Хрен его знает, только чует душа - паскудный расклад. А телки тоже не жалуются на аппетит, жрут, пьют, аж челюсти скрипят!
- Может, харе жрать, погнали отсюда? - сказал Круглый.
- Аппетиту нет? - так же ехидно поинтересовался Брюник.
Клинт молчаливо попивал "Кровавую Мэри", у него не было подруги, и он готов был уйти. Но Сарай возмутился. Официант поставил перед ним очередную порцию шашлыков.
- Ты чё, Круглый? Мне только притащили... Не, ну ещё полчаса. Да куда спешить, в натуре?
Брюник ухмыльнулся и пошел танцевать. Клинт хлебнул "Кровавой Мэри", а Сарай набросился на шашлыки, забыв про свои больные зубы. Никто особо не переживал... Что же его черви изнутри гложут? Круглый выпил рюмку водку, закусил кусочком черного хлеба. Его баба тоже хотела танцевать, но в ответ на её приглашение он так двинул локтем в бок, что девица ахнула и больше не упоминала о танцах. Знала, что этих ребяток лучше не злить.
Круглый подумал, что привезет её на квартиру, которую снимает, и вряд ли сможет... Был он москвичом, а квартиру снимал потому, что родители так и не смогли вылезти из коммуналки. Туда ни корешей, ни телок не приведешь, а свою купить пока что нет таких бабок. Вот и приходилось снимать.
- Ты чё, Круглый, в натуре потерял аппетит? - громко чавкая, спросил Сарай. - А у меня прямо жуть... Я доем твой жюльен, не пропадать же добру?
Он придвинул к себе стальную формочку с ручкой, бросил на стол ложечку, и принялся пальцем выгребать содержимое формочки, отправляя его в рот и облизывая палец. Его девица брезгливо поморщилась, но ничего не сказала.
- Закругляйся! - жестко приказал Круглый.
- Шашлык ещё остался. Дожру - и голяк.
К столу вернулся Брюник и его девушка. Довольные, раскрасневшиеся. Танцевали... Ни хрена они не танцевали, Брюник лапал телку, а та хихикала и послушно раздвигала ноги, чтоб всю ладонь можно было просунуть. Теперь Круглого почему-то раздражало это.
- Брюник, ты доволен? - спросил он, уставившись немигающим взглядом на подельника.
- Я вполне. А ты хочешь мою? Да не возражаю, - усмехнулся Брюник, наполняя водкой свою рюмку. Посмотрел на свою девицу, она согласно кивнула. Налил и ей.
- Время, - сказал Авдеев. - Напоминаю расклад. Швейцар мой. Вошли. Охранника у двери нейтралицует Андрей. Руками и ногами. Одного, двух, десять, сколько будет. Ты наш тыл. - Сергиенко кивнул. - А мы с Мишкой делаем дело. Вопросы есть?
- Мишка Шварцман башковит... - усмехнулся Шварцман. - А главное стрелять умеет.
- Телки не должны пострадать. Я не говорю о других посетителях. Точечный удар.
- Две кобры, каждая по два броска - и четыре говнюка, которым не место на этой земле - и не занимают это место. Нет вопросов, Гена, - сказал Шварцман, проверяя обойму своего пистолета с глушителем.
То же самое сделали и Сергиенко с Авдееввм.
- Пошли, философ! - сказал Авдеев.
Они вышли из "Рено", стоявшего метрах в двадцати за рестораном и неторопливо пошли к освещенному входу. Рослый пожилой швейцар в фирменной фуражке и не менее фирменном плаще, уверенно преградил вход в ресторан.
- Все уже, нету свободных мест.
- А если надо вмазать, отец? - вежливо спросил Авдеев.
- Это дело сложное, - многозначительно ответил швейцар.
- Надо дать? Ну какие проблемы... - сказал Авдеев.
И резко вогнал согнутый указательный палец в солнечное сплетение швейцара. Ребром левой щелкнул по шее и, вцепившись в полы плаща, посадил тяжелое тело у входа.
