плотный седоусый мужчина в светлом чесучовом костюме, красивая темноглазая девушка и взъерошенный, оборванный помощник Хаутона За их спинами теснились и любопытно заглядывали в комнату вооруженные люди.
— Бейтс! — ахнул Зобиара, глядя на беглеца, как на выходца с того света Он был уверен, что Бейтс удрал с острова вместе с компаньонами. Не меньшее изумление отразилось на лице девушки, глаза ее округлились, она оцепенела, прижав руки к груди.
Брови инженера нахмурились. Он стремительно сделал шаг вперед и гневно сказал, обращаясь к Разину и Пчелинцевой:
— Что такое? Кто разрешил?! Кто вы такие?
Прежде чем Разин успел открыть рот, Пчелинцева и Крюков кинулись друг другу навстречу.
— Дима!
— Наташа!
Девушка крепко охватила руками шею моряка, смеясь, гладила его лицо.
— Кто вы? — повторил Зобиара. — Что это за спектакль?
— Я и эта девушка — советские научные работники, — отвечал академик. — Она метеоролог Пчелинцева, моя фамилия — Разин.
— Разин?! — воскликнул Зобиара. Это имя было отлично известно инженеру, да и Рао-Сагиб часто упоминал его с глубоким уважением. — Разин из атомного института? Не может быть! Как вы очутились на острове?
— Это долгая история, — сказал академик. — Нас привели сюда чрезвычайные обстоятельства, я вам все объясню. Прежде всего о главном: необходимо немедленно эвакуировать остров. У вас есть транспортные средства?
Зобиара покачал головой.
— Нет. У нас был теплоход — его угнали. У нас есть два вертолета — они выведены из строя. Если вы действительно академик Разин, я без объяснений готов поверить вам. Ваше появление здесь большая честь для островитян. Но мы не можем бросить этого человека, — сказал инженер, указывая на Рао-Сагиба. — Он находится между жизнью и смертью.
— Кто он?
— Ученый, столь же замечательный, как академик Разин.
— Что с ним?
— Он ранен отравленным кинжалом.
— Его можно спасти?
— Наш врач говорит, что для этого необходим рискованный эксперимент…
Разговор велся на английском языке. Крюков вполголоса переводил его Наташе.
— За чем же дело стало? — спросил Разин.
— Другому человеку — молодому, сильному, здоровому, нужно впрыснуть такой же яд, в дозе, близкой к смертельной, и в смеси с некоторыми другими веществами, — сказал Майдео. — Когда организм переборет яд, кровь этого человека переливают больному.
— А где вы возьмете яд? — осведомился Зобиара.
— Из ножа. Я знаю, какой был у Бока в его коллекции оружия. У многих из наших даяков есть точно такие же. Да вот, пожалуйста!
Майдео подозвал одного из стражей и взял у него из-за пояса кинжал.
— Видите эти коричневые оспинки на клинке? Это и есть яд. Я выскоблю его из впадин и сделаю раствор.
— Донор может умереть? — спросил Разин.
— Смертельный исход почти исключен. Но донор может ослепнуть, оглохнуть, лишиться языка. В этом и заключается риск. Спасая одного человека, можно погубить другого.
— Я готов, Майдео! — сказал Зобиара.
Врач сделал отрицательный жест.
— Вы не годитесь. У вас время от времени возвращаются приступы тропической лихорадки. Тут нужен идеально здоровый человек. И с подходящей группой крови.
Крюков рванулся к врачу. Наташа схватила его за руку.
— Это большой ученый? — шепнула она.
— Да! Говорят, что это индийский академик Разин.
Крюков посмотрел в глаза Наташи, взглядом спросил: «Сказать, что я готов? Да?»
«Да», — так же, без слов, ответила она.
Крюков обратился к Майдео:
— Может быть, я подойду? Мне 22 года, я никогда в жизни ничем не болел.
— Вы слышали, чем рискуете?
— У нас есть поговорка: «Смелого и смерть боится».
— Хорошо. Я слышал, что русские — люди с большим сердцем. Теперь я наглядно убеждаюсь в этом.
Майдео достал из коробки с медицинскими принадлежностями иглу и стеклышко, затем уколол Крюкову палец и приготовил мазок.
— Через десять минут я вернусь, — сказал он и вышел.
Зобиара выпроводил стражей, и они увели трепещущего Бейтса.
— Теперь объясните, ради бога, товарищ Разин, как вы попали к нам? Что означает ваше предупреждение?
Академик вкратце посвятил Зобиара в существо событий, вплоть до встречи с теплоходом.
— Они обстреляли нас из какого-то странного орудия. Не могу представить, зачем это им понадобилось. А потом внезапно сами взлетели на воздух…
— Постойте! — воскликнул Зобиара, осененный догадкой. — Вы не заметили, как называется теплоход?
— «Ломоносов» — транскрипция латинская.
— Все понятно! («Значит возмездие настигло-таки их!» — подумал Зобиара). Это был именно тот теплоход, который угнали с острова самым разбойничьим образом. Жаль «Ломоносова» — отличное было судно. А ваш вертолет сильно поврежден?
— Экипаж, кажется, справится с ремонтом собственными силами.
— Чем вызвана необходимость срочно эвакуировать остров?
— Облако снова снижается к поверхности океана. Если не будет циклона (а по нашим прогнозам его не предвидится), через несколько часов облако достигнет острова и покроет его смертоносной пеленой…
— Откуда оно возникло?
— Это результат взрыва водородной бомбы, произведенного в южной части Тихого океана. Американцы любят давать своим операциям условные названия. Эта именовалась «Испытания „Миллер“»… Всем известно, что и у нас, в Советском Союзе, производятся испытания атомного и водородного оружия. Но это делается на большой высоте. Тем самым вредные последствия эксперимента сводятся до минимума. А тут? Вся обстановка, в которой организовывались «Испытания „Миллер“», граничит с преступлением против человечества. Они проведены без предупреждения, без объявления границ опасной зоны, «сверхсекретным» порядком. Но при нынешнем состоянии науки такие вещи не скроешь!
Бомба, как я предполагаю, была взорвана в лагуне какого-нибудь небольшого кораллового островка, под поверхностью воды на очень небольшой глубине. Известковые образования коралловых построек были обращены в прах и поднялись вверх вместе с гигантским столбом пара. Взрыв сопровождался чрезвычайно сильной радиацией…
— И под ее воздействием образовалась огромная масса различных радиоактивных элементов, — подсказал Зобиара.
— Совершенно верно. Исследовав пробу, мы выяснили также, что в радиоактивную пыль превратилась и оболочка бомбы, сделанная из металлического кобальта. А кобальт может сохранять радиоактивность годами! Образовалось облако, подобное тому, от которого пострадали японские рыбаки, но с гораздо более высоким уровнем радиоактивности. Такие облака очень устойчивы, они могут месяцами носиться в атмосфере и вновь опуститься на землю в любом месте. Уровень радиоактивности может и не быть смертельным, все равно вред будет неисчислим — не только для тех, кто подвергся облучению, но и для многих поколений их потомков…
— Чудовищно опасная игра больших недорослей, — сказал Зобиара.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32