Невесомость не сказывается на работоспособности человека. Всё время я работал: следил за оборудованием корабля, наблюдал через иллюминаторы, вёл записи в бортовом журнале. Я писал, находясь в скафандре, не снимая гермоперчаток, обыкновенным графитным карандашом. Писалось легко, и фразы одна за другой ложились на бумагу бортового журнала. На минуту забыв, где и в каком положении я нахожусь, положил карандаш рядом с собой, и он тут же уплыл от меня. Я не стал ловить его и обо всём увиденном громко говорил, а магнитофон записывал сказанное на узенькую скользящую ленту. Я продолжал поддерживать радиосвязь с Землёй по нескольким каналам в телефонных и телеграфных режимах.
«Земля» поинтересовалась, что я вижу внизу. И я рассказал, что наша планета выглядит примерно так же, как при полёте на реактивном самолёте на больших высотах. Отчётливо вырисовываются горные хребты, крупные реки, большие лесные массивы, пятна островов, береговая кромка морей.
«Восток» мчался над просторами Родины, и я испытывал к ней горячую сыновнюю любовь. Да и как не любить свою Родину нам, её детям, если народы всего мира с надеждой обращают к ней свои взоры. Ещё недавно нищая и отсталая, она превратилась в могучую индустриальную и колхозную державу. Советский народ, организованный и воспитанный Коммунистической партией, стряхнул с себя прах старого мира, расправил богатырские плечи и двинулся вперёд по пути, открытому Лениным. Наш могучий народ под руководством партии установил власть трудящихся, создал первое в мире Советское государство.
На примерах героических подвигов своих сынов учила нас Родина-мать, с детства прививала самые лучшие и благородные чувства. На земном шаре нет страны более обширной, чем наша. Нет страны более богатой, чем наша, нет страны красивее, чем Советский Союз.
Будучи мальчишкой, я с упоением читал «Слово о полку Игореве» — этот древнейший русский сборник идей преданности Родине. Я любил на переменах простаивать в классе у географической карты, смотреть на великие русские реки: Волгу, Днепр, Обь, Енисей, Амур, словно синие жилы, оплетающие могучее тело нашей страны, и мечтать о далёких странствиях и походах. И вот он, главный поход моей жизни — полет вокруг земного шара! И я на высоте трёхсот километров мысленно благодарил партию и народ, давших мне такое огромное счастье — первому увидеть и первому рассказать людям обо всём увиденном в космосе.
Я видел облака и лёгкие тени их на далёкой милой Земле. На какое-то мгновение во мне пробудился сын колхозника. Совершенно чёрное небо выглядело вспаханным полем, засеваемым зерном звёзд.
Они яркие и чистые, словно перевеянные. Солнце тоже удивительно яркое, невооружённым глазом, даже зажмурившись, смотреть на него невозможно. Оно, наверное, во много десятков, а то и сотен раз ярче, чем мы его видим с Земли. Ярче, чем расплавленный металл, с которым мне приходилось иметь дело во время работы в литейном цехе. Чтобы ослабить слепящую силу его лучей, я время от времени перекрывал иллюминаторы предохранительными шторками.
Мне хотелось понаблюдать Луну, узнать, как она выглядит в космосе. Но, к сожалению, её серп во время полёта находился вне поля моего зрения. «Впрочем, — подумал я, — увижу её в следующем полёте».
Наблюдения велись не только за небом, но и за Землёй. Как выглядит водная поверхность? Темноватыми, чуть поблёскивающими пятнами. Ощущается ли шарообразность нашей планеты? Да, конечно! Когда я смотрел на горизонт, то видел резкий, контрастный переход от светлой поверхности Земли к совершенно чёрному небу. Земля радовала сочной палитрой красок. Она окружена ореолом нежно-голубоватого цвета. Затем эта полоса постепенно темнеет, становится бирюзовой, синей, фиолетовой и переходит в угольно-чёрный цвет. Этот переход очень красив и радует глаз.
В кабину долетала музыка Родины, я слышал, как родные голоса пели одну из моих любимых песен — «Амурские волны». Вспомнилось, что американцы писали: «Никто не в состоянии точно предсказать, каково будет влияние космического пространства на человека. Известно только одно — человек в космосе будет ощущать скуку и одиночество». Нет, я не ощущал скуки и не был одинок. Разрезая космос, я работал, жил жизнью своей страны. Радио, как пуповина, связывало меня с Землёй. Я принимал команды, передавал сообщения о работе всех систем корабля, в каждом слове с Земли чувствовал поддержку народа, правительства, партии.
Всё время пристально наблюдая за показаниями приборов, я определил, что «Восток», строго двигаясь по намеченной орбите, вот-вот начнёт полёт над затенённой, ещё не освещённой Солнцем, частью нашей планеты. Вход корабля в тень произошёл быстро. Моментально наступила кромешная темнота. Видимо, я пролетал над океаном, так как даже золотистая пыль освещённых городов не просматривалась внизу.
Пересекая западное полушарие, я подумал о Колумбе, о том, что он, мучаясь и страдая, открыл Новый Свет, а назвали его Америкой, по имени Америго Веспуччи, который за тридцать две страницы своей книги «Описание новых земель» получил бессмертие. Повесть об этой исторической ошибке я читал как-то в книге Стефана Цвейга.
Подумав об Америке, я не мог не вспомнить парней, намеревавшихся ринуться следом за нами в космос. Почему-то я предполагал, что это сделает Алан Шепард. Станут ли американские космонавты служить делу мира, как это делаем мы, или будут рабами тех, кто готовит войну? Как было бы хорошо, если бы народы земного шара вняли разумному голосу Никиты Сергеевича Хрущёва и все свои усилия направили на достижение всеобщего и постоянного мира.
В 9 часов 51 минуту была включена автоматическая система ориентации. После выхода «Востока» из тени она осуществила поиск и ориентацию корабля на Солнце. Лучи его просвечивали через земную атмосферу, горизонт стал ярко-оранжевым, постепенно переходящим во все цвета радуги: к голубому, синему, фиолетовому, чёрному. Неописуемая цветовая гамма! Как на полотнах художника Николая Рериха!
9 часов 52 минуты. Пролетая в районе мыса Горн, я передал сообщение:
— Полет проходит нормально, чувствую себя хорошо. Бортовая аппаратура работает исправно.
Я сверился с графиком полёта. Время выдерживалось точно. «Восток» шёл со скоростью, близкой к 28 000 километров в час. Такую скорость трудно представить на Земле. Я не чувствовал во время полёта ни голода, ни жажды. Но по заданной программе в определённое время поел и пил воду из специальной системы водоснабжения. Ел я пищу, приготовленную по рецептам, разработанным Академией медицинских наук. Кушал так же, как в земных условиях; только одна беда — нельзя было широко открывать рот.

На земле принимают телепередачу с корабля-спутника «Восток».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61