– Что ты сказал?! – взвизгнул он, панически озираясь. – Что ты провякал, жирный недоносок?!
Куроедов, который от злости стал покрываться сумраком, в обалдении потускнел.
– О чем ты?.. Что я сказал, Юрик?
Луганский сгреб его за лацканы плаща.
– Вякнешь слово против шефа – в зону закатаю! Ясно тебе?!
Мир в глазах Куроедова перевернулся вверх ногами.
– Ясно, Юрик… Разумеется, ясно.
Луганский разжал пальцы.
– Вот и ладушки. Расставим теперь точки над «i».

3
Со стекла «жигуленка» «дворники» сгребали мокрую пыль. Наблюдая за гипнотической их работой, Даша произнесла:
– Скорей бы снег, что ли. Не морщи лоб.
– Я не морщу. – Глеб выехал на отрезок дороги, ведущей к школе. – Надо было еще вчера Илью послушаться.
– Вчера, – возразила Даша, – вариантов было навалом.
– На это я и клюнул. Целых три квартиры, надо же!
– Во-первых, последняя еще под вопросом. А во-вторых, любовь моя, ты, конечно, дурак Тупей тебя нет никого, так что расслабься и прекрати заниматься самоедством.
Глеб притормозил, пропуская перебегающего дорогу пса.
– Мы почти не продвинулись, Даш. Как я нынче посмотрю в глаза Сато?
– А ты не смотри, – предложила Даша. – Повернись к нему задом, а я буду кланяться и бормотать: «Сато-сан, Сато-сан, моему господину лапша в глаз попала».
Глеб улыбнулся.
– Похоже, это выход. Что-то не видать твоего хахаля.
Они подъехали к школьным воротам. Даша оглядела окрестности. Вблизи стояли серая «Тойота» Стаса и синий «Мицубиси». Черный «Мерседес» отсутствовал.
Даша приоткрыла дверцу «жигуленка».
– Куда запропастился голубь мой? Почему не встречает?
– Накличешь, – вздохнул Глеб.
Они вышли из машины. До звонка на уроки оставалось около десяти минут, и ватаги учеников спешили к школьному крыльцу. Со всех сторон стало раздаваться: «Доброе утро, Дарья Николаевна! Здравствуйте, Глеб Михайлович!»
Меж тем из синего «Мицубиси» выпрыгнул Василий и крикнул:
– Француз! – Он нагнал Глеба с Дашей на школьном дворе. – Глеб Михайлович, потолковать можно?
Глеб глянул на часы.
– Вообще-то времени у нас…
– Две минуты, – заверил Василий, – без понтов. – Он был в жеваном спортивном костюме, щеки его обросли щетиной.
Даша внимательно посмотрела на него.
– Что случилось, Вася?
Василий соорудил улыбку.
– Все ништяк. Дельце просто одно.
Глеб и Даша обменялись взглядами.
– Не буду мешать. Всего доброго. – Даша направилась к школьному крыльцу.
Дав ей отойти, Василий выдохнул:
– Папаню замочили. Копченые. – Лицо его перекосилось. – Куроедов, гнида.
Глеб побледнел.
– Господи… Как?
Василий, похоже, прилагал неимоверные усилия, чтобы не заплакать.
– Уши ему отрежу… потом яйца паяльником…
– Заткнись. – Глеб оттащил его в сторонку. – Как это произошло? Спокойно, без ругани.
Василий вкратце поведал, как Куроедов занял их тренажерную, как Папане об этом донесли, как примчались они в спортклуб и так далее, вплоть до ужасного финала. Завершив свою сагу в обещанные две минуты, Василий пообещал:
– Я харю эту жирную с его копчеными взорву на хер, перестреляю…
– Нет, – перебил Глеб, – ты ляжешь на дно.
Василий нервно дернулся.
– Че ты гонишь, Француз?! Моего друга грохнули, а я на дно залягу?! Да я этому Курое… – Он вдруг застыл с возмущенно поднятой рукой: ни звука, ни движения.
Глеб смотрел окаменевшему парню в глаза.
