Им казалось, что управа ничего не делает для маленького разведчика. В большей или меньшей степени их настроение разделяли все сменные наряды «наружки», особенно из их отдела. Раз за разом в автобусе, где сидели Дмитриев с Шубиным, звучали доклады старших «расчески», что Дональда не нашли. Дмитриев косился на Сан Саныча, но пока молчал. Когда же в поселке наряды Моца и Сашка обнаружили «тойоту» и джип из тех, что приезжали в Гатчину и в ныне закрытый автосервис «Баярд», оперативник и вовсе повеселел, занялся спешным выяснением списков жильцов. За домами установили наблюдение.
Через час и для наряда Тыбиня, скучавшего на лесной дороге, нашлась работа. Из ворот коттеджа выехала бежевая «Нива» и направилась прочь от города. Опираясь больше на чутье и опыт, чем на ориентировки, Клара направила за ней машину Сникерса, а чуть поразмыслив, предложила послать вне видимости экипаж Старого.
— Зачем две машины? — переспросил ее Шубин по связи.
— Не знаю… Скромная «Нива», не убойная, нигде не засвечена, а охранник выпускал за ворота — чуть не кланялся. И еще — очень чистая, прямо сияет!
— Молодец! Посылай вторую машину. Будьте глазастенькими, девчонки и мальчишки, смотрите в оба и думайте, думайте!
— Надеетесь найти? — спросил Дмитриев, глядя на повеселевшее красное лицо Сан Саныча.
— Кого? Кого—нибудь обязательно найдем!
— Цель операции — запасы сыворотки. Я сейчас про молчу, но больше не позволю отвлекать силы на сторонние задачи.
— Не позволяй, голубчик. Не позволяй. Главное еще вовремя понять, какие задачи основные, а какие — сторонние, верно? Клара, солнышко, если далеко уйдут — переключи экипажи на меня.
Машины «наружки» тянули объект с полчаса и вскоре сами переключились на радиостанцию штаба, потеряв связь с машиной Клары. Уже почти стемнело, когда «Нива» выкинула первый финт: свернула на проселок, проехала сотню метров — и остановилась. Хорошо, что осторожный Сникерс, нюхом чуя жареное, не спеша проехал поворот и, как ни в чем не бывало, удалился по трассе с глаз объекта. При первой же возможности он съехал на проселок, развернулся и затаился, ожидая продолжения.
Предупрежденный им Тыбинь, пожелав коллегам хорошо доехать до Мурманска, проделал то же самое заранее, не входя в зону видимости. Поспешно выйдя в кусты на обочину, он вскоре увидел, как «Нива» со свистом пролетела мимо в обратном направлении, воротился в салон и сел ей на хвост. Сникерс подтягивался сзади, и теперь они с ним поменялись ролями. Экипаж Старого стал ведущим.
На восьмидесятом километре «Нива» повторила финт, свернула направо, к Ладоге, и остановилась. Разведчики опять взяли ее в охват по обе стороны от перекрестка и ждали. Через пять минут Старый сказал:
— Черт возьми! Сникерс! Цаца! Похоже, они ушли дальше по той дороге!
Экипажи «наружки», доложив ситуацию, поспешно съехались к пустому перекрестку. Сникерс от трассы пошел по заснеженному узенькому асфальту в сторону Кировска, Старый — в противоположном направлении, к Ладоге. Он не случайно выбрал эту часть дороги. Лю—дочка поспешно листала специальный атлас дорог, отмечала перекрестки и разъезды впереди. Нестерович молча наблюдал за ними.
Полагаясь на интуицию Тыбиня, они мчались в серых сумерках мимо тихих, мокреющих в оттепели деревушек, вдоль белой бескрайней полосы замерзшего древнего озера, мимо черных заброшенных рыбацких хибар. Дорога становилась все уже, все глуше, пока не уперлась в зеленые ворота воинской части. Это был тупик. Старый выругался. Нестерович вышел и расспросил маленького солдатика в огромном бушлате, испуганно выглядывавшего через оконце КПП. Солдатик не видал здесь бежевой «Нивы». Они ее потеряли.
V
Лехельт терпеть не мог запаха рыбы, а его, раздев догола, бросили в помещение коптильни или склада. Он ворочался на скользком мерзлом полу, покрытом слоем чешуи, отфыркивался и морщился. Заклеенный пластырем рот не позволял отплевываться от набегающей слюны. «Хоть бы не стошнило — думал Андрей, — захлебнусь!».
