А то, что люди думают, будто я наживаюсь на этом, — это их проблемы, как говорят на Западе. Мне до того, что они думают обо мне и моей деятельности, дела мало — лишь бы караван ушел, а собака пусть лает. Хотя и мошкара может заесть до смерти.
9 июня 1995 г. Пятница
29 апреля (пока мы там теряли время) в г. Ермаке Павлодарской области умерла моя тетушка Васса Федосеевна.
14 июня 1995 г. Среда, мой день
Звонил Игорь Шевцов. По его просьбе звонил я Любимову. Очень хороший разговор — речь идет о его авторском разрешении показать репетицию «Высоцкого», снятую давно, где мы все молодые и гениальные. И Любимов дал разрешение. Теперь Шевцов звонит ему. А Любимов просто звонку из России рад — он за звонок разрешение дает.
17 июня 1995 г. Суббота
Буденновская трагедия должна или может произвести конец началу или начало без конца. Ужас с последствиями непредсказуемыми.
21 июня 1995 г. Среда, мой день и день рождения
В 9 часов у меня должен состояться разговор с В. В. Илюшиным, помощником президента, о театре, о разделе, о расколе, о возврате помещения.
Если у Дениса сложится настоятельство в совхозе «Московский», я к старости окончательно переберусь туда. Продам загорскую землю и куплю что-нибудь рядом со старшим сыном. Или еще один домишко приобрету под боком у строящегося храма. Там и умру. Денис хочет, чтоб поскорее ушел я на пенсию и служил в храме у него. Очень может быть, что так и закончится сюжет моей жизни.
Господи, спаси и сохрани! Дай мне легкости, скорости и убедительности в разговоре. Нашли на начальника разум и доброту, помоги нашему театру отбиться от Губенко. Пусть ему дадут другое помещение, пусть оставит он Любимова в покое. Господи, помоги!
23 июня 1995 г. Пятница
После Подольска звонок из администрации президента. Мне назначена встреча в Кремле 26-го в 11.20 у Илюшина В. В. Звонок, прямо скажем, неожиданный.
Если начальство не хочет, оно не принимает. Надо к этой встрече подготовиться, хотя я, кажется, знаю все. И все-таки...
25 июня 1995 г. Воскресенье
Завтра пойду к начальству — надо хлопотать о театре. Надо, чтоб Губенко, это воплощение жлобства и мстительного хамства, все-таки был поставлен на место (а где оно, это его место?), чтоб он все-таки вернул то, что своровал.
27 июня 1995 г. Вторник
Даже страшно писать, какой вчера я прожил день, что было... А был я в Кремле и говорил с помощником президента. Все, начиная с секретарши, встретили меня... может быть, и бывает лучше, но редко. Стороны остались довольны собой. Наше письмо Илюшину понравилось. То, что у Губенко «коммуняки» (его слово), что здание используется не по назначению, — это мощный факт, аргумент противу Губенко и в нашу пользу.
«Я не могу ничего обещать, не могу решать за шефа, но думаю... В этой ситуации, сейчас, он может решить по-другому. Большой поддержкой мне было бы, если бы Лужков... он в начале этой недели должен быть у президента. Пусть Бугаев напишет письмо, а Лужков подпишет».
Я подарил Вик. Вас. «Дребезги». Президенту тоже, с надписью: «Уважаемый Борис Николаевич. Здоровья Вам, счастья. Храни Вас Бог. С надеждой на положительное решение Таганского конфликта В. Золотухин».
Взамен В. В. подарил мне — и чтоб (непременное условие) стоял на столе! — цветной фотографический портрет первого президента России. «Я поставлю на стол, обещаю. Но если нам не вернут театр, я его...» — и показал, что порву. Помощник смеялся.
После репетиции «Живаго» и «Высоцкого» прорвались с Борисом к Ульянову, помощнику Лужкова, и передали для Ю. М. записку — напомнить президенту о Театре на Таганке. Под запиской — письмо к Ельцину. Большое дело, казалось, сделали вчера — каков-то будет результат? Но, главное, перед походом в Кремль я много молился и просил Господа о содействии в разговоре, помочь вернуть театр его законному хозяину. Илюшин, похоже, тоже на нашей стороне. Что же это такое?! Кто же помогает Губенко? Неужели Шумейко и Рыбкин так сильны?!
29 июня 1995 г. Четверг
Из аппарата президента сообщили, зачитали резолюцию, которую Ельцин на нашем (моем, моя подпись единственная) письме написал: «Если помещение театра используется не по назначению, то надо восстанавливать справедливость. Прошу заняться этой проблемой вместе с Ю. М. Лужковым». Это поручение С. Филатову. «Лучшей резолюции не может быть», — так прокомментировал референт Илюшина Андреев B. Ш. Но наша умная Людмила Георг. не очень обольстилась этой резолюцией: «А мне не нравится. Это еще надо доказать, что не по назначению!»
