– Тогда куда же ты со мной едешь? Ты ведь со мной? Куда мы направимся?
– В парк «Старые Камни», прямо через границу штата в Теннесси. Она и не слыхала о нем.
– Слушай, если ты думаешь, что я собираюсь проехать двести миль, чтобы переночевать в чертовой палатке…
– Там маленькие деревянные шале, и там все есть, и это только восемьдесят миль отсюда. Чудесное местечко.
– Понимаю. Эй, ради Бога, полегче! – сказал Ронни, встрепенувшись, когда Симон нажала на полный газ. – Не могла же она установить на дороге заставы!
– Надо поскорей уматывать.
Голос впервые стал вялым. Поэтому Ронни завел разговор о том, что больше всего его интересовало:
– Как насчет еды? Есть идеи?
– Я все обдумала, – сказала она, снова став энергичной. – Сперва заедем в магазин.
– Разве сегодня не все на замке?
– У Натана всегда открыто. Там возьмешь что хочешь. Потом поточим зубы в Большом Доме.
– Это еще что?
– Там есть гамбургеры. Лучшая еда в здешних местах. Тут нет приличного ресторана ближе, чем в Мемфисе. А потом поедем к «Старым Камням» и там переночуем. Завтра – в Андиамо, это город в пяти милях на другой стороне озера, там все купим: одежду и прочее. У меня с собой ничего.
– Ну, в постели тебе ничего и не нужно. – Ронни внимательно слушал Симон, но ему очень хотелось прикоснуться к ней. Впрочем, он достаточно хорошо знал реакцию Симон и не сомневался, что едва дотронется до ее руки, как обоим придется сдирать с себя одежду, а навстречу мчат машины со скоростью восемьдесят миль в час. Но тут Симон резко затормозила у светофора при выезде из города, и Ронни схватил ее в охапку и стал безумно целовать. Она тут же ответила ему. Это был их лучший поцелуй, и Ронни захлебнулся от счастья.
– Красавица моя!
– Ронни, милый!
– Ты плакала, когда она выгоняла меня.
Краешком глаза она увидела желтый свет, снова взялась за руль и поехала, прежде чем свет стал зеленым.
– По-настоящему нет, – сказала она. – Конечно, мне было больно. Я чувствовала себя ужасно. Но заплакала я, увидев, что она выгоняет тебя из ненависти ко мне. Смотрела-то она на меня. Она меня ненавидит.
– Но теперь ты порвала с ней.
– Давай поговорим об этом завтра.
Ронни думал: «У Натана, конечно, будет закрыто». Когда машина остановилась перед огромным зданием, освещенным, как вся Варшава, с распахнутыми дверями, Ронни сразу упрекнул себя за недоверие. Он ведь знает Симон – как можно было сомневаться! Они вошли. Натан собственной персоной или его местный представитель стоял на контроле. Кто бы еще мог говорить так громко (в три четверти мэнсфилдской мощи) или курить сигару с таким ужасающим смаком? Он сразу прекратил и то и другое, завидев Ронни и Симон. Жестом киногероя медленно извлек сигару изо рта и пристально поглядел на них. Ронни с ужасом подумал, что леди Болдок уже разослала фото и полное описание беглецов. Глупо, но в этой глупости больше логики, чем в сверхумных догадках, вполне заслуженное признание ее необъяснимой власти над душами тех, кто попадается ей на пути. Она буквально пригибает тебя к земле.
Симон быстро нагрузила тележку товарами: дюжиной свежих яиц, двумя прозрачными пакетами копченого канадского бекона, коробкой с настоящей деревенской сметаной и молоком из Джерси; довольно известным висконсинским сыром, английскими булочками, маслом, пирожными, растворимым кофе, грейпфрутами, апельсинами, лимонами, оксфордским мармеладом, соусом «табаско», перцем, устрицами в круглой коробке и устрицами в жестянке.
– Зачем столько устриц?
– Закусить перед сном. Мы до одиннадцати не приедем в свою хижину. Они хуже английских, но я сделаю так, что не будут пахнуть жестянкой. Пива возьмешь? И захвати пакет кекса. Обыкновенного, но с пониженной калорийностью.
Ронни присоединился к ней, неся требуемый кекс, пиво, прославившее Милуоки, соду для виски, украденного Парро; имбирное пиво – в память о родине. Симон к этому времени добавила кофейное мороженое, малиновый соус, соковыжималку, кухонный нож, зубную щетку и пасту, щетку для волос в коробочке, похожей на горный хрусталь, и зеленый свитер в полиэтиленовом пакете с кучей инструкций, как стирать и сушить.
Пока белая девушка нажимала кнопки кассы, а цветной юноша наполнял коробку их покупками, Натан проинспектировал сперва покупки, а потом вновь Симон и Ронни. Он сказал, не вынимая сигары изо рта, не очень внятно:
– Ребята, поездку затеяли?
Ронни кивнул.
– Рыбку половить? Куда метите?
– Во Флориду, – сказал Ронни (и тут же словно услышал, как Натан заявляет: да, лейтенант, головой ручаюсь, они сказали, что едут во Флориду). – Майами-бич, если точно.
– Там вам понадобится куча долларов. Понимаете? Долларов. Вы знаете, что такое доллар? Вы ведь англичане, так?
– Да, слава Богу.
– Не вижу здесь чая. Если вы англичане, где же ваш чай? Забыли? У нас, знаете, есть чай. Дать вам немного?
– Нет, спасибо, – быстро сказал Ронни, прежде чем спросят, знает ли он Билла Хамера. Он взял сдачу. – Мы пошли.
– До Майами-бич далеко.
– Это мне и нравится. Всего хорошего.
– Приходите еще.
– Сдохну, а не приду! – сказал Ронни снаружи. – Почему я ему не сказал? Сесть мне за руль? Нет. У меня с собой нет прав. Править будешь ты.
– Ты здоров? Голос у тебя что-то странный.
– Устал немного. Во всяком случае, за руль не хочу. Нам нужно потрясающе много обдумать и обговорить.
– Необязательно сейчас. У нас уйма времени.
– Конечно, потрясающе!
Он опрометчиво положил руку на ее колено, и автомобиль подскочил, словно у него ракетный двигатель. Последовала мгновенная реакция, и сирены завыли.
– Извини. По-моему, тоже потрясающе.
– Ладно. Все в порядке. Ты сказала – восемьдесят миль.
– На самом деле больше ста. Я не хотела, чтобы показалось далеко. Извини.
– Ладно. Высплюсь потом. Ты англичанка или американка? По паспорту?
– У меня двойное гражданство. Но поговорим об этом завтра.
– Так, должно быть, легче получить новый паспорт. Или труднее? Завтра пятница. В субботу будет закрыто. Прибыть мне нужно в воскресенье. Надо было ехать в Нью-Йорк.
– Завтра.
– Что скажет Эрик? Как называется эта чертова дыра?
– Дом отдыха «Бель-Адье».
– Должно быть, летное поле, бейсбольная площадка или что-то в этом роде. Все эти дурацкие огни…
– Это кладбище.
– Чушь! – сказал Ронни. – Нет надгробий.
– Они затоплены.
– Затоплены?
– Сровнялись с землей. Так что здесь нельзя работать косилками.
– Боже правый, как сделать тебя англичанкой? – сказал Ронни и заснул. Ему снился хозяин «Белого льва» в Лондоне, потом министр, которого он выставил черствым по отношению к старикам. Машину тряхнуло, и он проснулся.
– Что?
– Ты хорошо поспал. Мы почти доехали. Это горная дорога на Андиамо.
– Разве не все камни не старые?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51