– Ты влез сюда, как сельский дурачок в осиное гнездо. Ты забыл, что ты не у себя в столице. Здесь моя территория. И ты – здесь лишний.
Гангель медлил. Он знал, что Каспар чертовски опасен. На лице «тайного» плясали отсветы огня, смазывая выражение лица, но Гангель чуял – тот улыбается. Каспар уверен в победе. Слишком уверен. И в этом – его слабость.
– Возможно, это бессмысленно для такого закоренелого преступника, как ты, но все же, – сказал Каспар. – Если сложишь оружие и дашь показания против бургомистра, гарантирую тебе жизнь.
– Ты глупец, – покачал головой Гангель. – Если ты видел мое досье, ты должен знать: я последний, кто будет служить вашему королю.
– Я знаю. Но и ты должен знать: королю и Армании служат не только за совесть.
– Так заставь меня! – осклабился Гангель. – Я не боюсь тебя. Я уже убивал таких ублюдков, как ты. И буду убивать впредь.
– Давай, – кивнул Каспар. – Начинай. Твоя территория, говоришь? Что ж, давай посмотрим, кто здесь хозяин. Король Армании, чьим верным слугой являюсь я, или ты, мелкий бандит Гангель Мун. Лишенный за преступления баронства и дворянского звания презренный беглец. Начинай, чего ты ждешь?
Гангель плотно обхватил рукоять меча. Каспар прав. Время на его стороне. А значит…
В руке Гангеля сверкнул клинок. Каспар с улыбкой отступил. Он собирался получить удовольствие от этой схватки. Он хотел увидеть, как уверенность в глазах бандита сменится страхом и отчаянием. Он хотел насладиться собственным могуществом. Он так давно никого не убивал лично…
Гангель двигался скупо и расчетливо, без суеты и бравады. Он был опытен, осторожен и щедр на обманки. Но улыбка ни на миг не сходила с лица Каспара. Не имело значения, насколько искусным воином является бывший барон. Воин всегда только воин, всегда только пешка на шахматной доске. Каспар же – тот, кто двигает фигуры. И для него уловки и финты Гангеля, все его воинское искусство – просто забава.
Каспар уходил из-под выпадов небрежно, в последний миг пропуская клинок в полудюйме от себя. Он наслаждался этой игрой, наслаждался собственной властью над противником. Да и что сравнится с этими ощущениями?.. Только последний глупец вроде тупоголового вояки Дарела постарается убить врага сразу. Тот же, кто знает, тог, кто является истинным хозяином жизни, как своей, так и чужой, только тот умеет получать от нее удовольствие. Только тот…
Рука Гангеля исчезла за спиной, и улыбка Каспара сделалась еще шире. Он видел все возможные варианты движений Гангеля из такой позиции, видел все варианты атаки. С мечом или с дагой в отдельности, с мечом и с дагой вместе, с учетом дистанции, с учетом всех обманных движений. Он читал противника, как опытный шахматист новичка. Даже не видя выдернутого из-за спины клинка, пока прикрытого взмахом правой руки, понимал – Гангель просто не дотянется до него, это либо подготовка нового выпада, либо обманка, а значит, можно остаться на месте, можно стоять и улыбаться, упиваясь ощущением полностью контролируемого чувства опасности и конечно же – власти…
Каспар не учел только одного. За спиной противника оказался не клинок. Когда правая рука Гангеля ушла в сторону, глазам ошеломленного Каспара предстал ствол «дьявольского оружия».
В доли мгновения «тайный» вспомнил о нем все. Данный вид запрещенного оружия назывался по внутренней классификации ОСА пистолетом. Последние экземпляры были изготовлены в Лирне десять лет назад. Тогда же были пойманы и казнены трое его создателей, опытнейших оружейников, один из которых работал в королевских мастерских и, очевидно, имел доступ к конфискованным образцам более архаичных видов «дьявольского оружия». Некоторые экземпляры время от времени все еще всплывали в Армении, вызывая немедленную и беспощадную реакцию ОСА. Пару раз и сам Каспар участвовал в таких операциях. И имел отличное представление об убойной мощи такого оружия.
При других обстоятельствах Каспар успел бы уйти с траектории выстрела. Но он настолько был убежден в существовании даги, что появление пистолета повергло его в состояние полнейшего изумления. Это длилось только один миг, но этого оказалось более чем достаточно. Гангель спустил курок, и Каспар, мощнейшим волевым усилием замедливший восприятие мира, отчетливо понял: не успеть.