Как бы то ни было, я свое дело сделал — до президента письмо дошло, нам сочувствуют. Надо ждать решительных действий от Лужкова. Надежда, мне кажется, теперь на него.
Звонила, пока говорил я с И., Алла Д. «Хорошо, что я попала на тебя». Я рассказал ей о делах театра, о своих походах в Кремль и приемную Лужкова, о молодых артистах театра. Душевный, теплый разговор. Милая Алла Сергеевна! Милая. Вот и все. Хоть бы у нее все обошлось хорошо, и набралась бы у И. группа в Грецию.
Шабдурасулов подтвердил, что резолюция «отличная». «Теперь ищите документы, которые подтвердят, что площади используются не по назначению — аренда, малое количество спектаклей, рестораны...»
6 июля 1995 г. Четверг. Екатеринбург. Молитва, зарядка
Почему я ее не спросил, что делать, если не встает? Как они удовлетворяют человека? Первый раз была Оксана. «У нас предоплата». Подарила бы какой-нибудь сюжет, так нет — даже записать нечего, кроме факта, что первый раз пользовался услугами проститутки, предложенной мне по телефону. Исключительно ради сюжета, литературного интереса, опыта. Сам виноват, надо было разговорить. Но так скучна — молодая корова с огромным задом, совсем не в моем вкусе. Осведомилась, как? Подойдет... Будем... Тогда позвонила: «Ну, все в порядке. Я помню вашу фамилию, а имя забыла». Врет, она и фамилию не знала. Скука за 150 тысяч. И противно довольно. «Как вы относитесь к презервативу?» А как к нему можно относиться? «Это входит в правила. Это обязательно». Даже если б у тебя не было, я б тебя послал в ларек, как в Греции Ленку. «У вас утолщение — это хирургическое вмешательство или природное? Первый раз такое вижу». Почему бы не спросить: «А понравилось?» — или что-то другое, для диалога. Она много спросила. Например, нет ли у меня факса. Сегодня она(и) летит в Алма-Ату — обмен делегациями, опытом и пр.
Звонил Глаголин. Филатов — Лужкову, Лужков — Филатову... Только сегодня завертелась эта машина. Бугаев пишет из отпуска, подписывает. Создается правительственная комиссия по Театру на Таганке. Чуб выступила против Губенко — уволена, Бохан выступил против — уволен, Черняев <Черняев Валерий — артист театра.> — уволен, причем дважды. Почему он к нему пошел? Что за расчет? Или просто от недовольства Любимовым?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179
9 июня 1995 г. Пятница
29 апреля (пока мы там теряли время) в г. Ермаке Павлодарской области умерла моя тетушка Васса Федосеевна.
14 июня 1995 г. Среда, мой день
Звонил Игорь Шевцов. По его просьбе звонил я Любимову. Очень хороший разговор — речь идет о его авторском разрешении показать репетицию «Высоцкого», снятую давно, где мы все молодые и гениальные. И Любимов дал разрешение. Теперь Шевцов звонит ему. А Любимов просто звонку из России рад — он за звонок разрешение дает.
17 июня 1995 г. Суббота
Буденновская трагедия должна или может произвести конец началу или начало без конца. Ужас с последствиями непредсказуемыми.
21 июня 1995 г. Среда, мой день и день рождения
В 9 часов у меня должен состояться разговор с В. В. Илюшиным, помощником президента, о театре, о разделе, о расколе, о возврате помещения.
Если у Дениса сложится настоятельство в совхозе «Московский», я к старости окончательно переберусь туда. Продам загорскую землю и куплю что-нибудь рядом со старшим сыном. Или еще один домишко приобрету под боком у строящегося храма. Там и умру. Денис хочет, чтоб поскорее ушел я на пенсию и служил в храме у него. Очень может быть, что так и закончится сюжет моей жизни.
Господи, спаси и сохрани! Дай мне легкости, скорости и убедительности в разговоре. Нашли на начальника разум и доброту, помоги нашему театру отбиться от Губенко. Пусть ему дадут другое помещение, пусть оставит он Любимова в покое. Господи, помоги!
23 июня 1995 г. Пятница
После Подольска звонок из администрации президента. Мне назначена встреча в Кремле 26-го в 11.20 у Илюшина В. В. Звонок, прямо скажем, неожиданный.
Если начальство не хочет, оно не принимает. Надо к этой встрече подготовиться, хотя я, кажется, знаю все. И все-таки...
25 июня 1995 г. Воскресенье
Завтра пойду к начальству — надо хлопотать о театре. Надо, чтоб Губенко, это воплощение жлобства и мстительного хамства, все-таки был поставлен на место (а где оно, это его место?), чтоб он все-таки вернул то, что своровал.
