На самом деле это была кропотливая, долгосрочная процедура взаимных проверок, которая может тянуться годами и начинается с настолько мягкого контакта, что его значение может быть просто не понято.
Реконструируя события, мы также столкнулись с проблемой сроков. Много лет спустя, в Москве, Филби говорил своим домашним: «Я был завербован в июне 1933 года, и мне было дано задание внедриться в британскую разведку, при этом было сказано, что не имеет значения, сколько уйдет времени на его выполнение»(15). Раньше мы считали, что опыт, полученный Филби в Вене. сделал его готовым к вербовке, но этот опыт он приобрел в 1934, а не в 1933 году. Возможно, в рассказе своим домашним Филби объединил два события: вербовку (1933 г.) и получение задания (1934 г.). Поэтому наиболее вероятным сценарием вербовки Филби представляется следующий.
Первый контакт, очень мягкий, состоялся еще в Кембридже. Основываясь на прецедентах, мы можем предположить, что это было просто письменное задание типа: «Нас интересует мнение британской молодежи о текущих политических событиях. Не могли бы Вы написать для нас справку с изложением Вашего понимания событий, происходящих сейчас в стране? Не для публикации, конечно. Просто для личного пользования. И разумеется, никто не будет знать, что это написали Вы». Подготовленная бумага была бы очень высоко оценена, а затем, после небольшого интервала, последовало бы продолжение: оценка Филби текущих событий очень точна, не согласился бы он выполнить интернациональное задание? В Австрии происходят важные события. Коминтерну нужна сторонняя оценка происходящего и возможного итога. Путешествие будет также весьма полезно для молодого человека, интересующегося политикой, и по приезде он, может быть, найдет пути помочь тем, чью борьбу он, несомненно, поддерживает.
После Вены Филби был готов, и политически и морально, к принятию решения. Получил ли Филби свое основное задание – внедриться в британскую разведку – именно в этот момент или нет, большого значения не имеет. Скорее всего, подобного рода задание могло быть дано только после значительно более долгого периода проверок и оценки. Если же задание было дано уже тогда (возможно, потому что на КГБ оказывали давление сверху и русские решили положиться на удачу), то нетрудно предположить, как это выглядело. Вербовщик нарисовал Филби живописную картину грядущей борьбы с фашизмом, борьбы, свидетелем которой Филби уже был на улицах Вены. Он должен был подчеркнуть растущую мощь гитлеровской Германии и то, чем это грозило Советскому Союзу. Он наверняка напомнил об интервенции Антанты, когда полмира объединило свои усилия, чтобы задавить коммунистическую революцию еще в колыбели. Он должен был упомянуть о главном опасении СССР: возможном союзе между Германией и Великобританией с целью еще раз попытаться уничтожить советское государство.
Вербовщик должен был сказать, что Советский Союз может защитить себя от этой опасности, только имея своего человека в британских правительственных кругах, который мог бы предупредить Москву о любом заговоре против СССР и его народов. В детали сначала вдаваться бы не стали. Основной целью было вызвать у Филби интерес к секретному поручению международного значения, задеть его за живое, затронуть авантюрную жилку. Филби должен был вынести из этого впечатление, что ему не только дан шанс принять участие в значительных событиях, но и быть их творцом, что для 22-летнего молодого человека было весьма заманчиво. Позже Филби говорил: «Для меня предмет гордости, что в столь юном возрасте я был приглашен сыграть мою… роль… Никто дважды не задумывается над предложением вступить в элитные силы»(16).
Возможно, специфика его задания была ему открыта позже. Но в ретроспективе мы видим, что уже в середине 30-х годов Филби начал создавать образ, который должен был привлечь к нему внимание СИС как к потенциальному кандидату и который достаточно надежно защищал его в последующие опасные тридцать лет. Он оставил в стороне все политические интересы, нашел себе незначительную работу на поприще журналистики, издавал журнал общества англо-немецкой дружбы и начал создавать облик тихого поклонника Третьего рейха. Он попытался издавать торговую газету, которая должна была способствовать развитию дружеских отношений между Великобританией и Германией, совершил несколько поездок в Германию для переговоров по данному вопросу в Министерстве пропаганды и Министерстве иностранных дел Германии, несомненно, докладывая обо всем по возвращении своему русскому куратору. Это было время проверки, попытка оценить степень его решимости. Филби, вероятно, прошел проверку вполне успешно, потому что в феврале 1937 года он получил от КГБ первое настоящее задание. Его послали в Испанию.