Его мутило после порции газа, неожиданно полученной в лицо из баллончика, а еще после удара чем-то тяжелым по голове в кузове грузовичка. Атака была совершенно внезапной для него. Он винил себя за то, что утратил бдительность во время ссоры с сестрой. Придя в сознание, Андрюха, помня рекомендации, полученные на тренировках, всячески старался переключиться с внутренних переживаний и неудобств на внешнюю обстановку, начать бороться. Он старательно запоминал все вокруг, повторяя в уме формулировки информативных признаков, а заодно пытался прокачать ситуацию более широко. Они нашли на нем ССН и оружие, а значит, знают, что он делал. При нем не было документов — значит, им неизвестно, кто он. Помня правило «Будь кем угодно, только не тем, кто ты на самом деле», Лехельт, трясясь сначала в машине, а потом корчась на вонючем полу сарайчика, сочинял и многократно закреплял для себя легенду наемного шпиона конкурирующей ОПГ братка Стоматолога, привлекая все знания текущих ориентировок и аналитических справок, какие только мог вспомнить. Не раз он с благодарностью вспоминал Зимородка, заставлявшего их регулярно читать и запоминать эту, как они с Морзиком выражались, «хренотень».
Все старания оказались напрасными, едва только под вечер открылась скрипучая дверь сараюшки. Лехельта к тому времени колотило от холода так, что голова тряслась. «Эт-то хо-ро-шо-о-о… — думал он в такт стучащим зубам. — Ппусть ду-ду-ма-ют… что я б-боюсь…» Первым в коптильню вошел человек очень высокого роста, особенно для маленького разведчика. Он шагал, скособочившись и прихрамывая, как после тяжелой болезни или ранения. Одет был по-рыбацки, в ватник, теплые штаны и огромные сапоги.
Едва он посторонился от света, как озноб на несколько секунд оставил Лехельта, уступив место теплой тревожной волне, бегущей по коже от живота. Это была смесь удачи и испуга, вскоре вновь сменившаяся ощущением промозглого холода. Потому что вошедший вторым был Дабир Рустиани ~ в скромном обличье сельского агронома. Лехельт узнал его по фотографиям. Третьим, оставаясь в тени у двери, вошел смуглый человек в черной одежде, исполняющий при Рустиани обязанности водителя, а может быть, и палача.
Встретившись взглядом с Рустиани, Лехельт тотчас оставил надежду «впарить» ему свою легенду. Этот человек был, несомненно, опытным разведчиком, хорошо разбирался в специальном снаряжении и тактике спецслужб. Он без труда бы отличил сотрудника от наемного боевика братвы. Несколько секунд он в упор разглядывал скрюченного в унизительной позе Андрея, потом достал телефон и позвонил. Лехельт замычал, показывая глазами, чтобы со рта его сняли пластырь. Рустиани, холодно глядя на его подергивания, весьма сурово и недовольно выговаривал кому-то в телефон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
Через час и для наряда Тыбиня, скучавшего на лесной дороге, нашлась работа. Из ворот коттеджа выехала бежевая «Нива» и направилась прочь от города. Опираясь больше на чутье и опыт, чем на ориентировки, Клара направила за ней машину Сникерса, а чуть поразмыслив, предложила послать вне видимости экипаж Старого.
— Зачем две машины? — переспросил ее Шубин по связи.
— Не знаю… Скромная «Нива», не убойная, нигде не засвечена, а охранник выпускал за ворота — чуть не кланялся. И еще — очень чистая, прямо сияет!
— Молодец! Посылай вторую машину. Будьте глазастенькими, девчонки и мальчишки, смотрите в оба и думайте, думайте!
— Надеетесь найти? — спросил Дмитриев, глядя на повеселевшее красное лицо Сан Саныча.
— Кого? Кого—нибудь обязательно найдем!
— Цель операции — запасы сыворотки. Я сейчас про молчу, но больше не позволю отвлекать силы на сторонние задачи.
— Не позволяй, голубчик. Не позволяй. Главное еще вовремя понять, какие задачи основные, а какие — сторонние, верно? Клара, солнышко, если далеко уйдут — переключи экипажи на меня.
Машины «наружки» тянули объект с полчаса и вскоре сами переключились на радиостанцию штаба, потеряв связь с машиной Клары. Уже почти стемнело, когда «Нива» выкинула первый финт: свернула на проселок, проехала сотню метров — и остановилась. Хорошо, что осторожный Сникерс, нюхом чуя жареное, не спеша проехал поворот и, как ни в чем не бывало, удалился по трассе с глаз объекта. При первой же возможности он съехал на проселок, развернулся и затаился, ожидая продолжения.
Предупрежденный им Тыбинь, пожелав коллегам хорошо доехать до Мурманска, проделал то же самое заранее, не входя в зону видимости. Поспешно выйдя в кусты на обочину, он вскоре увидел, как «Нива» со свистом пролетела мимо в обратном направлении, воротился в салон и сел ей на хвост. Сникерс подтягивался сзади, и теперь они с ним поменялись ролями. Экипаж Старого стал ведущим.