«Ты влез в осиное гнездо», – вспомнились слова Гангеля. И вот оно – черное жало, зависшее в воздухе на расстоянии руки. С убойной силой этого оружия не имеет значения, на сколько дюймов Каспар сможет сдвинуться в сторону – дыра все одно будет с кулак. И ни одно из доступных заклятий в его арсенале не могло сработать быстрее этой проклятой пули, а брони Каспар Геллер никогда и не носил – в его ранге это даже неприлично. И не было в этот миг человека, лучше, чем Каспар, понимавшего истинную причину беспощадного преследования «дьявольского оружия».
Он мог надеяться лишь на чудо – что он не потеряет сознание, что пуля не заденет сердце, что Гангель не станет его добивать и что, наконец, у него хватит сил заживить рану прежде, чем он умрет от кровопотери.
Но в чудеса Каспар не верил и не пытался себя спасти. Он был готов умереть. Хотелось только одного – забрать с собой обманувшего его ублюдка!
Оставшиеся крохи времени Каспар потратил на атаку. Поэтому, когда стальное жало смерти уже впилось в грудь, а Каспару неимоверным напряжением всех своих сил удалось исторгнуть из руки разряд молнии, он испытал нечто похожее на оргазм. А затем на него навалились тьма и безмолвие.
2
– Вы должны хорошенько уяснить: место, куда мы сейчас отправимся, очень опасное место. Там живут очень опасные создания. И эти создания очень не любят людей…
Они шли уже довольно долго. Закручиваясь спиралью, каменная лестница все тянулась и тянулась вниз, словно хотела достигнуть центра земли. Первым с факелом в руках шел сам Арнор. Следом, делая вид, что внимательно его слушает, двигался Берсень. За ночь он хорошо отдохнул, и, если бы Диана не узнала его достаточно хорошо, можно было сказать, что он благодушно улыбается. Взамен изорванной в схватке с хейлотами одежды Арнор выдал ему новенький камзол, шитый серебром, тонкого сукна штаны, сапоги для верховой езды и длинный плащ с капюшоном. Берсень теперь напоминал столичного модника, картину портили только невзрачные меч и посох. «Впрочем, – подумала Диана, – что на него ни надень, от него словно веет чуждостью и чужеродностью. И даже не просто этой стране или этому миру. Скорее уж всему человечеству».
Переоделась и Диана. У Арнора обнаружился обширный гардероб, из которого она выбрала мужской охотничий костюм, по ее мнению, лучше всего подходивший для путешествия.
Сменил одежду, а точнее, поддоспешную стеганку и Эрик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98
Гангель медлил. Он знал, что Каспар чертовски опасен. На лице «тайного» плясали отсветы огня, смазывая выражение лица, но Гангель чуял – тот улыбается. Каспар уверен в победе. Слишком уверен. И в этом – его слабость.
– Возможно, это бессмысленно для такого закоренелого преступника, как ты, но все же, – сказал Каспар. – Если сложишь оружие и дашь показания против бургомистра, гарантирую тебе жизнь.
– Ты глупец, – покачал головой Гангель. – Если ты видел мое досье, ты должен знать: я последний, кто будет служить вашему королю.
– Я знаю. Но и ты должен знать: королю и Армании служат не только за совесть.
– Так заставь меня! – осклабился Гангель. – Я не боюсь тебя. Я уже убивал таких ублюдков, как ты. И буду убивать впредь.
– Давай, – кивнул Каспар. – Начинай. Твоя территория, говоришь? Что ж, давай посмотрим, кто здесь хозяин. Король Армании, чьим верным слугой являюсь я, или ты, мелкий бандит Гангель Мун. Лишенный за преступления баронства и дворянского звания презренный беглец. Начинай, чего ты ждешь?
Гангель плотно обхватил рукоять меча. Каспар прав. Время на его стороне. А значит…
В руке Гангеля сверкнул клинок. Каспар с улыбкой отступил. Он собирался получить удовольствие от этой схватки. Он хотел увидеть, как уверенность в глазах бандита сменится страхом и отчаянием. Он хотел насладиться собственным могуществом. Он так давно никого не убивал лично…
Гангель двигался скупо и расчетливо, без суеты и бравады. Он был опытен, осторожен и щедр на обманки. Но улыбка ни на миг не сходила с лица Каспара. Не имело значения, насколько искусным воином является бывший барон. Воин всегда только воин, всегда только пешка на шахматной доске. Каспар же – тот, кто двигает фигуры. И для него уловки и финты Гангеля, все его воинское искусство – просто забава.
