А-а... Вот и ваш Плакальщик.
Он стоял в углу возле книжного шкафа на низкой подставке, почти скрытый от взоров. Белый, небольшой, одинокий, согбенный от горя. Отвернувшийся от зрителей. Молодой монах с нежным лицом, откинутый капюшон раскрывал золотые волосы. Руки изящные, с длинными пальцами. Из-под грубой белой рясы чуть виднеется правая нога. Большие и полные печали глаза уставились в пол. Согнутая левая рука тыльной стороной ладони подпирает щеку и прикрывает лицо. Вытянутые пальцы правой руки обхватывают левый локоть и предплечье. Широкий рукав спадал с левого предплечья, открывая тонкое и изящное запястье. Все тело изогнуто влево и слегка наклонено вперед. Он выглядел так, словно горе сразу его состарило, будто он оплакивал все достойное в мире, ушедшее в небытие во все прошлые времена.
— Понимаю, — произнес мечтательно Менло, глядя на Плакальщика. Осторожно протянув руку, он взял статуэтку и внимательно рассматривал ее с разных сторон. — Я понимаю страсть вашего мистера Харроу. Да, я понимаю.
— Теперь деньги, — напомнил Паркер. Для него эта статуэтка представляла всего лишь шестнадцать дюймов штукатурки, за доставку которых ему уже полностью уплачено.
— Да-да. Совершенно верно. Точно. — Обычная улыбка Менло вновь появилась на лице. Он передал статуэтку Паркеру. — Как вы так замечательно выразились, теперь деньги...
Он повернулся, разглядывая комнату и бормоча про себя:
— Аполлон... Аполлон... — Затем щелкнул пальцами. — А-а... там.
Он двинулся мимо статуэток, ловко лавируя между ними, и остановился у статуэтки — серая фигура сидевшего на пне молодого человека.
Паркер и Генди последовали за ним. Генди держал в руках чемодан. Толстыми пальцами Менло потрепал статуэтку по плечу и счастливо улыбнулся Паркеру:
— Видите? Самое замечательное изобретение. В вашем языке, полагаю, есть особое выражение для этого. Не видно леса за деревьями. В нашем случае из-за леса не видно дерева.
— Здесь, в статуэтке? — спросил Паркер.
— Совершенно верно. Смотрите. — Менло положил руки на голову статуэтки и повернул. Раздался скрип, и голова оказалась в его руках. — Полая, — оказал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
На Висконсин-авеню между кинотеатром и супермаркетом приютилась автомобильная стоянка. В дневное время ее использовали приезжавшие в супермаркет покупатели, а вечером — приезжавшие в кино зрители. Паркер поставил “кадиллак” так, чтобы слева оставалось свободное место, и вытащил проволоку, используемую им вместо ключа зажигания. Он вышел из машины и открыл капот. Постоял минуту, разглядывая мотор, затем принялся за работу. Было двадцать минут восьмого.
Генди и Менло появились точно по расписанию, без десяти минут восемь. Они поставили машину рядом с “кадиллаком” и вышли. Паркер как раз заканчивал. Он закрыл капот и сказал:
— Все готово.
— Еще раз... — проговорил Менло, глядя с недоверием на “кадиллак”, — могу еще раз вас заверить лично. Знаю теперь — в этой сфере деятельности вы профессионалы. Мысль ехать на грабеж в только что украденном автомобиле никогда не пришла бы мне в голову. А если бы и возникла, то привела меня в такой ужас, что я сразу бы от нее отказался.
— В ближайшие два часа эту машину разыскивать не будут, а к тому времени мы все сделаем, — объяснил Генди.
— Я безусловно доверяю вашему суждению, — заверил его Менло. — Я видел вас в действии против тех бедолаг, что дала мне Организация. Совершенно в вас уверен.
— Это хорошо. Залезайте в машину, — приказал Паркер.
— Безусловно.
Менло сел позади, а Паркер и Генди впереди. Рядом с рулем свисал целый набор проводов, заканчивающихся маленькой деталью с кнопкой. Это был новый ключ зажигания. Паркер попробовал его, тот работал замечательно. Паркер вывел “кадиллак” со стоянки и медленно повел к Висконсин-авеню.
Когда они подъехали, как и ожидалось, дом Кейпора был погружен в темноту. Паркер повернул руль, и “кадиллак” покатил по ведущей к дому дорожке, скрипя шинами по гравию. Паркер объехал вокруг дома и остановил машину возле гаража, укрытого домом от взглядов с улицы.
Было восемь тридцать. Все шло точно по графику.
Позади дома имелись две входные двери. Они выбрали ту, которая, по описанию Клары, вела на кухню. За дверь, как непревзойденный мастер, взялся Генди. И она открылась почти сразу. Они вошли. Паркер включил ручной фонарик с узким лучом. От Клары через Менло они теперь отлично знали расположение комнат в доме. Паркер спросил спокойно:
— Хорошо, Менло, какая комната нам нужна?