Филби должен был получить «достоверную информацию обо всех аспектах военных действий фашистов». Какая «крыша» для такого задания может быть лучше, чем журналист, аккредитованный у франкистов, представитель агентства новостей «Лондон дженерал пресс»? КГБ финансировал поездку, и, когда Филби потребовались деньги, необходимая сумма была ему переслана через Берджесса – ошибка, о которой они позже пожалеют. Но игра стоила свеч: хотя Филби и не сообщил своим хозяевам ничего такого, что уже не было известно, он сделал значительный шаг вперед на пути к СИС – Филби получил работу в «Таймс».
24 мая 1937 года, представив серию статей «с места событий», Филби сменил Джеймса Холберна на посту специального корреспондента «Таймс» при генерале Франко. «Таймс» уже давно служила поставщиком кадров для СИС, и Филби надеялся на возможный контакт со стороны этой организации еще во время войны в Испании. Контакта не было, но Филби заметили. Операция КГБ по делу Филби весьма значительно продвинулась вперед.
Глава 6
ФАНТАЗИИ РИЧАРДА ХЭННИ И СЭНДИ АРБАТНОТА
Теперь разожгите в Европе пожар.
Уинстон Черчилль. Из речи при вручении Хыо Далтону Хартии Управления специальных операций (УСО) 22 июля 1940 г.
Огни, которые продолжали гореть, были огнями европейских сталелитейных заводов. Помимо того факта, что большинство людей предпочитают не подвергать себя риску, мы должны также понять, что невероятная сложность высокоиндустриализованного западноевропейского общества затрудняет, если вообще позволяет, разорвать социальную ткань общества.
Луи де Йонг. «Британия и голландское Сопротивление 1940 – 1945».
Роль, сыгранная британской разведкой в победе во второй мировой войне, стала легендой. Легенда выглядит примерно следующим образом. В 1939 году СИС пребывала в полном развале, что явилось следствием ряда организационных и оперативных катастроф и длительного периода финансового голода, но с началом войны она быстро оправилась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163
Реконструируя события, мы также столкнулись с проблемой сроков. Много лет спустя, в Москве, Филби говорил своим домашним: «Я был завербован в июне 1933 года, и мне было дано задание внедриться в британскую разведку, при этом было сказано, что не имеет значения, сколько уйдет времени на его выполнение»(15). Раньше мы считали, что опыт, полученный Филби в Вене. сделал его готовым к вербовке, но этот опыт он приобрел в 1934, а не в 1933 году. Возможно, в рассказе своим домашним Филби объединил два события: вербовку (1933 г.) и получение задания (1934 г.). Поэтому наиболее вероятным сценарием вербовки Филби представляется следующий.
Первый контакт, очень мягкий, состоялся еще в Кембридже. Основываясь на прецедентах, мы можем предположить, что это было просто письменное задание типа: «Нас интересует мнение британской молодежи о текущих политических событиях. Не могли бы Вы написать для нас справку с изложением Вашего понимания событий, происходящих сейчас в стране? Не для публикации, конечно. Просто для личного пользования. И разумеется, никто не будет знать, что это написали Вы». Подготовленная бумага была бы очень высоко оценена, а затем, после небольшого интервала, последовало бы продолжение: оценка Филби текущих событий очень точна, не согласился бы он выполнить интернациональное задание? В Австрии происходят важные события. Коминтерну нужна сторонняя оценка происходящего и возможного итога. Путешествие будет также весьма полезно для молодого человека, интересующегося политикой, и по приезде он, может быть, найдет пути помочь тем, чью борьбу он, несомненно, поддерживает.