Каспар уходил из-под выпадов небрежно, в последний миг пропуская клинок в полудюйме от себя. Он наслаждался этой игрой, наслаждался собственной властью над противником. Да и что сравнится с этими ощущениями?.. Только последний глупец вроде тупоголового вояки Дарела постарается убить врага сразу. Тот же, кто знает, тог, кто является истинным хозяином жизни, как своей, так и чужой, только тот умеет получать от нее удовольствие. Только тот…
Рука Гангеля исчезла за спиной, и улыбка Каспара сделалась еще шире. Он видел все возможные варианты движений Гангеля из такой позиции, видел все варианты атаки. С мечом или с дагой в отдельности, с мечом и с дагой вместе, с учетом дистанции, с учетом всех обманных движений. Он читал противника, как опытный шахматист новичка. Даже не видя выдернутого из-за спины клинка, пока прикрытого взмахом правой руки, понимал – Гангель просто не дотянется до него, это либо подготовка нового выпада, либо обманка, а значит, можно остаться на месте, можно стоять и улыбаться, упиваясь ощущением полностью контролируемого чувства опасности и конечно же – власти…
Каспар не учел только одного. За спиной противника оказался не клинок. Когда правая рука Гангеля ушла в сторону, глазам ошеломленного Каспара предстал ствол «дьявольского оружия».
В доли мгновения «тайный» вспомнил о нем все. Данный вид запрещенного оружия назывался по внутренней классификации ОСА пистолетом. Последние экземпляры были изготовлены в Лирне десять лет назад. Тогда же были пойманы и казнены трое его создателей, опытнейших оружейников, один из которых работал в королевских мастерских и, очевидно, имел доступ к конфискованным образцам более архаичных видов «дьявольского оружия». Некоторые экземпляры время от времени все еще всплывали в Армении, вызывая немедленную и беспощадную реакцию ОСА. Пару раз и сам Каспар участвовал в таких операциях. И имел отличное представление об убойной мощи такого оружия.
При других обстоятельствах Каспар успел бы уйти с траектории выстрела. Но он настолько был убежден в существовании даги, что появление пистолета повергло его в состояние полнейшего изумления. Это длилось только один миг, но этого оказалось более чем достаточно. Гангель спустил курок, и Каспар, мощнейшим волевым усилием замедливший восприятие мира, отчетливо понял: не успеть.
«Ты влез в осиное гнездо», – вспомнились слова Гангеля. И вот оно – черное жало, зависшее в воздухе на расстоянии руки. С убойной силой этого оружия не имеет значения, на сколько дюймов Каспар сможет сдвинуться в сторону – дыра все одно будет с кулак. И ни одно из доступных заклятий в его арсенале не могло сработать быстрее этой проклятой пули, а брони Каспар Геллер никогда и не носил – в его ранге это даже неприлично. И не было в этот миг человека, лучше, чем Каспар, понимавшего истинную причину беспощадного преследования «дьявольского оружия».
Он мог надеяться лишь на чудо – что он не потеряет сознание, что пуля не заденет сердце, что Гангель не станет его добивать и что, наконец, у него хватит сил заживить рану прежде, чем он умрет от кровопотери.
Но в чудеса Каспар не верил и не пытался себя спасти. Он был готов умереть. Хотелось только одного – забрать с собой обманувшего его ублюдка!
Оставшиеся крохи времени Каспар потратил на атаку. Поэтому, когда стальное жало смерти уже впилось в грудь, а Каспару неимоверным напряжением всех своих сил удалось исторгнуть из руки разряд молнии, он испытал нечто похожее на оргазм. А затем на него навалились тьма и безмолвие.
2
– Вы должны хорошенько уяснить: место, куда мы сейчас отправимся, очень опасное место. Там живут очень опасные создания. И эти создания очень не любят людей…
Они шли уже довольно долго. Закручиваясь спиралью, каменная лестница все тянулась и тянулась вниз, словно хотела достигнуть центра земли. Первым с факелом в руках шел сам Арнор. Следом, делая вид, что внимательно его слушает, двигался Берсень. За ночь он хорошо отдохнул, и, если бы Диана не узнала его достаточно хорошо, можно было сказать, что он благодушно улыбается. Взамен изорванной в схватке с хейлотами одежды Арнор выдал ему новенький камзол, шитый серебром, тонкого сукна штаны, сапоги для верховой езды и длинный плащ с капюшоном. Берсень теперь напоминал столичного модника, картину портили только невзрачные меч и посох. «Впрочем, – подумала Диана, – что на него ни надень, от него словно веет чуждостью и чужеродностью. И даже не просто этой стране или этому миру. Скорее уж всему человечеству».
Переоделась и Диана. У Арнора обнаружился обширный гардероб, из которого она выбрала мужской охотничий костюм, по ее мнению, лучше всего подходивший для путешествия.
Сменил одежду, а точнее, поддоспешную стеганку и Эрик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98