На восьмидесятом километре «Нива» повторила финт, свернула направо, к Ладоге, и остановилась. Разведчики опять взяли ее в охват по обе стороны от перекрестка и ждали. Через пять минут Старый сказал:
— Черт возьми! Сникерс! Цаца! Похоже, они ушли дальше по той дороге!
Экипажи «наружки», доложив ситуацию, поспешно съехались к пустому перекрестку. Сникерс от трассы пошел по заснеженному узенькому асфальту в сторону Кировска, Старый — в противоположном направлении, к Ладоге. Он не случайно выбрал эту часть дороги. Лю—дочка поспешно листала специальный атлас дорог, отмечала перекрестки и разъезды впереди. Нестерович молча наблюдал за ними.
Полагаясь на интуицию Тыбиня, они мчались в серых сумерках мимо тихих, мокреющих в оттепели деревушек, вдоль белой бескрайней полосы замерзшего древнего озера, мимо черных заброшенных рыбацких хибар. Дорога становилась все уже, все глуше, пока не уперлась в зеленые ворота воинской части. Это был тупик. Старый выругался. Нестерович вышел и расспросил маленького солдатика в огромном бушлате, испуганно выглядывавшего через оконце КПП. Солдатик не видал здесь бежевой «Нивы». Они ее потеряли.
V
Лехельт терпеть не мог запаха рыбы, а его, раздев догола, бросили в помещение коптильни или склада. Он ворочался на скользком мерзлом полу, покрытом слоем чешуи, отфыркивался и морщился. Заклеенный пластырем рот не позволял отплевываться от набегающей слюны. «Хоть бы не стошнило — думал Андрей, — захлебнусь!».
Его мутило после порции газа, неожиданно полученной в лицо из баллончика, а еще после удара чем-то тяжелым по голове в кузове грузовичка. Атака была совершенно внезапной для него. Он винил себя за то, что утратил бдительность во время ссоры с сестрой. Придя в сознание, Андрюха, помня рекомендации, полученные на тренировках, всячески старался переключиться с внутренних переживаний и неудобств на внешнюю обстановку, начать бороться. Он старательно запоминал все вокруг, повторяя в уме формулировки информативных признаков, а заодно пытался прокачать ситуацию более широко. Они нашли на нем ССН и оружие, а значит, знают, что он делал. При нем не было документов — значит, им неизвестно, кто он. Помня правило «Будь кем угодно, только не тем, кто ты на самом деле», Лехельт, трясясь сначала в машине, а потом корчась на вонючем полу сарайчика, сочинял и многократно закреплял для себя легенду наемного шпиона конкурирующей ОПГ братка Стоматолога, привлекая все знания текущих ориентировок и аналитических справок, какие только мог вспомнить. Не раз он с благодарностью вспоминал Зимородка, заставлявшего их регулярно читать и запоминать эту, как они с Морзиком выражались, «хренотень».
Все старания оказались напрасными, едва только под вечер открылась скрипучая дверь сараюшки. Лехельта к тому времени колотило от холода так, что голова тряслась. «Эт-то хо-ро-шо-о-о… — думал он в такт стучащим зубам. — Ппусть ду-ду-ма-ют… что я б-боюсь…» Первым в коптильню вошел человек очень высокого роста, особенно для маленького разведчика. Он шагал, скособочившись и прихрамывая, как после тяжелой болезни или ранения. Одет был по-рыбацки, в ватник, теплые штаны и огромные сапоги.
Едва он посторонился от света, как озноб на несколько секунд оставил Лехельта, уступив место теплой тревожной волне, бегущей по коже от живота. Это была смесь удачи и испуга, вскоре вновь сменившаяся ощущением промозглого холода. Потому что вошедший вторым был Дабир Рустиани ~ в скромном обличье сельского агронома. Лехельт узнал его по фотографиям. Третьим, оставаясь в тени у двери, вошел смуглый человек в черной одежде, исполняющий при Рустиани обязанности водителя, а может быть, и палача.
Встретившись взглядом с Рустиани, Лехельт тотчас оставил надежду «впарить» ему свою легенду. Этот человек был, несомненно, опытным разведчиком, хорошо разбирался в специальном снаряжении и тактике спецслужб. Он без труда бы отличил сотрудника от наемного боевика братвы. Несколько секунд он в упор разглядывал скрюченного в унизительной позе Андрея, потом достал телефон и позвонил. Лехельт замычал, показывая глазами, чтобы со рта его сняли пластырь. Рустиани, холодно глядя на его подергивания, весьма сурово и недовольно выговаривал кому-то в телефон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70