.. Мнение товарищей было самым важным...».
ОТКРЫТИЕ
Мир, кажется, зачитан и залистан,
А все же молод. Молод все равно!
Еще не раз любой из древних истин
В грядущем стать открытьем суждено.
И смотришь с удивленьем кроманьонца,
И видишь, пораженный новизной,
Какое-то совсем иное солнце,
Иное небо, шар земной...
О, радость первозданных откровений!
О, сложность настоящей простоты!
Мы топим их в пучине чьих-то мнений,
Сомнений и житейской суеты.
Они даются горько и непросто,
Который век завидовать веля
Безвестному Колумбову матросу,
Что первым хрипло выкрикнул: «Земля!»...
Л. Филатов, 1966 г.
«— Что вы понимаете под словом „талант“? — Талант — это то, что от господа Бога, предназначение!.. Есть удивительно талантливые люди, совершенно нераскрывшиеся, всю жизнь прожившие как бы рядом со своим талантом... Очень важно словить Удачу. К одним она приходит поздно, когда они у же слепы и глухи, когда нет сил, здоровья реализовать себя, к другим — когда есть еще. силы работать... В моей жизни было много счастливых встреч с людьми, которые определили судьбу: не будь преподавателя Щукинского училища Альберта Бурова, я не пришел бы в Театр на Таганку; не будь Юрия Любимова, я не узнал бы таких людей, как Борис Можаев, Федор Абрамов, Альфред Шнитке... И, наверное, моя жизнь была бы совсем иной... Не будь работы на телевидении с режиссером Сергеем Евлахишвили, не было бы встречи с Константином Худяковым... Беспрерывная цепочка счастливых встреч, но она стала возможной, потому что я очень много работал, старался, чтобы меня заметили».
ТАГАНКА
Юрия Петровича Любимова в нашей стране не было пять лет, но театр и зритель его ждали, не мог он не приехать. И вот Любимов в Москве, он ставит по контракту «Маленькие трагедии» А.С.Пушкина. Есть в этом слове «по контракту» что-то щемящее... Какой-то абсурд, нелепость. Любимов, который всей своей душой, талантом, всей жизнью своей боролся с гражданской апатией, рабством мыслей и поступков, который всегда утверждал человеческую личность, стал в силу обстоятельств не нашим гражданином. Чиновники выиграли еще одну дуэль, но лишь в том, что на долгих пять лет лишили зрителя режиссуры Ю.П.Любимова, а театр пережил в своей жизни множество драматических минут и невосполнимых утрат. Мы часто забываем, что театр — это единение людей, не только спектакли, существующие сами по себе, как праздник искусства, но это и будни, с каждодневным, непростым трудом. Театр — единение не только актеров, режиссера, драматурга, художника, композитора, но и зрителя, который включен в театральный организм. Только тогда можно говорить о факте существования театра, когда он имеет свою высшую идею, его формирующую, свой стиль, свое мировоззрение. Театр — это коллектив, но этот коллектив определяет лидер-режиссер. Без Станиславского не было бы МХАТ, без Таирова-Камерного. Мы узнаем театр не столько по актерам и названиям спектаклей, сколько по именам: Мейерхольд, Вахтангов, Товстоногов...
Таганка — это театр Любимова, уйдет его идея, его видение мира, современности — и театра не станет. Не мог этого не понимать Анатолий Васильевич Эфрос, когда писал открытое письмо Ю. Любимову в эмигрантский журнал «Континент», упрекая его в том, что тот хочет погибели своему театру. К сожалению, от 30-х годов нам досталась знаменитая фраза: «Незаменимых нет». За этой фразой страшное пренебрежение к индивидуальности, к личности человека. В наше время надо буквально кричать: «Каждый человек незаменим! Помните это!» Ю. Любимова нельзя заменить потому, что он — Любимов, потому, что он угадал время, когда в 1964 году создал Театр на Таганке...
ИЗ ИНТЕРВЬЮ С Ю. П. ЛЮБИМОВЫМ
(в беседе с Ю. П. Любимовым участвовал старейший друг Театра на Таганке, член художественного совета театра Михаил Александрович Еремин)
«— Юрий Петрович, помните, как к вам в театр пришел Леонид Филатов?
— Помню. Он играл Актера из пьесы М. Горького «На дне». Мне это понравилось, и я сразу пригласил его работать, но он норовист, характер у него сложный... Мне очень нравится, как Леонид сочиняет пародии, по-моему, он достигает прекрасных по сути вещей, может, проникает через актерский свой дар? Не знаю, что здесь помогает. Он актер умный, с ним приятно беседовать и интересно работать.
— А есть что-нибудь, чего Леониду не хватает как профессионалу?
