И тогда на дне Бискайского залива добавилась бы ещё одна груда металлолома, заставляющая дёргаться стрелку компаса.
В декабре 1941 года Германия и Соединённые Штаты оказались в состоянии войны. Дениц сразу послал несколько лодок к восточным берегам Америки, и достигнутые ими успехи превзошли самые смелые ожидания. Казалось, снова вернулись «счастливые денёчки» – за 5 месяцев немцы потопили почти 500 судов, не встретив практически никакого сопротивления. Лют, который в это время принимал новую лодку, пропустил сбор урожая у берегов Соединённых Штатов, о чём впоследствии горько жалел.
Однако все однажды кончается, кончилась и лёгкая жизнь германских подводников. Американцы за полгода поумнели и резко усилили свою ПЛО. Потери подводных лодок начали расти, и у Деница не осталось иного выбора, как отвести свои лодки в среднюю часть Атлантики. Он пытался найти новые районы, где лодки смогут добиться ощутимых результатов. Для Деница океан был гигантской шахматной доской, на которой он и противник непрерывно передвигали свои фигуры. Оборона союзников могла ослабнуть в Карибском море, в Средиземном море или в районе Западных Подходов. Пытаясь найти новые варианты, Дениц всерьёз занялся рассмотрением перспектив действий на юге – в Южной Атлантике, у мыса Доброй Надежды и даже в Индийском океане. Маршрут, идущий вокруг Африки, являлся одной из важнейших коммуникаций союзников, особенно в 1942 году, после того как в войну вступила Япония, а Великобритания начала наступление в Северной Африке. В августе Дениц приказал 4 большим лодкам серии IX направиться к мысу Доброй Надежды. Они получили название Gruppe Eisb?r. В сентябре было решено отправить вслед им ещё 4 лодки.
Поэтому в сентябре 1942 года U-181 отправилась на юг. Её маршрут проходил через Западные Подходы, мимо Ирландии и Франции, мимо Гибралтара и Северной Африки. Лодке предстояло в течение 7 недель пройти 8000 миль до мыса Доброй Надежды, где германские подводные лодки ещё не показывались ни разу.
Лето было долгим. На церемонии подъёма флага на лодке побывали решительно все – рабочие верфи, приёмная комиссия, жены и дети членов экипажа. Играл оркестр, была принесена масса цветов. Сама церемония не затянулась, так как Лют не был оратором. Он сказал: «Я не знаю вас, а вы не знаете меня. Мы встретимся на фронте». Те же самые слова он произносил, принимая U-9, U-138, U-43. Нарушая морские традиции, Лют провёл жён моряков по лодке, показывая боевые посты их мужей и оборудование, за которое они отвечают. (Все посетительницы были шокированы крохотными размерами камбуза.) С помощью Ильзе он собрал женщин на чашку чая. Там Лют даже прочитал небольшую лекцию об обязанностях жены моряка: любовь, понимание, поддержка, дети.
Кто-то пригласил группу пожилых людей, которые оказались ветеранами императорского подводного флота. Они охотно рассказывали всем, кто соглашался их слушать, как это было в старые времена на «настоящих» подводных лодках, где стояли керосиновые двигатели и не было туалетов. Один из моряков U-181 Вальтер Шмидт не без ехидства прокомментировал много лет спустя: «Не удивительно, что они проиграли проклятую войну. Мы посмеивались над этими людьми с коронами на кокардах. Но точно так же моряки Бундесмарине сегодня смеются над нами со своих новых быстроходных лодок».
После официальной приёмки лодки последовал утомительный период учёбы и тренировок. Однако Лют к 1942 году уже стал опытным командиром и знал, как заполнить время. Моряки сыграли футбольный матч против солдат гарнизона Борнхольма, загорали на пляжах Хелы, играли в карты в Цоппоте, ездили в увольнение в Штеттин. Своё второе лето на Балтике Лют провёл гораздо лучше. Он получил свой кусок славы, свои медали, и теперь даже дураки не боялись, что война кончится к Рождеству.
Если говорить о технических деталях, то U-181 была океанской подводной лодкой серии IXD2. Неофициально она называлась подводным крейсером, или лодкой типа «Муссон». Первый термин отражал её размеры, которые потрясали. Второй – её тактическое назначение, которое до сих пор не имело аналогов и определилось лишь в последние дни. Она несла 26 торпед, 3 палубных орудия, экипаж из 50 человек. Лодка могла без дозаправки обойти вокруг земного шара. U-181 имела водоизмещение 1800 тонн, внутри корпуса были установлены 2 гигантских дизеля, которые позволяли ей в надводном положении развить скорость 19 узлов. При такой скорости на форштевне кипел эффектный бурун. В её артиллерийских погребах лежали сотни фугасных и зажигательных снарядов. На вершине рубки, почти в 40 футах над килем, торчали решётки электронных устройств, в том числе новое устройство Метокс.
