В шесть часов мы были в редакции «Времени». Номер уже пошел в набор, но объявления, подписанного таинственными инициалами, в нем не было. Что ж, ничего удивительного. Возможно, таинственный корреспондент еще ничего не знает или ожидает назначенного часа, чтобы условиться о новом свидании.
Стоп! В этом случае тот, к кому он обращается, очевидно, отправится на свидание.
Мои размышления прервал Поль.
Иггинс ошибся. Нового объявления не будет, – сказал он.
В эту минуту нас позвали к заведующему отделом объявлений. Он любезно протянул нам только что полученное по пневматической почте письмо.
Большими буквами на листе бумаги было жирно выведено: «М. С. 27002. Предупрежден о перемене дня. Не пишите».
Снова загадка! Значит, первое объявление действительно предупреждало неизвестного или неизвестных о дне казни Сольдаша. Но убийство, как сказал мне Дальтон, было совершено девять месяцев назад. Я совершенно запутался.
Было досадно, что наши надежды узнать что-нибудь о таинственном корреспонденте развеялись, как дым. Что скрывается под этим странным шифром? Кто этот сверхосторожный человек? Раз М. С. 27002 предупреждает и М. С. 27002 отвечает, значит, мы имеем дело с двумя лицами или с двумя группами. Пожалуй, можно предположить, что М. С. 27002 шифр предупреждающего. Отвечающий воспользовался им для того, чтобы не выдать себя. В таком случае тот, к кому обратились, – не кто иной, как Жиль.
Но что общего между Жилем с капитаном де Лиманду? Что общего между убийствами, в которых обвиняют Жака Данблеза, и совершенным девять месяцев назад убийством старухи? Что общего между Сольдашем и Жаком?
В тот же вечер мы получили от Иггинса записку. Он сообщал, что Сольдаш – алкоголик, старуху он убил с целью грабежа. Банальное преступление, не имеющее никакой видимой связи с нашим расследованием.
Казнь
Вечером я получил от Маркаса пропуск. В том же конверте была записка, в которой инспектор писал, что вынужден присутствовать при казни и что я могу не беспокоиться – он устроит меня в таком месте, откуда все будет хорошо видно. Странная любезность! Но Дальтон объяснил, что у Маркаса есть для этого веская причина: он хочет поступить к Иггинсу на службу.
Я плохо спал и целый день чувствовал себя разбитым. Прослонявшись без дела по дому почти до вечера и не зная, чем заняться, почти заставил себя выйти на улицу, перекусил в какой-то харчевне и отправился в Сантэ.
Кордон полицейских сдерживал хмурую толпу. Меня пропустили. У дверей тюрьмы я увидел Маркаса, который флегматично покуривал сигарету, ожидая прибытия начальства. Впрочем, нет, не флегматично. Он был чем-то взволнован.
– Неприятности? – спросил я из вежливости.
– С этой скотиной ничего не может закончиться хорошо. Их было трое. Слишком много… Посмотрим, как они справятся теперь.
– В чем дело?
– Забавная история, – хмыкнул Маркас, показывая полученное донесение. – Сожэ, помощник палача, был отравлен вчера вечером. Я вздрогнул.
– Отравлен?
– Да. Это удивляет вас?
Что-то слишком много смертен в последнее время.
– Так всегда бывает, глубокомысленно заметил Маркас. – Только раньше, когда вы не вмешивались в наши дела, вы этого не знали.
– Возможно.
Я попытался напустить на себя равнодушный вид, не желая, чтобы Маркас догадался, насколько меня заинтересовала услышанная новость. Она казалась мне чрезвычайно важной. Знает ли о ней Иггинс? Как сообщить ему? – Вам известны подробности отравления?
– Нет.
Подъехали два автомобиля с чиновниками, обязанными присутствовать при казни, с адвокатом, священником и полицейскими.
Вышедший из тюремных дверей мужчина обратился к Маркасу:
– Одного человека не хватает. – Разве вы не знаете?
– Чего?
– Что Сожэ мертв.
– Сожэ?!
– Да. Его отравили? – Откуда мне знать? Мы не дождались его и ушли. Я еще удивился, что Сожэ опаздывает. Это на него не похоже.
Маркас промолчал.
– Да, история… вздохнул мужчина. – Просто не представляю себе, что нам делать. Помните, Сожэ приводил с собой парня, который был у него за третьего помощника? Ну, с рыжей бородой и волосами морковного цвета?
– Да.
– Так вот, он тоже не пришел.
Маркас присвистнул.
– Ловко! Может, с ним тоже что-нибудь случилось? – Как его звали?
– А черт его знает! – огрызнулся мужчина. – Сожэ имел с ним дело. Они ушли.
Было прохладно, и я стал прохаживаться взад и вперед, чтобы не замерзнуть. Прошел мимо кучера повозки, служащей для доставки гильотины. Это был грузный мужчина с желтыми глазами и опухшим от пьянства лицом.
Мне пришла в голову одна мысль.
– Послушайте-ка, приятель, не знаете вы, не приключилось ли чего с другом господина Сожэ?
– С Жилем?
Это почти не удивило меня. Не знаю, почему, но я уже решил, что человек с рыжеи бородой и волосами морковного цвета должен быть непременно Жилем. Не скажи этого кучер, я, наверное, был бы разочарован.
– Он еще не пришел? – продолжал тот. – Его еще облают! Неявка на работу – этого хозяин не простит. Да и дело не терпит отлагательства. – Вы его знаете?
– Почему вы спрашиваете?
– Потому что это друг господина Сожэ, а господин Сожэ этой ночью был убит.
Правда?
Да.
Ишь ты!
– Так может, что-нибудь приключилось и с вашим другом Жилем?
– Жиль мне не друг. Он появлялся здесь, работал и уходил.
– Может, и его прикончили?
– Думайте что хотите, но он не из таких, чтобы его убили.
На большем я не настаивал. Остальное – дело Иггинса. Но ниточка, кажется, опять оборвалась. Как только мы приблизились к разгадке странного уравнения, как только выяснилось, что таинственный Жиль – реальное лицо, он исчез. Снова тупик!
Может быть, он чего-то боится и спрятался? Его преследуют? Кто? Почему? Знал ли его капитан де Лиманду? Какое отношение имеет этот Жиль к нашему делу. Почему он предупредил, чтобы ему не писали? Почему не явился на казнь Сольдаша? Что же особенного должно было быть в сегодняшней казни? Как связаны его исчезновение и смерть Сожэ в ночь, предшествующую казни?
Ни на один из этих вопросов я не находил ответа.
* * *
Казнь была совершена.
Кто-то прошел мимо меня, толкнул и вполголоса произнес:
– К Бельфорскому Льву.
Я поспешил туда, не попрощавшись с Маркасом. Иггинс стоял, прислонившись к высокому цоколю.
– Не явился помощник палача, – опередил он меня.
– Да. Его товарищ – Жиль. Знаете?
– Нет. Говорите.
Я поспешно рассказал обо всем.
Иггинс курил. По быстроте, с какой он выпускал кольца дыма из своей трубки, я мог судить о его волнении.
– Хорошая работа, – одобрил он, когда я замолчал. – Подождем Дальтона.
Утро было пасмурное. Я замерз и ужасно хотел спать.
Подъехал автомобиль. Дальтон приоткрыл дверцу и сделал нам знак.
– Ну? нетерпеливо спросил Иггинс, усаживаясь на заднее сиденье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42