Рене Бюр, Жак Ферлан
Иггинс и К°

Прошло уже более двух лет с тех пор, как сенатора, бывшего посланника, бывшего министра иностранных дел и командора ордена Почетного легиона Пуаврье нашли убитым в его вилле в Рэнси. Теперь я могу рассказать всю правду об этом странном преступлении и о последовавших за ним событиях.
Очевидно, я один знаю всю правду об этом, ведь мой друг Поль Дальтон не вернулся в назначенный им день, и единственным доказательством того, что он жив, служит моя слепая вера в это.
И вот еще что: я не романист. Я – свидетель, и рассказываю все, что видел, день за днем. За те два месяца, прошедшие со дня обнаружения преступления, не было дня, который не принес бы новой тайны. Это отличает мое свидетельство от вымышленных рассказов. Пусть читатель сам ведет расследование дела, заинтересовавшего многих, дела, разговоры о котором не утихают до сих пор, дела, в котором преданность смешивалась с чудовищным обманом, дела, которое расследовал когда-то я – увы! – вместе с Полем Дальтоном.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
1. Поль Дальтон
Я давно уже не встречался с Полем Дальтоном, когда случай столкнул нас на бульваре Де-Итальен. Несколько лет скитался я по свету. Из-за внезапной смерти родителей и гибели любимого брата однообразная жизнь Франции стала для меня непереносимой. Я был богат и предпринял ряд исследовательских экспедиций, изъездив всю Африку и Китай. Я рисковал жизнью в Трансваале, но был на стороне буров скорее от скуки, чем по убеждению.
Теперь я снова оказался в Париже, такой же одинокий и равнодушный ко всему, как до отъезда. И без друзей. Они или забыли меня, или ушли, или были для меня потеряны. Одни женились, другие умерли.
Как-то июльским днем я шел по бульвару и собирался пообедать. Но где? Холостяк каждый день должен решать эту задачу, и всегда она вызывала у меня отвращение. Внезапно передо мной вырос мужчина: низкорослый, худощавый, в нелепой шляпе с крохотными полями на бритой голове. Он остановился и протянул руку, воскликнув:
– Валлорб! Старина Валлорб!
Я машинально пожал руку и посмотрел растерянно и вызывающе, как всегда смотришь на незнакомца, который окликает тебя по имени.
– Очевидно, придется напомнить. Дорогой мой Валлорб, представляю тебе твоего друга Поля Дальтона.
Поль Дальтон! Это был самый близкий мой однокашник. Окончив Сен-Сир и прослужив три месяца в гарнизоне, он подал в отставку. И затем повел жизнь просто фантастическую. Не существовало на свете человека, который так основательно был бы запутан в самых невероятных неурядицах. Но никто не отделывался от неприятностей столь легко, как Поль, никто не умел так владеть собой.
– Неужели я постарел?
Нет, он не постарел. То же добродушное лицо, синие глаза горят жаждой приключений. Несмотря на малый рост, Поль производил впечатление силача. Ничуть не потолстел. Элегантный, широкоплечий, узкобедрый, он выглядел гораздо моложе своих тридцати пяти лет и, казалось, был готов встретиться лицом к лицу с любыми опасностями.
– Я не сразу узнал тебя, потому что ты сбрил усы. Поль улыбнулся.
– Незачем говорить тебе, что я следую моде: ты не поверишь. Я сбрил их потому, что удобнее не иметь усов, когда хочешь нацепить фальшивые.
И неожиданно добавил:
– Я детектив, дорогой мой.
Детектив! Мой друг Поль Дальтон – детектив! Меня передернуло. Я испытывал почти физиологическое отвращение к полицейским. Впрочем, это не мешало мне призывать их во всю глотку, как только появлялась опасность.
Поль разглядывал меня с интересом.
– Вот что значит называть вещи своими именами! Скажи я тебе, что являюсь директором товарищества «Иггинс и K°», ты бы спросил только: «А кто такой Иггинс?»
– Вот я и спрашиваю: кто такой Иггинс?
– Иггинс – человек изумительный, ни с чем несравнимый мозг. Вот что такое Иггинс. Где он родился?.. Понятия не имею! Должно быть, в Северной Америке, а, может быть, в Англии.
– Как? Ты даже не знаешь национальности своего компаньона? Ведь он твой компаньон?
– Да, он мой компаньон. Вернее, я его компаньон. Он – Иггинс. Я – К°… Что до его национальности, ей-Богу, это меня не интересует. Он дважды спас мне жизнь. Это самый честный человек на свете, и я уверен в нем, как в самом себе. Этого мне достаточно.
Поль повторил несколько раздраженно:
– Да, этого мне достаточно. Я познакомился с Иггинсом в Америке. Три года назад мы снова встретились в Париже. Он создавал большое дело, частное сыскное агентство. Нет, не вроде сыскной конторы, во главе которых стоит «бывший инспектор Сюртэ». Настоящее дело, на американский лад. Предложил войти с ним в компанию. Я согласился, даже не раздумывая. Отдал ему все оставшиеся у меня деньги.
– И не жалеешь?
– Жалеть? О чем жалеть? Я веду ту жизнь, о которой мечтал. Приключения! Опасности! Вот, например, неделю назад мы брали одного шантажиста… Угрожая револьвером…
– Револьвером! – притворно восхитился я.
– Есть! У тебя ресницы дрогнули и заходили ноздри. Ты попался. Ты из наших.
– Что за чушь!
– Серьезно, ты богат, независим. Скучаешь. Идем со мной.
– А что скажет Иггинс?
– Иггинс ничего не скажет. Мы вправе выбирать себе сотрудников по вкусу. Достаточно будет, если я порекомендую ему тебя. Сам будешь вести какое захочешь дело. Согласен? Нет.
– Рассказывай! Давай адрес. При первом же интересном деле я вызову тебя.
– Я не приду.
Он окинул меня ироническим взглядом.
– Придешь.
2. Преступление
Два дня спустя я проходил мимо редакции газеты «Время». Собралась уже довольно значительная толпа. Люди смотрели на появившегося в окне первого этажа рослого парня в синем пиджаке. Окунув кисть в ведерко с белой жидкостью, он писал на стекле последние новости.
У парня был очень важный вид, какой он всегда напускал на себя, когда ему предстояло написать особо сенсационное сообщение. Кисть свою он чистил долго и тщательно. Наконец начал писать:
«Сенатор Эсташ Пуаврье…»
Слез с табуретки, взял тряпку, встал снова на табуретку и тщательно стер все, что написал. Толпа заворчала.
– Послушай-ка, старина, ты что, писать разучился? – крикнул какой-то мальчишка.
Парень продолжал тереть стекло тряпкой. Затем взял кисть и стал медленно выводить: «Сенатор Эсташ Пуаврье…»
– Дальше! – закричал мальчишка.
Парень, делая вид, что не слышит, тщательно округлял хвостики у букв, поправил букву «П», обмакнул кисть и продолжал:
«…был найден мертвым с перерезанным горлом…»
Снова остановился, наклонил голову, окинул взглядом свое произведение, опять подправил какую-то букву. Толпа не протестовала. Убит! Пуаврье убит! Все знали, что Пуаврье – бывший министр иностранных дел, сенатор от департамента Сены, член Академии моральных и политических наук. Кто убил его? Политическое убийство?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42