Некоторым удалось все-таки бежать.
Перперна думал уже покончить с собой — серьезные улики имелись и против него. Но Серторий, считая его своим другом, отверг обвинение против него.
Отчаявшийся было Перперна снова воспрянул духом. После совета с уцелевшими единомышленниками он составил план нового выступления и привлек к делу ряд новых видных лиц.
Однажды вечером заговорщики привели к Серторию своего человека под видом гонца. Тот передал полководцу восторженные письма, в которых говорилось о крупной победе над врагом. «Обрадованный этой новостью, Серторий совершил благодарственное жертвоприношение; тут Перперна объявил, что устраивает пир для Сертория и других присутствующих (все это были участники заговора), и после долгих настояний убедил Сертория прийти. Трапезы, на которых присутствовал Серторий, отличались умеренностью и порядком: он не допускал ни бесстыдных зрелищ, ни распущенной болтовни и приучал сотрапезников довольствоваться благопристойными шутками и скромными развлечениями. Но на этот раз, когда выпивка уже была в разгаре, гости, искавшие предлога для столкновения, распустили языки и, прикидываясь сильно пьяными, говорили непристойности, рассчитывая вывести Сертория из себя. Серторий, однако, — то ли потому, что был недоволен нарушением порядка, то ли разгадав по дерзости речей и по необычному пренебрежению к себе замысел заговорщиков, — лишь повернулся на ложе и лег навзничь, стараясь не замечать и не слышать ничего. Перперна поднял чашу неразбавленного вина и, пригубив, со звоном уронил ее. Это был условный знак, и тут же Антоний, возлежавший рядом с Серторием, ударил его мечом. Серторий повернулся в его сторону и хотел было встать, но Антоний бросился ему на грудь и схватил за руки; лишенный возможности сопротивляться, Серторий умер под ударами множества заговорщиков» (Плутарх).
Так в начале июля 72 года закончилась в Испании серторианская эпопея. Серторий, доблестный воин и герой, пал в результате собственной двусмысленной политики.
Большинство испанцев из его войска тотчас разбежалось. С оставшимся меньшинством и римскими легионами Перперна (ему хотелось доказать, что недаром умерший полководец сделал его по завещанию своим наследником!) дал Помпею битву и, разумеется, проиграл ее. «При начавшемся общем бегстве Перперна укрылся в густо растущий кустарник, боясь своих солдат больше, чем вражеских. Несколько всадников захватили Перперну и повлекли его к Помпею. Они поносили его как убийцу Сертория, а Перперна вопил, что он много расскажет Помпею о междоусобной распре в Риме. Не знаю, правду ли он тут говорил или с той целью, чтобы его привели к Помпею живым. Помпей, однако, послал своих людей вперед и приказал им убить Перперну прежде, чем он к нему явится. Он боялся, как бы Перперна вдруг не открыл ему чего-нибудь неожиданного, что могло бы дать толчок к другим бедствиям в Риме. Оказалось, что в данном случае Помпей поступил очень благоразумно, и это послужило упрочению его доброй славы» (Аппиан).
II
Завершив труднейшую войну победой в результате больших трудов и удачного стечения обстоятельств, Помпей стал готовиться к походу в Италию, куда вызывал его сенат. В Испании должен был остаться Метелл, чтобы довести до конца замирение страны. Перед собой (для подготовки необходимой военной и политической ситуации) Помпей немедленно отправил в Италию своих помощников — Л. Афрания, А. Габипия и М. Петрея. Они отбыли, имея с собой преторские когорты, испанских всадников, большие суммы денег и подробные инструкции.
Все эти лица играли огромную роль в проведении Помпеем его политики, и о них следует, хотя бы вкратце, рассказать. Самым старшим по возрасту был М. Петрей (112—46 гг. до н.э.), командир левого крыла в войске Помпея. Он вышел из низов. Начал военную службу в 95 году. Принимал участие в Союзнической войне в войсках Помпея-отца. В 82 году — военный трибун, в 77 году — командир легиона в войсках Помпея-сына, в 75 году, во время войны с Серторием, — легат (37 лет), в 72 году — претор, в 62 году — легат консула М. Антония с правами пропретора (нанес поражение Катилине при Пистории). Цицерон с похвалой отзывался о его роли в подавлении восстания Катилины. Он восхвалял Петрея за «исключительное присутствие духа», «преданность государству», «выдающуюся доблесть в государственных делах», «необычайный авторитет среди солдат», «исключительный военный опыт».
Л. Афраний (102—46 гг. до н.э.) — политический и военный деятель, обязанный карьерой Помпею, его близкий друг, командующий центром войска. В 74 году — квестор, в 62 году — претор, в 60 году — консул. В консулы прошел при сильном сопротивлении знати и всей партии Красса.
