«Я намеревался остановить «Сицилию» предупредительным выстрелом, забрать корабельные документы, снять команду и потопить судно. Мы находились слишком близко к берегу на мелководье, поэтому долгий артиллерийский обстрел был неприемлем. Следовало нанести последний удар торпедой».
U-181 тащилась за «Сицилией» всю ночь. Несмотря на чёткий план, Лют никак не мог принять окончательное решение. По свидетельству Шмидта он несколько часов вышагивал взад-вперёд по центральному посту, вслух рассуждая о том, что ему делать.
Потопить явно нейтральное судно, не имея на то веских оснований, было поступком рискованным. Особенно рискованным, если учесть полученные ранее предупреждения, которые сам Лют занёс в бортовой журнал, что подобные действия «могут привести к тяжёлым политическим последствиям». Попытка остановить судно для досмотра согласно законам призового права была ещё более рискованной, так как торговые суда не всегда соблюдали положения того же закона, и часто несли вооружение. С другой стороны, «Сицилия» заслуживала детального осмотра. Остановить её предупредительным выстрелом было вполне по-рыцарски. И по крайней мере, это могло развлечь команду.
На рассвете Лют подвёл U-181 на расстояние 6000 метров к «Сицилии» и сделал предупредительный выстрел из 105-мм орудия. Никакой реакции. Ему пришлось сделать ещё 9 выстрелов, с каждым разом все ближе к мостику «Сицилии», пока судно, наконец, не застопорило машины. Экипаж занял места в шлюпках. Шкипер и его старпом доставили на U-181 корабельные документы. Они были неполными, а грузовая декларация выглядела подозрительно. Бортовой журнал был «забыт в панике», как сказал шкипер. Во время допроса он вёл себя подозрительно, и Лют был уверен, что швед лжёт. Его фамилия была Янсен. Он хотел дать понять, что однажды уже играл подобную роль и провёл 4 месяца на аргентинском госпитальном судне, после того как его собственный корабль был потоплен. Стенгазета U-181 отмечала: «Всё оказалось предельно просто. Он дал понять, что плавает ради денег, а не ради политики».
Лют и Янсен посовещались, и старпом был отправлен обратно на судно за бортжурналом. После его изучения и повторного допроса Янсена Лют наконец решил потопить «Сицилию». На всякий случай он вписал в свой бортовой журнал целых 7 пунктов объяснений. Судно не было зарегистрировано. Его бумаги оказались неполными. Ранее оно выполняло рейсы в такие союзные порты, как Рио-де-Жанейро, Нью-Йорк и Филадельфия. Его капитан ранее командовал потопленным судном. Груз был куплен английским агентом в Лоренцо-Маркише. Шведский консул в Лоренцо-Маркише был англичанином. Наконец, приказ Деница требовал топить в подобных обстоятельствах любые суда.
Экипажу было дано 30 минут на сбор вещей. В 10.00 Лют подошёл на расстояние 400 метров, направил нос U-181 точно на мидель-шпангоут «Сицилии» и выпустил одну торпеду, которая попала точно в цель. Один из моряков U-181 сфотографировал «Сицилию», когда та разломилась пополам и затонула. Янсен оставался спокойным и даже весёлым, пока шлюпка не отвалила от борта. Как только шлюпка отошла подальше, он принялся громко проклинать «людоедов».
День матери и День отца имели для Люта особое значение. Они обязательно отмечались на его лодках каждый год. Он отпраздновал День матери, приказав достать лучшее из сохранившихся продуктов и отпечатать специальное меню. День отца в офицерской кают-компании праздновался более бурно. Все моряки, которые имели детей, получали стакан малаги за то, что выполнили свой долг перед Рейхом. Лют писал: «Мы подсчитали, что 8 отцов имели 12 детей. 9 из них были девочками, а это верный признак того, что в браке главенствует мужчина». Тем, кто не успел стать отцом, выдавали всего лишь пиво.
4 июня 1943 года U-181 потопила британский пароход «Харриер». «Попадание в корму через 20 секунд. Огромный столб огня. Сильный запах бензина, и от судна не осталось абсолютно ничего, кроме обломков не более человеческой руки. На поверхности лишь большое нефтяное пятно и какие-то мелкие деревяшки, которых не хватит даже на растопку камина. Экипаж, вероятно, так и не узнал, что их судно торпедировано», – записал Лют.
Англичане действительно ничего не узнали. «Харриер» был крошечным судном водоизмещением всего 200 тонн и перевозил боеприпасы. Он буквально испарился. Ну и что? До сего дня U-181 потопила 4 парохода общей вместимостью 13852 GRT, то есть в среднем 3463 GRT на судно. Лют в этом походе надеялся добиться средней цифры 5000 GRT. Последние 2 судна обошлись ему всего в 2 торпеды, поэтому у него осталось достаточно боезапаса для потопления ещё 5 судов.
В июне стенгазета сообщила: «Впервые вышла в море подводная лодка с новым зенитным вооружением. Вчера она была атакована 8 авианосными самолётами. 1 был сбит, 4 повреждены, остальные 3 удрали, нанеся лодке лишь небольшие повреждения». Это была бы потрясающая новость и вдобавок правдивая. Действительно, вошли в строй новые лодки с усиленным зенитным вооружением. Но это была лишь половина правды. Ситуация складывалась настолько плохая, что Дениц был просто вынужден вооружать свои лодки, чтобы они могли сражаться с самолётами, оставаясь на поверхности. Это шло вразрез с его собственными принципами подводной войны. Действуя в качестве надводного корабля, лодка была практически обречена. Дополнительные орудия и увеличенные рубки начали появляться на лодках, действующих в Атлантике, после 1943 года. И это было явным свидетельством того, что Германия проигрывала подводную войну.
В начале 1943 года германские войска потерпели поражение в песках Северной Африки и под бескрайним русским небом. Однако в марте этого года подводные лодки сражались и одерживали победы. Они потопили так много судов, в обмен на столь малое количество потопленных подводных лодок, что союзники оказались на грани проигрыша войны. «Морской Генеральный Штаб позднее отметил, что «немцы никогда не были так близки к полному разрыву коммуникаций между Старым и Новым светом, как в первые 20 дней марта 1943 года». «Было похоже, что мы больше не могли полагаться на систему конвоев как на эффективное средство защиты». Такие заявления были равносильны тому, что допускалась возможность поражения союзников».
Об этом думал экипаж U-181, когда в конце марта их лодка покидала Бордо. Об этом они думали в марте, когда получили сообщение о появлении новых, более крупных лодок. Но к маю положение изменилось.
В апреле ход войны на море окончательно изменился не в пользу Германии. Противник имел слишком большое превосходство в силах, и в апреле это сказалось решительным образом. Теперь союзники имели ещё больше военных кораблей и ещё больше торговых. Они буквально штамповали их с огромной скоростью, спуская на воду ежедневно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57