— Сначала возьмем вашу статуэтку, — ответил Менло. — Хотелось бы на нее взглянуть. Увы, этого требует романтическая часть моей натуры.
Паркер пожал плечами. Это не имело значения. Он пересек кухню и открыл ведущую в глубину дома дверь, которая выводила к задней лестнице и помещению для слуг.
Лестница заканчивалась квадратной комнатой со стоявшим у одной из стен большим столом. В противоположной стене имелся ведущий в холл проем без двери в форме латинской буквы “U”. Паркер открыл третью дверь налево. Смело включил свет, потому что окна комнаты выходили во двор дома.
Длинная и узкая комната с темно-красными обоями и приглушенным освещением лампами дневного света, расположенными в верхней части стен, была покрыта сплошным роскошным ковром зеленого цвета.
Комната напоминала музей. В стеклянных витринах на зеленом бархате лежали монеты. На квадратных подставках разной высоты располагались статуэтки различных стилей и эпох. Из алебастра, бронзы, папье-маше, штукатурки, дерева. Ни одна из них не превышала высотой трех футов. На стенах висели мечи редкой работы, а высокий и узкий книжный шкаф со стеклянными дверцами, стоявший в конце комнаты, наполовину заполнен имевшими древний вид томами. Большинство — толстые и тяжелые, в кожаных переплетах.
— Все это дерьмо, — сказал Менло с некоторой долей презрения в голосе. — Кейпор совершенно неразборчив в художественных пристрастиях. Он покупает, потому что каждый экспонат здесь годится только для продажи, а не потому, что добавляет вдохновения эстетическому восприятию.
Посмотрите на эту гадость. Какое смешение стилей и периодов! Что бы Кейпор сделал со ста тысячами долларов, позволь только их оставить ему! Он целый дом наполнил бы такими кошмарными вещами, как эти. Такая безвкусица не заслуживает ста тысяч долларов!
Он, хмурясь, прошел в глубину комнаты. — Правда, есть кое-что и стоящее, — продолжал он. — Немного. Совсем немного. Вот там Гарднер, один из лучших современных художников. Но в подобном окружении как может раскрыться его подлинная ценность?! А-а... Вот и ваш Плакальщик.
Он стоял в углу возле книжного шкафа на низкой подставке, почти скрытый от взоров. Белый, небольшой, одинокий, согбенный от горя. Отвернувшийся от зрителей. Молодой монах с нежным лицом, откинутый капюшон раскрывал золотые волосы. Руки изящные, с длинными пальцами. Из-под грубой белой рясы чуть виднеется правая нога. Большие и полные печали глаза уставились в пол. Согнутая левая рука тыльной стороной ладони подпирает щеку и прикрывает лицо. Вытянутые пальцы правой руки обхватывают левый локоть и предплечье. Широкий рукав спадал с левого предплечья, открывая тонкое и изящное запястье. Все тело изогнуто влево и слегка наклонено вперед. Он выглядел так, словно горе сразу его состарило, будто он оплакивал все достойное в мире, ушедшее в небытие во все прошлые времена.
— Понимаю, — произнес мечтательно Менло, глядя на Плакальщика. Осторожно протянув руку, он взял статуэтку и внимательно рассматривал ее с разных сторон. — Я понимаю страсть вашего мистера Харроу. Да, я понимаю.
— Теперь деньги, — напомнил Паркер. Для него эта статуэтка представляла всего лишь шестнадцать дюймов штукатурки, за доставку которых ему уже полностью уплачено.
— Да-да. Совершенно верно. Точно. — Обычная улыбка Менло вновь появилась на лице. Он передал статуэтку Паркеру. — Как вы так замечательно выразились, теперь деньги...
Он повернулся, разглядывая комнату и бормоча про себя:
— Аполлон... Аполлон... — Затем щелкнул пальцами. — А-а... там.
Он двинулся мимо статуэток, ловко лавируя между ними, и остановился у статуэтки — серая фигура сидевшего на пне молодого человека.
Паркер и Генди последовали за ним. Генди держал в руках чемодан. Толстыми пальцами Менло потрепал статуэтку по плечу и счастливо улыбнулся Паркеру:
— Видите? Самое замечательное изобретение. В вашем языке, полагаю, есть особое выражение для этого. Не видно леса за деревьями. В нашем случае из-за леса не видно дерева.
— Здесь, в статуэтке? — спросил Паркер.
— Совершенно верно. Смотрите. — Менло положил руки на голову статуэтки и повернул. Раздался скрип, и голова оказалась в его руках. — Полая, — оказал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36