— Он очень много всего делает, а ему надо сосредоточиться, потому что выпала прекрасная возможность сыграть интересные роли в «Маленьких трагедиях», а он как бы забегался в славе... Звездная болезнь, я считаю, одна из страшных болезней, это как СПИД. Про человека говорят: «Прошел огонь, воду и медные трубы». Огонь и воду многие проходят, а вот «медные трубы» — редко кто. Леонид, надеюсь, пройдет «медные трубы», только, не дай Бог, кто это испытание не выдержит, теряет все. И нет уже ни трубы, ни огня...
— Как вы считаете, реализовались ли возможности артиста в театре?
— Филатов не совсем раскрылся в театре, у него больше возможностей. Если бы сейчас я ставил «Бесов» Ф.М.Достоевского, то Леонид мог бы сыграть Петра Верховенского. Я вижу его развитие в театре. Творческий запас у пего большой, поэтому я дал ему роли в «Маленьких трагедиях» А.С.Пушкина. Рассчитываю, что через характер Леонид сможет очень глубоко эти роли постичь, то есть подойти к тому, как Пушкин эти роли определил: Зависть, Скупость... А иногда Леонид сам виноват, он мог давно играть Мастера. Когда ставился спектакль, он был занят и вводился в спектакль уже без меня. Собираюсь переделывать спектакль и обязательно порепетирую с ним. Леониду в этой роли не хватает булгаковского взгляда на жизнь, где-то — философичности. А во второй части спектакля он должен думать о фразе, которую говорит Воланд: «Здорово его отделали!» У него мало этого чувства, что его сильно отделали дьяволы.
Я считаю, что Леонид очень прилично сыграл в спектакле «Что делать?». В поэтических представлениях он прекрасно чувствует стих, сам пишет, может, поэтому так удалась роль Пушкина в спектакле «Товарищ, верь!». Леонид хорошо работал в спектаклях «Дом на набережной», «Владимир Высоцкий»... Он человек мыслящий, творческий...
— Как вы нашли профессиональную форму актеров театра, когда вернулись?
— Кто-то из них профессионально стал крепче, кто-то погряз в штампах, очень много маньеризма, как на Западе говорят...
— А Леонид?
— Все-таки он живой. Старается понять, что режиссер от него хочет, а в наше время это заслуга, потому что артисты стали мало ценить форму.
— Как вы относитесь к тому, что современные актеры совмещают работу в театре и в кино?
— Для театра, когда актеры много работают на стороне, плохо. Страдают от этого главные режиссеры. Правда, я сейчас гражданин Израиля, гость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
ОТКРЫТИЕ
Мир, кажется, зачитан и залистан,
А все же молод. Молод все равно!
Еще не раз любой из древних истин
В грядущем стать открытьем суждено.
И смотришь с удивленьем кроманьонца,
И видишь, пораженный новизной,
Какое-то совсем иное солнце,
Иное небо, шар земной...
О, радость первозданных откровений!
О, сложность настоящей простоты!
Мы топим их в пучине чьих-то мнений,
Сомнений и житейской суеты.
Они даются горько и непросто,
Который век завидовать веля
Безвестному Колумбову матросу,
Что первым хрипло выкрикнул: «Земля!»...
Л. Филатов, 1966 г.
«— Что вы понимаете под словом „талант“? — Талант — это то, что от господа Бога, предназначение!.. Есть удивительно талантливые люди, совершенно нераскрывшиеся, всю жизнь прожившие как бы рядом со своим талантом... Очень важно словить Удачу. К одним она приходит поздно, когда они у же слепы и глухи, когда нет сил, здоровья реализовать себя, к другим — когда есть еще. силы работать... В моей жизни было много счастливых встреч с людьми, которые определили судьбу: не будь преподавателя Щукинского училища Альберта Бурова, я не пришел бы в Театр на Таганку; не будь Юрия Любимова, я не узнал бы таких людей, как Борис Можаев, Федор Абрамов, Альфред Шнитке... И, наверное, моя жизнь была бы совсем иной... Не будь работы на телевидении с режиссером Сергеем Евлахишвили, не было бы встречи с Константином Худяковым... Беспрерывная цепочка счастливых встреч, но она стала возможной, потому что я очень много работал, старался, чтобы меня заметили».