Афраний принимал видное участие в войнах Помпея с Митридатом, затем в гражданской войне против Цезаря.
А. Габиний (101—47 гг. до н.э.) — политический и военный деятель, обязанный карьерой Помпею и Цезарю, ловкий оратор и храбрый военачальник. Участник войны против Сертория, он заменил погибшего в бою начальника конницы Г. Меммия, мужа сестры Помпея. В 67 году — народный трибун, провел закон о назначении Помпея командующим для войны с пиратами, в 61 году — претор, в 58 году — консул. За поход в Египет без санкции сената с целью наживы был осужден по суду и отправлен в изгнание. В гражданской войне принял участие на стороне Цезаря и умер в Салонах, потерпев поражение от дарданов (Иллирия). Плутарх определяет Габииия как одного из наиболее отвратительных льстецов Помпея. Цицерон, в свою очередь, предавал Габиния, своего врага и друга Клодия, яростному поношению. В суде (56 г.) он ядовито издевался над временами его молодости, заявляя, что все свое состояние Габиний промотал в кутежах, разврате и немыслимой роскоши, что в силу этого многие «попользовались его свежей юностью», что, наконец, угодил он в объятия Катилины и долго служил ему «усладой», «купаясь в благовониях» и расхаживая «с завитой гривой». Ростовщики, так как он влез в неоплатные долги, не давали Габинию покоя. Он смотрел на них с остервенелой ненавистью, и от судебного преследования ему пришлось искать «убежище в гавани трибупата».
Глава восемнадцатая
СПАРТАК В ЦИЗАЛЬПИНСКОЙ ГАЛЛИИ
I
Провинция, захваченная Спартаком, отличалась исключительным богатством. Полибий, характеризуя ее, писал: «Нелегко перечислить все достоинства этой земли. Так, она изобилует хлебом в такой степени, что в наше время нередко сицилийский медимн пшеницы (52,53 литра) стоит четыре обола, медимн ячменя — два обола, столько же стоит метрет вина (39,39 литра); гречиха и просо родятся у них в совершенно невероятном изобилии. Как много растет желудей на этих равнинах в дубовых лесах, раскинутых на некотором расстоянии один от другого, всякий может заключить лучше всего из следующего:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114
Перперна думал уже покончить с собой — серьезные улики имелись и против него. Но Серторий, считая его своим другом, отверг обвинение против него.
Отчаявшийся было Перперна снова воспрянул духом. После совета с уцелевшими единомышленниками он составил план нового выступления и привлек к делу ряд новых видных лиц.
Однажды вечером заговорщики привели к Серторию своего человека под видом гонца. Тот передал полководцу восторженные письма, в которых говорилось о крупной победе над врагом. «Обрадованный этой новостью, Серторий совершил благодарственное жертвоприношение; тут Перперна объявил, что устраивает пир для Сертория и других присутствующих (все это были участники заговора), и после долгих настояний убедил Сертория прийти. Трапезы, на которых присутствовал Серторий, отличались умеренностью и порядком: он не допускал ни бесстыдных зрелищ, ни распущенной болтовни и приучал сотрапезников довольствоваться благопристойными шутками и скромными развлечениями. Но на этот раз, когда выпивка уже была в разгаре, гости, искавшие предлога для столкновения, распустили языки и, прикидываясь сильно пьяными, говорили непристойности, рассчитывая вывести Сертория из себя. Серторий, однако, — то ли потому, что был недоволен нарушением порядка, то ли разгадав по дерзости речей и по необычному пренебрежению к себе замысел заговорщиков, — лишь повернулся на ложе и лег навзничь, стараясь не замечать и не слышать ничего. Перперна поднял чашу неразбавленного вина и, пригубив, со звоном уронил ее. Это был условный знак, и тут же Антоний, возлежавший рядом с Серторием, ударил его мечом. Серторий повернулся в его сторону и хотел было встать, но Антоний бросился ему на грудь и схватил за руки; лишенный возможности сопротивляться, Серторий умер под ударами множества заговорщиков» (Плутарх).
Так в начале июля 72 года закончилась в Испании серторианская эпопея. Серторий, доблестный воин и герой, пал в результате собственной двусмысленной политики.