– Вася, я на урок опаздываю, некогда. Куроедов с копчеными – моя проблема. Они пьют некую жидкость, от которой становятся такими крутыми, что им море по колено. Я лишу их этого пойла и разберусь с главной сволочью. А ты будешь сидеть тихо, потому что, Сильвестр, я не хочу, чтобы с тобой тоже… э-э… Короче, сиди, жопа, и жди моего звонка! Когда с этим покончу, обсудим, как жить дальше. Веришь мне?.. Тогда отомри. – Взбежав на опустевшее крыльцо, Глеб исчез в здании школы.
Василий, глядя ему вслед, разминал онемевшие конечности.
– Во, блин, примочки, – проворчал он. – Веришь, говорит, мне? Сучок, блин. Кому ж мне еще верить?

4
Невзирая на приоткрытые окна в «Мерседесе» было душно. Куроедов достал из «бардачка» сигареты, нарвался на взгляд Луганского и сунул пачку обратно.
– Какие точки над «i», Юрик? Я не понимаю…
– Забери. – Луганский протянул ему пачку долларов. – Не потребовалось.
– Юрик, ради бога…
– Не потратил ни цента, можешь пересчитать.
– Сдурел? Какие счеты между нами…
– Я выхожу из дела.
Лицо Куроедова опять вытянулось.
– Вот как?.. Позволь спросить, почему?
Вымолвив главное, майор разгладил усики.
– Решил сосредоточиться на карьере.
Куроедов в досаде выхватил доллары и швырнул их в «бардачок».
– Как вам угодно, Юрий Васильевич. На чем конкретно вы сосредоточитесь?
– Мой долг найти убийцу лейтенанта Вегина.
– Засунь свой долг в анус вместо клизмы! Убийца был у тебя в руках, а ты его отпустил!
Луганский отмахнулся.
– Не обсуждается, Володь. Разбежимся по-хорошему.
Побагровев, Куроедов указал на пачку долларов.
– По-твоему, это все, что ты мне должен?! Слабовато у вас с арифметикой, Юрий Васильевич!
Луганский взглянул на него с усмешкой.
– Неустойку мне выкатишь? Ну-ну.
Куроедов злобно засопел, но после паузы примирительно произнес:
– Мне нужна эта девушка, Юрик. Посади учителя – и разбежимся. Идет?
Теперь паузу выдержал майор.
– Неизвестно даже, – сказал он с сожалением, – был ли его «жигуль» на стоянке в то время, когда…
– Как это неизвестно?! – рассвирепел Куроедов. – Стоило этому поганцу выбросить «клопа» – лейтенантик ваш выскочил и стал крутить мне руки! «Жигуль» не успел отъе… – Толстяк в досаде запнулся, но по инерции договорил: – …отъехать толком не успел. Юрик, я имел в виду…
– Понимаю, что ты имел в виду. – Луганский побледнел не менее своего приятеля. – Бульон в тебе взыграл, да?.. Черт, как я с тобой влип! Не зря предупредил меня шеф…
Куроедов, придя в бешенство, проревел:
– Целку тут из себя не строй, ладно?! Ты всегда действовал по принципу: «Не важно, кто виноват, важно, кого взять за яйца». Что с тобой стряслось?! С чего такая преданность шефу?!
При последнем вопросе Луганский, вздрогнув, огляделся по сторонам.
– Отношения выясняй со своими телками, – парировал он. – Последнее, что могу для тебя сделать, это подыскать тебе в замену замшелого отморозка. Случайное, дескать, убийство. А затем – прощай, Маруся. – Луганский приоткрыл дверцу. – Не звони мне больше.
Разъяренный Куроедов вышел за ним.
– Ты не для меня это сделаешь, а для себя! Думаешь, на допросах я стану изображать партизана?!
Майор обернулся. Усики его приподнялись в усмешке.
– И что же вы споете на допросах, Владимир Сергеевич?
Тем временем Ямото Кае, неразличимый на фоне пейзажа, скользнул в черный «Мерседес» и притаился за сиденьем сзади.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85