Брунетти пересек мраморное парадное и нажал кнопку вызова лифта. После минут примерно пяти бесплодных ожиданий он заподозрил, что с лифтом что-то не так. Возвращаться и выяснять у консьержа, работает ли лифт, ему не улыбалось. Оставалось только подняться на пятый этаж пешком. Слева от лифта была дверь на лестницу, куда он и направился. По пути он ослабил узел галстука и несколько раз приподнимал промокшую на бедрах ткань своих брюк, потому что они липли к коже и мешали идти. На пятом этаже он вытащил платок и промокнул лицо.
Нужную ему квартиру он действительно отыскал по фамилии. «Джованни Фельтринелли – архитектор», – гласила табличка на одной из дверей. Часы показывали 11.35. Он позвонил. За дверью тотчас послышались быстрые шаги. Отворил ему молодой человек, имевший весьма отдаленное сходство с фотографией, которую Брунетти видел в одном деле из синей папки: короткая стрижка, светлые волосы, тяжелая квадратная нижняя челюсть, спокойные темные глаза.
– Да? – Он глядел на незнакомца, вопросительно и приветливо улыбаясь.
– Синьор Джованни Фельтринелли? – Брунетти вытащил удостоверение.
Едва молодой человек увидал корочку, его улыбка растаяла.
– Да. Что вам нужно? – Его голос тоже переменился, от приветливости не осталось и следа.
– Мне нужно поговорить с вами, синьор Фельтринелли. Разрешите войти?
– Зачем спрашивать? – устало пробормотал хозяин. Он распахнул дверь шире и попятился.
– Permesso , – повторил комиссар, переступая порог.
Табличка на двери, похоже, не обманывала насчет профессии хозяина. Гармония и уют жилища, вкус и мастерство в его обустройстве – все говорило о том, что здесь обитает архитектор. В гостиной, куда попал Брунетти, были белые стены и светлый елочкой паркет. На полу лежало несколько поблекших от времени ковриков ручной работы, стены украшала еще пара таких же, по виду – персидских. У дальней стены помещался длинный восточный диван, обитый бежевым шелком. Напротив был невысокий столик с продолговатой стеклянной столешницей, на котором стояло большое плоское глиняное блюдо. Одну стену занимали полки с книгами, на другой висели чертежи и фотографии в рамках. Повсюду на них были запечатлены приземистые вместительные сооружения в один-два этажа, на фоне непаханой целины. В дальнем углу стоял высокий чертежный стол. Несмотря на чудовищный угол наклона крышки, на ней каким-то чудом держалась пепельница с дымящейся внутри вонючей сигаретой.
Расположение предметов было таково, что взгляд все время невольно возвращался к центру комнаты, к простой глиняной тарелке на столике. Брунетти чувствовал это, но не понимал, как это происходит.
– Синьор Фельтринелли, – начал он, – нам нужна ваша помощь в расследовании одного дела.
Фельтринелли молчал.
– Я предлагаю вам взглянуть на портрет одного человека и сказать, не знаком ли он вам.
Фельтринелли подошел к чертежному столу, взял сигарету, жадно затянулся и смял окурок в пепельнице.
– Я не выдаю имен.
– Простите? – Брунетти сделал вид, что не понимает.
– Я не выдаю своих клиентов. Можете показывать мне любые фотографии, я не назову ни одного имени.
– Я не спрашиваю вас о ваших клиентах, синьор Фельтринелли. Меня не интересует, кто они такие. Но мы полагаем, что вы можете знать кое-что об одном человеке. Нам нужно, чтобы вы взглянули на его портрет и сказали, видели вы его когда-либо или нет.
Фельтринелли отошел от стола и встал у маленького окна слева. И тут Брунетти понял, в чем секрет этой комнаты: все было устроено так, чтобы отвлечь взгляд смотрящего от этого окна, за которым не было ничего, кроме глухой и скучной кирпичной стены соседнего дома в двух метрах.
– А вдруг я не захочу?
– Чего?
– Смотреть на портрет.
В квартире не было кондиционера, и Брунетти казалось, что он, взмокнув от пота, должен теперь до печенок провонять запахом дешевого табака, который курил хозяин.
– Синьор Фельтринелли, я прошу вас исполнить ваш гражданский долг и помочь полиции в расследовании преступления. Нам необходимо опознать убитого, иначе мы не можем сдвинуться с места.
– Это тот самый, которого нашли вчера за городом?
– Да.
– Вы полагаете, что он из наших?
– Да.
– Почему?
– Это вам знать не обязательно.
– Но вы думаете, что он трансвестит?
– Да.
– И проститутка?
– Возможно.
Фельтринелли отклеился от окна и подошел.
– Давайте ваш портрет, – сказал он, протягивая руку.
Брунетти раскрыл папку, вынул ксерокопию рисунка и подал ее Фельтринелли. На его влажной ладони, державшей папку, остался ярко-синий отпечаток. Фельтринелли взглянул на портрет, потом прикрыл рукой волосы, чтобы видеть одно лицо. После чего он вернул рисунок Брунетти и сказал:
– Нет, я его не знаю.
Поверив ему, Брунетти убрал рисунок обратно в папку.
– А среди ваших знакомых нет таких, кто мог бы нам помочь?
– Вы, наверное, проверяете тех из нас, кого задерживала полиция?
– Да. Больше некого.
– Ну да, пока не всех арестовали, – усмехнулся Фельтринелли и, помолчав, спросил: – У вас есть еще копия?
Брунетти извлек один листок из папки и вместе со своей визиткой подал ему:
– Позвоните в полицию Местре и спросите меня или сержанта Галло.
– Как это произошло?
– Напишут в сегодняшних газетах.
– Я не читаю газет.
– Его забили до смерти.
– На пустыре?
– Я не уполномочен сообщать вам подробности, синьор.
Фельтринелли отнес рисунок на чертежный стол и зажег еще одну сигарету.
– Ну ладно, – сказал он, возвращаясь к Брунетти, – я покажу его кое-кому. Если мне удастся что-либо выяснить, я с вами свяжусь.
– Вы архитектор, синьор Фельтринелли?
– Да. То есть у меня имеется диплом архитектора. Но я не работаю по специальности.
– Однако вы ведь делаете что-то? – Брунетти кивнул в сторону чертежного стола, где лежал лист миллиметровки.
– А… это потехи ради, комиссар. Я давно без работы.
– Сочувствую вам, синьор.
Фельтринелли сунул руки в карманы и сказал совершенно спокойно:
– Я работал в Египте, по заказу египетского правительства проектировал жилые дома. Но потом они решили, что все иностранцы должны раз в год сдавать кровь на СПИД. В прошлом году у меня оказался положительный анализ, меня сразу уволили и выслали из страны.
Видя, что Брунетти молчит, Фельтринелли продолжал:
– Когда я вернулся, я пытался найти работу. Но, как вам известно, здесь архитекторов всегда было пруд пруди. И тогда… – он запнулся, будто подыскивая слова, – я решил сменить профессию.
– Вы занялись проституцией?
– Именно.
– Неужели в вашем выборе вас ничего не смущает?
– Смущает? Меня? – Фельтринелли приблизился, улыбаясь своей прежней дружелюбной улыбкой. – Вы это о СПИДе?
– Да.
– Нет, не смущает, – ответил Фельтринелли, возвращаясь к столу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61