Метокс, примитивный приёмник излучения радаров в теории был способен обнаружить работающий радар корабля или самолёта. Это была антенна в виде большого деревянного креста с проволокой, натянутой между перекладинами, напоминающая каркас воздушного змея. Отсюда и прозвище Метокса – «Бискайский Крест». Кабель связывал установленный на мостике крест с простейшим приёмником в центральном посту. При погружении антенну приходилось убирать вниз, и слишком часто она ломалась, когда её поспешно проталкивали через узкий люк.
Присматривать за Метоксом должен был корабельный врач Лотар Энгель. Он должен содержать прибор в исправном состоянии, быстро и правильно устанавливать антенну на мостике после всплытия. Энгель получил Метокс в заведование почти случайно и в аварийном порядке, так как прибыл на борт лодки одним из последних. Так как у врача до выхода в море не было прямых обязанностей, Лют отправил Энгеля в школу операторов Метокса. на U-43; а также опытный, но строгий инженер-механик Карл-Август Ландферманн. Весь экипаж лодки звал его просто LI – сокращение от Leitende Ingenieur – старший механик. Прим. авт.]
Энгель был пруссаком. Он родился в Бромберге (ныне польский город Быдгощь) и вырос в Эмдене, германском порте на Северном море. Он гордо заявлял, что море у него в крови. Энгель получил диплом медика в 1939 году, а в 1940 году закончил Sanitatsoffizier, или курсы офицеров медицинской службы. Он был направлен в Голландию в качестве помощника военного врача, лечившего сбитых германских лётчиков. Оттуда его перевели в Брест в качестве медика в 1-ю подводную флотилию.
При переходе через Северную Атлантику Энгель, как впрочем и остальные офицеры, не мог припомнить проблем с вражескими самолётами (вероятно, потому, что позднее стало гораздо хуже). Метокс начинал жужжать и свистеть ежедневно, как правило – по утрам, ожидая приближения бомбардировщиков Берегового Командования Королевских ВВС, Это сильно действовало на нервы, так как после предупреждения Метокса лодка спешно погружалась, чтобы самолёт не успел её засечь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
В декабре 1941 года Германия и Соединённые Штаты оказались в состоянии войны. Дениц сразу послал несколько лодок к восточным берегам Америки, и достигнутые ими успехи превзошли самые смелые ожидания. Казалось, снова вернулись «счастливые денёчки» – за 5 месяцев немцы потопили почти 500 судов, не встретив практически никакого сопротивления. Лют, который в это время принимал новую лодку, пропустил сбор урожая у берегов Соединённых Штатов, о чём впоследствии горько жалел.
Однако все однажды кончается, кончилась и лёгкая жизнь германских подводников. Американцы за полгода поумнели и резко усилили свою ПЛО. Потери подводных лодок начали расти, и у Деница не осталось иного выбора, как отвести свои лодки в среднюю часть Атлантики. Он пытался найти новые районы, где лодки смогут добиться ощутимых результатов. Для Деница океан был гигантской шахматной доской, на которой он и противник непрерывно передвигали свои фигуры. Оборона союзников могла ослабнуть в Карибском море, в Средиземном море или в районе Западных Подходов. Пытаясь найти новые варианты, Дениц всерьёз занялся рассмотрением перспектив действий на юге – в Южной Атлантике, у мыса Доброй Надежды и даже в Индийском океане. Маршрут, идущий вокруг Африки, являлся одной из важнейших коммуникаций союзников, особенно в 1942 году, после того как в войну вступила Япония, а Великобритания начала наступление в Северной Африке. В августе Дениц приказал 4 большим лодкам серии IX направиться к мысу Доброй Надежды. Они получили название Gruppe Eisb?r. В сентябре было решено отправить вслед им ещё 4 лодки.
Поэтому в сентябре 1942 года U-181 отправилась на юг. Её маршрут проходил через Западные Подходы, мимо Ирландии и Франции, мимо Гибралтара и Северной Африки. Лодке предстояло в течение 7 недель пройти 8000 миль до мыса Доброй Надежды, где германские подводные лодки ещё не показывались ни разу.