После Вены Филби был готов, и политически и морально, к принятию решения. Получил ли Филби свое основное задание – внедриться в британскую разведку – именно в этот момент или нет, большого значения не имеет. Скорее всего, подобного рода задание могло быть дано только после значительно более долгого периода проверок и оценки. Если же задание было дано уже тогда (возможно, потому что на КГБ оказывали давление сверху и русские решили положиться на удачу), то нетрудно предположить, как это выглядело. Вербовщик нарисовал Филби живописную картину грядущей борьбы с фашизмом, борьбы, свидетелем которой Филби уже был на улицах Вены. Он должен был подчеркнуть растущую мощь гитлеровской Германии и то, чем это грозило Советскому Союзу. Он наверняка напомнил об интервенции Антанты, когда полмира объединило свои усилия, чтобы задавить коммунистическую революцию еще в колыбели. Он должен был упомянуть о главном опасении СССР: возможном союзе между Германией и Великобританией с целью еще раз попытаться уничтожить советское государство.
Вербовщик должен был сказать, что Советский Союз может защитить себя от этой опасности, только имея своего человека в британских правительственных кругах, который мог бы предупредить Москву о любом заговоре против СССР и его народов. В детали сначала вдаваться бы не стали. Основной целью было вызвать у Филби интерес к секретному поручению международного значения, задеть его за живое, затронуть авантюрную жилку. Филби должен был вынести из этого впечатление, что ему не только дан шанс принять участие в значительных событиях, но и быть их творцом, что для 22-летнего молодого человека было весьма заманчиво. Позже Филби говорил: «Для меня предмет гордости, что в столь юном возрасте я был приглашен сыграть мою… роль… Никто дважды не задумывается над предложением вступить в элитные силы»(16).
Возможно, специфика его задания была ему открыта позже. Но в ретроспективе мы видим, что уже в середине 30-х годов Филби начал создавать образ, который должен был привлечь к нему внимание СИС как к потенциальному кандидату и который достаточно надежно защищал его в последующие опасные тридцать лет. Он оставил в стороне все политические интересы, нашел себе незначительную работу на поприще журналистики, издавал журнал общества англо-немецкой дружбы и начал создавать облик тихого поклонника Третьего рейха. Он попытался издавать торговую газету, которая должна была способствовать развитию дружеских отношений между Великобританией и Германией, совершил несколько поездок в Германию для переговоров по данному вопросу в Министерстве пропаганды и Министерстве иностранных дел Германии, несомненно, докладывая обо всем по возвращении своему русскому куратору. Это было время проверки, попытка оценить степень его решимости. Филби, вероятно, прошел проверку вполне успешно, потому что в феврале 1937 года он получил от КГБ первое настоящее задание. Его послали в Испанию.
Филби должен был получить «достоверную информацию обо всех аспектах военных действий фашистов». Какая «крыша» для такого задания может быть лучше, чем журналист, аккредитованный у франкистов, представитель агентства новостей «Лондон дженерал пресс»? КГБ финансировал поездку, и, когда Филби потребовались деньги, необходимая сумма была ему переслана через Берджесса – ошибка, о которой они позже пожалеют. Но игра стоила свеч: хотя Филби и не сообщил своим хозяевам ничего такого, что уже не было известно, он сделал значительный шаг вперед на пути к СИС – Филби получил работу в «Таймс».
24 мая 1937 года, представив серию статей «с места событий», Филби сменил Джеймса Холберна на посту специального корреспондента «Таймс» при генерале Франко. «Таймс» уже давно служила поставщиком кадров для СИС, и Филби надеялся на возможный контакт со стороны этой организации еще во время войны в Испании. Контакта не было, но Филби заметили. Операция КГБ по делу Филби весьма значительно продвинулась вперед.
Глава 6
ФАНТАЗИИ РИЧАРДА ХЭННИ И СЭНДИ АРБАТНОТА
Теперь разожгите в Европе пожар.
Уинстон Черчилль. Из речи при вручении Хыо Далтону Хартии Управления специальных операций (УСО) 22 июля 1940 г.
Огни, которые продолжали гореть, были огнями европейских сталелитейных заводов. Помимо того факта, что большинство людей предпочитают не подвергать себя риску, мы должны также понять, что невероятная сложность высокоиндустриализованного западноевропейского общества затрудняет, если вообще позволяет, разорвать социальную ткань общества.
Луи де Йонг. «Британия и голландское Сопротивление 1940 – 1945».
Роль, сыгранная британской разведкой в победе во второй мировой войне, стала легендой. Легенда выглядит примерно следующим образом. В 1939 году СИС пребывала в полном развале, что явилось следствием ряда организационных и оперативных катастроф и длительного периода финансового голода, но с началом войны она быстро оправилась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163