ТАГАНКА
Юрия Петровича Любимова в нашей стране не было пять лет, но театр и зритель его ждали, не мог он не приехать. И вот Любимов в Москве, он ставит по контракту «Маленькие трагедии» А.С.Пушкина. Есть в этом слове «по контракту» что-то щемящее... Какой-то абсурд, нелепость. Любимов, который всей своей душой, талантом, всей жизнью своей боролся с гражданской апатией, рабством мыслей и поступков, который всегда утверждал человеческую личность, стал в силу обстоятельств не нашим гражданином. Чиновники выиграли еще одну дуэль, но лишь в том, что на долгих пять лет лишили зрителя режиссуры Ю.П.Любимова, а театр пережил в своей жизни множество драматических минут и невосполнимых утрат. Мы часто забываем, что театр — это единение людей, не только спектакли, существующие сами по себе, как праздник искусства, но это и будни, с каждодневным, непростым трудом. Театр — единение не только актеров, режиссера, драматурга, художника, композитора, но и зрителя, который включен в театральный организм. Только тогда можно говорить о факте существования театра, когда он имеет свою высшую идею, его формирующую, свой стиль, свое мировоззрение. Театр — это коллектив, но этот коллектив определяет лидер-режиссер. Без Станиславского не было бы МХАТ, без Таирова-Камерного. Мы узнаем театр не столько по актерам и названиям спектаклей, сколько по именам: Мейерхольд, Вахтангов, Товстоногов...
Таганка — это театр Любимова, уйдет его идея, его видение мира, современности — и театра не станет. Не мог этого не понимать Анатолий Васильевич Эфрос, когда писал открытое письмо Ю. Любимову в эмигрантский журнал «Континент», упрекая его в том, что тот хочет погибели своему театру. К сожалению, от 30-х годов нам досталась знаменитая фраза: «Незаменимых нет». За этой фразой страшное пренебрежение к индивидуальности, к личности человека. В наше время надо буквально кричать: «Каждый человек незаменим! Помните это!» Ю. Любимова нельзя заменить потому, что он — Любимов, потому, что он угадал время, когда в 1964 году создал Театр на Таганке...
ИЗ ИНТЕРВЬЮ С Ю. П. ЛЮБИМОВЫМ
(в беседе с Ю. П. Любимовым участвовал старейший друг Театра на Таганке, член художественного совета театра Михаил Александрович Еремин)
«— Юрий Петрович, помните, как к вам в театр пришел Леонид Филатов?
— Помню. Он играл Актера из пьесы М. Горького «На дне». Мне это понравилось, и я сразу пригласил его работать, но он норовист, характер у него сложный... Мне очень нравится, как Леонид сочиняет пародии, по-моему, он достигает прекрасных по сути вещей, может, проникает через актерский свой дар? Не знаю, что здесь помогает. Он актер умный, с ним приятно беседовать и интересно работать.
— А есть что-нибудь, чего Леониду не хватает как профессионалу?
— Он очень много всего делает, а ему надо сосредоточиться, потому что выпала прекрасная возможность сыграть интересные роли в «Маленьких трагедиях», а он как бы забегался в славе... Звездная болезнь, я считаю, одна из страшных болезней, это как СПИД. Про человека говорят: «Прошел огонь, воду и медные трубы». Огонь и воду многие проходят, а вот «медные трубы» — редко кто. Леонид, надеюсь, пройдет «медные трубы», только, не дай Бог, кто это испытание не выдержит, теряет все. И нет уже ни трубы, ни огня...
— Как вы считаете, реализовались ли возможности артиста в театре?
— Филатов не совсем раскрылся в театре, у него больше возможностей. Если бы сейчас я ставил «Бесов» Ф.М.Достоевского, то Леонид мог бы сыграть Петра Верховенского. Я вижу его развитие в театре. Творческий запас у пего большой, поэтому я дал ему роли в «Маленьких трагедиях» А.С.Пушкина. Рассчитываю, что через характер Леонид сможет очень глубоко эти роли постичь, то есть подойти к тому, как Пушкин эти роли определил: Зависть, Скупость... А иногда Леонид сам виноват, он мог давно играть Мастера. Когда ставился спектакль, он был занят и вводился в спектакль уже без меня. Собираюсь переделывать спектакль и обязательно порепетирую с ним. Леониду в этой роли не хватает булгаковского взгляда на жизнь, где-то — философичности. А во второй части спектакля он должен думать о фразе, которую говорит Воланд: «Здорово его отделали!» У него мало этого чувства, что его сильно отделали дьяволы.
Я считаю, что Леонид очень прилично сыграл в спектакле «Что делать?». В поэтических представлениях он прекрасно чувствует стих, сам пишет, может, поэтому так удалась роль Пушкина в спектакле «Товарищ, верь!». Леонид хорошо работал в спектаклях «Дом на набережной», «Владимир Высоцкий»... Он человек мыслящий, творческий...
— Как вы нашли профессиональную форму актеров театра, когда вернулись?
— Кто-то из них профессионально стал крепче, кто-то погряз в штампах, очень много маньеризма, как на Западе говорят...
— А Леонид?
— Все-таки он живой. Старается понять, что режиссер от него хочет, а в наше время это заслуга, потому что артисты стали мало ценить форму.
— Как вы относитесь к тому, что современные актеры совмещают работу в театре и в кино?
— Для театра, когда актеры много работают на стороне, плохо. Страдают от этого главные режиссеры. Правда, я сейчас гражданин Израиля, гость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55