Лето было долгим. На церемонии подъёма флага на лодке побывали решительно все – рабочие верфи, приёмная комиссия, жены и дети членов экипажа. Играл оркестр, была принесена масса цветов. Сама церемония не затянулась, так как Лют не был оратором. Он сказал: «Я не знаю вас, а вы не знаете меня. Мы встретимся на фронте». Те же самые слова он произносил, принимая U-9, U-138, U-43. Нарушая морские традиции, Лют провёл жён моряков по лодке, показывая боевые посты их мужей и оборудование, за которое они отвечают. (Все посетительницы были шокированы крохотными размерами камбуза.) С помощью Ильзе он собрал женщин на чашку чая. Там Лют даже прочитал небольшую лекцию об обязанностях жены моряка: любовь, понимание, поддержка, дети.
Кто-то пригласил группу пожилых людей, которые оказались ветеранами императорского подводного флота. Они охотно рассказывали всем, кто соглашался их слушать, как это было в старые времена на «настоящих» подводных лодках, где стояли керосиновые двигатели и не было туалетов. Один из моряков U-181 Вальтер Шмидт не без ехидства прокомментировал много лет спустя: «Не удивительно, что они проиграли проклятую войну. Мы посмеивались над этими людьми с коронами на кокардах. Но точно так же моряки Бундесмарине сегодня смеются над нами со своих новых быстроходных лодок».
После официальной приёмки лодки последовал утомительный период учёбы и тренировок. Однако Лют к 1942 году уже стал опытным командиром и знал, как заполнить время. Моряки сыграли футбольный матч против солдат гарнизона Борнхольма, загорали на пляжах Хелы, играли в карты в Цоппоте, ездили в увольнение в Штеттин. Своё второе лето на Балтике Лют провёл гораздо лучше. Он получил свой кусок славы, свои медали, и теперь даже дураки не боялись, что война кончится к Рождеству.
Если говорить о технических деталях, то U-181 была океанской подводной лодкой серии IXD2. Неофициально она называлась подводным крейсером, или лодкой типа «Муссон». Первый термин отражал её размеры, которые потрясали. Второй – её тактическое назначение, которое до сих пор не имело аналогов и определилось лишь в последние дни. Она несла 26 торпед, 3 палубных орудия, экипаж из 50 человек. Лодка могла без дозаправки обойти вокруг земного шара. U-181 имела водоизмещение 1800 тонн, внутри корпуса были установлены 2 гигантских дизеля, которые позволяли ей в надводном положении развить скорость 19 узлов. При такой скорости на форштевне кипел эффектный бурун. В её артиллерийских погребах лежали сотни фугасных и зажигательных снарядов. На вершине рубки, почти в 40 футах над килем, торчали решётки электронных устройств, в том числе новое устройство Метокс.
Метокс, примитивный приёмник излучения радаров в теории был способен обнаружить работающий радар корабля или самолёта. Это была антенна в виде большого деревянного креста с проволокой, натянутой между перекладинами, напоминающая каркас воздушного змея. Отсюда и прозвище Метокса – «Бискайский Крест». Кабель связывал установленный на мостике крест с простейшим приёмником в центральном посту. При погружении антенну приходилось убирать вниз, и слишком часто она ломалась, когда её поспешно проталкивали через узкий люк.
Присматривать за Метоксом должен был корабельный врач Лотар Энгель. Он должен содержать прибор в исправном состоянии, быстро и правильно устанавливать антенну на мостике после всплытия. Энгель получил Метокс в заведование почти случайно и в аварийном порядке, так как прибыл на борт лодки одним из последних. Так как у врача до выхода в море не было прямых обязанностей, Лют отправил Энгеля в школу операторов Метокса. на U-43; а также опытный, но строгий инженер-механик Карл-Август Ландферманн. Весь экипаж лодки звал его просто LI – сокращение от Leitende Ingenieur – старший механик. Прим. авт.]
Энгель был пруссаком. Он родился в Бромберге (ныне польский город Быдгощь) и вырос в Эмдене, германском порте на Северном море. Он гордо заявлял, что море у него в крови. Энгель получил диплом медика в 1939 году, а в 1940 году закончил Sanitatsoffizier, или курсы офицеров медицинской службы. Он был направлен в Голландию в качестве помощника военного врача, лечившего сбитых германских лётчиков. Оттуда его перевели в Брест в качестве медика в 1-ю подводную флотилию.
При переходе через Северную Атлантику Энгель, как впрочем и остальные офицеры, не мог припомнить проблем с вражескими самолётами (вероятно, потому, что позднее стало гораздо хуже). Метокс начинал жужжать и свистеть ежедневно, как правило – по утрам, ожидая приближения бомбардировщиков Берегового Командования Королевских ВВС, Это сильно действовало на нервы, так как после предупреждения Метокса лодка спешно погружалась, чтобы самолёт не успел её засечь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57