Большинство испанцев из его войска тотчас разбежалось. С оставшимся меньшинством и римскими легионами Перперна (ему хотелось доказать, что недаром умерший полководец сделал его по завещанию своим наследником!) дал Помпею битву и, разумеется, проиграл ее. «При начавшемся общем бегстве Перперна укрылся в густо растущий кустарник, боясь своих солдат больше, чем вражеских. Несколько всадников захватили Перперну и повлекли его к Помпею. Они поносили его как убийцу Сертория, а Перперна вопил, что он много расскажет Помпею о междоусобной распре в Риме. Не знаю, правду ли он тут говорил или с той целью, чтобы его привели к Помпею живым. Помпей, однако, послал своих людей вперед и приказал им убить Перперну прежде, чем он к нему явится. Он боялся, как бы Перперна вдруг не открыл ему чего-нибудь неожиданного, что могло бы дать толчок к другим бедствиям в Риме. Оказалось, что в данном случае Помпей поступил очень благоразумно, и это послужило упрочению его доброй славы» (Аппиан).
II
Завершив труднейшую войну победой в результате больших трудов и удачного стечения обстоятельств, Помпей стал готовиться к походу в Италию, куда вызывал его сенат. В Испании должен был остаться Метелл, чтобы довести до конца замирение страны. Перед собой (для подготовки необходимой военной и политической ситуации) Помпей немедленно отправил в Италию своих помощников — Л. Афрания, А. Габипия и М. Петрея. Они отбыли, имея с собой преторские когорты, испанских всадников, большие суммы денег и подробные инструкции.
Все эти лица играли огромную роль в проведении Помпеем его политики, и о них следует, хотя бы вкратце, рассказать. Самым старшим по возрасту был М. Петрей (112—46 гг. до н.э.), командир левого крыла в войске Помпея. Он вышел из низов. Начал военную службу в 95 году. Принимал участие в Союзнической войне в войсках Помпея-отца. В 82 году — военный трибун, в 77 году — командир легиона в войсках Помпея-сына, в 75 году, во время войны с Серторием, — легат (37 лет), в 72 году — претор, в 62 году — легат консула М. Антония с правами пропретора (нанес поражение Катилине при Пистории). Цицерон с похвалой отзывался о его роли в подавлении восстания Катилины. Он восхвалял Петрея за «исключительное присутствие духа», «преданность государству», «выдающуюся доблесть в государственных делах», «необычайный авторитет среди солдат», «исключительный военный опыт».
Л. Афраний (102—46 гг. до н.э.) — политический и военный деятель, обязанный карьерой Помпею, его близкий друг, командующий центром войска. В 74 году — квестор, в 62 году — претор, в 60 году — консул. В консулы прошел при сильном сопротивлении знати и всей партии Красса.
Афраний принимал видное участие в войнах Помпея с Митридатом, затем в гражданской войне против Цезаря.
А. Габиний (101—47 гг. до н.э.) — политический и военный деятель, обязанный карьерой Помпею и Цезарю, ловкий оратор и храбрый военачальник. Участник войны против Сертория, он заменил погибшего в бою начальника конницы Г. Меммия, мужа сестры Помпея. В 67 году — народный трибун, провел закон о назначении Помпея командующим для войны с пиратами, в 61 году — претор, в 58 году — консул. За поход в Египет без санкции сената с целью наживы был осужден по суду и отправлен в изгнание. В гражданской войне принял участие на стороне Цезаря и умер в Салонах, потерпев поражение от дарданов (Иллирия). Плутарх определяет Габииия как одного из наиболее отвратительных льстецов Помпея. Цицерон, в свою очередь, предавал Габиния, своего врага и друга Клодия, яростному поношению. В суде (56 г.) он ядовито издевался над временами его молодости, заявляя, что все свое состояние Габиний промотал в кутежах, разврате и немыслимой роскоши, что в силу этого многие «попользовались его свежей юностью», что, наконец, угодил он в объятия Катилины и долго служил ему «усладой», «купаясь в благовониях» и расхаживая «с завитой гривой». Ростовщики, так как он влез в неоплатные долги, не давали Габинию покоя. Он смотрел на них с остервенелой ненавистью, и от судебного преследования ему пришлось искать «убежище в гавани трибупата».
Глава восемнадцатая
СПАРТАК В ЦИЗАЛЬПИНСКОЙ ГАЛЛИИ
I
Провинция, захваченная Спартаком, отличалась исключительным богатством. Полибий, характеризуя ее, писал: «Нелегко перечислить все достоинства этой земли. Так, она изобилует хлебом в такой степени, что в наше время нередко сицилийский медимн пшеницы (52,53 литра) стоит четыре обола, медимн ячменя — два обола, столько же стоит метрет вина (39,39 литра); гречиха и просо родятся у них в совершенно невероятном изобилии. Как много растет желудей на этих равнинах в дубовых лесах, раскинутых на некотором расстоянии один от другого, всякий может заключить лучше всего из следующего:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114