27 июня 1995 г. Вторник
Даже страшно писать, какой вчера я прожил день, что было... А был я в Кремле и говорил с помощником президента. Все, начиная с секретарши, встретили меня... может быть, и бывает лучше, но редко. Стороны остались довольны собой. Наше письмо Илюшину понравилось. То, что у Губенко «коммуняки» (его слово), что здание используется не по назначению, — это мощный факт, аргумент противу Губенко и в нашу пользу.
«Я не могу ничего обещать, не могу решать за шефа, но думаю... В этой ситуации, сейчас, он может решить по-другому. Большой поддержкой мне было бы, если бы Лужков... он в начале этой недели должен быть у президента. Пусть Бугаев напишет письмо, а Лужков подпишет».
Я подарил Вик. Вас. «Дребезги». Президенту тоже, с надписью: «Уважаемый Борис Николаевич. Здоровья Вам, счастья. Храни Вас Бог. С надеждой на положительное решение Таганского конфликта В. Золотухин».
Взамен В. В. подарил мне — и чтоб (непременное условие) стоял на столе! — цветной фотографический портрет первого президента России. «Я поставлю на стол, обещаю. Но если нам не вернут театр, я его...» — и показал, что порву. Помощник смеялся.
После репетиции «Живаго» и «Высоцкого» прорвались с Борисом к Ульянову, помощнику Лужкова, и передали для Ю. М. записку — напомнить президенту о Театре на Таганке. Под запиской — письмо к Ельцину. Большое дело, казалось, сделали вчера — каков-то будет результат? Но, главное, перед походом в Кремль я много молился и просил Господа о содействии в разговоре, помочь вернуть театр его законному хозяину. Илюшин, похоже, тоже на нашей стороне. Что же это такое?! Кто же помогает Губенко? Неужели Шумейко и Рыбкин так сильны?!
29 июня 1995 г. Четверг
Из аппарата президента сообщили, зачитали резолюцию, которую Ельцин на нашем (моем, моя подпись единственная) письме написал: «Если помещение театра используется не по назначению, то надо восстанавливать справедливость. Прошу заняться этой проблемой вместе с Ю. М. Лужковым». Это поручение С. Филатову. «Лучшей резолюции не может быть», — так прокомментировал референт Илюшина Андреев B. Ш. Но наша умная Людмила Георг. не очень обольстилась этой резолюцией: «А мне не нравится. Это еще надо доказать, что не по назначению!»
Как бы то ни было, я свое дело сделал — до президента письмо дошло, нам сочувствуют. Надо ждать решительных действий от Лужкова. Надежда, мне кажется, теперь на него.
Звонила, пока говорил я с И., Алла Д. «Хорошо, что я попала на тебя». Я рассказал ей о делах театра, о своих походах в Кремль и приемную Лужкова, о молодых артистах театра. Душевный, теплый разговор. Милая Алла Сергеевна! Милая. Вот и все. Хоть бы у нее все обошлось хорошо, и набралась бы у И. группа в Грецию.
Шабдурасулов подтвердил, что резолюция «отличная». «Теперь ищите документы, которые подтвердят, что площади используются не по назначению — аренда, малое количество спектаклей, рестораны...»
6 июля 1995 г. Четверг. Екатеринбург. Молитва, зарядка
Почему я ее не спросил, что делать, если не встает? Как они удовлетворяют человека? Первый раз была Оксана. «У нас предоплата». Подарила бы какой-нибудь сюжет, так нет — даже записать нечего, кроме факта, что первый раз пользовался услугами проститутки, предложенной мне по телефону. Исключительно ради сюжета, литературного интереса, опыта. Сам виноват, надо было разговорить. Но так скучна — молодая корова с огромным задом, совсем не в моем вкусе. Осведомилась, как? Подойдет... Будем... Тогда позвонила: «Ну, все в порядке. Я помню вашу фамилию, а имя забыла». Врет, она и фамилию не знала. Скука за 150 тысяч. И противно довольно. «Как вы относитесь к презервативу?» А как к нему можно относиться? «Это входит в правила. Это обязательно». Даже если б у тебя не было, я б тебя послал в ларек, как в Греции Ленку. «У вас утолщение — это хирургическое вмешательство или природное? Первый раз такое вижу». Почему бы не спросить: «А понравилось?» — или что-то другое, для диалога. Она много спросила. Например, нет ли у меня факса. Сегодня она(и) летит в Алма-Ату — обмен делегациями, опытом и пр.
Звонил Глаголин. Филатов — Лужкову, Лужков — Филатову... Только сегодня завертелась эта машина. Бугаев пишет из отпуска, подписывает. Создается правительственная комиссия по Театру на Таганке. Чуб выступила против Губенко — уволена, Бохан выступил против — уволен, Черняев <Черняев Валерий — артист театра.> — уволен, причем дважды. Почему он к нему пошел? Что за расчет? Или просто от недовольства Любимовым?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179