- Надеюсь, "больничные" тут платят, - с притворным вздохом сказал Шварцман.
Они стремительно миновали вестибюль и вошли в зал ресторана. Массивный охранник в черной рубашке шагнул навстречу. Авдеев уклонился от разговора, а Сергиенко резко ударил ногой, потом рукой, потом ещё раз ногой. Времени на сражение в стиле китайских боевиков не было, в любую минуту могли подтянуться другие охранники, поэтому Сергиенко не слишком заботился об изяществе схватки, бил жестко, быстро, безжалостно. Шварцман просто обошел стороной неравный поединок.
Комов полчаса назад заходил в ресторан, якобы для того, чтобы найти загулявшего кореша. Дал швейцару сто рублей и зашел. Теперь Авдеев и Шварцман точно знали, куда идти. Стремительно шагая рядом, плечом к плечу, они бесцеремонно расшвыривали поддатых посетителей. И странное дело - те, отлетая в сторону, даже не пытались возмутиться или ответить.
В ресторане ещё звучала музыка, ещё томно пела рослая певица, но напряжение и оцепенение волнами распространялось от двух чересчур уверенных мужчин, шагающих между столами. Первым почувствововал его Круглый. Он вскочил на ноги, резко поворачиваясь, хрипло завопил:
- А я знал, я чувствовал!..
Авдеев хладнокровно выстрелил ему в лоб, и тут же, вторым выстрелом, продырявил голову Сарая, который, падая, не переставал жевать. Шварцман в то же самое время уложил двумя выстрелами Брюника и Клинта. Девушки истошно завизжали, забились в истерике. И эти крики разбили волну оцепенения в зале ресторана. Он наполнился визгами, криками, топотом ног. Шварцман вскинул левую руку, ладонь сжата в кулак и хрипло заорал:
- На пол! Всем на пол, кто пошевелиться - взорву на хрен!
Его послушались. Визги сменились стонами, крики - шумом сдвигаемой мебели. Авдеев и Шварцман уже были у двери. Задерживаться не стали. Сергиенко тоже крикнул, что взорвет всех, если кто-то шевельнется и метнулся за ними.
Никто не видел, что через два стола от места расправы сидел респектабельный господин в дорогом костюме, с гастуком-бабочкой. По бокам от него сидели две симпатичные девушки, которые рухнули на пол, услышав крик Шварцмана, а на столе, прикрытая салфеткой, стояла включенная видеокамера, направленная на Круглого. Проход между столами она тоже захватывала.
У входа, в той же позе страдальца за дело частного бизнеса в России сидел швейцар. Но уже шевелился, хотя вряд ли мог разглядеть, кто тут входит, кто выходит без его разрешения.
Авдеев, Шварцман и Сергиенко на одном дыхании промчались до машины, прыгнули в "Рено", А Комова не нужно было учить, что делать дальше. Он это давно знал.
Отдышавшись, Авдеев достал рацию, включил связь с Митяевым.
- Первый, дело сделано, проблем нет.
- Домой! - коротко приказал Митяев.
- Понял, - сказал Авдеев и выключил связь.
- Если у шефа нет пузыря, я на него обижусь, - пробормотал Шварцман.
- На то он и шеф, что дело свое знает, - сказал Сергиенко.
Авдеев молчал, задумчиво глядя на ночную Москву, проплывающую мимо. Он ещё раз отомстил распоясавшимся ублюдкам за гибель брата, не тем, кто убил Пашку, другим, но отомстил. А облегчения не было.
14
Митяев сидел в кресле, откинувшись на спинку и поддерживая сомкнутыми в замок ладонями затылок. На столе перед ним лежали фотографии и компьютерная распечатка данных на хозяев "Ина-банка".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
- Может, харе жрать, погнали отсюда? - сказал Круглый.
- Аппетиту нет? - так же ехидно поинтересовался Брюник.
Клинт молчаливо попивал "Кровавую Мэри", у него не было подруги, и он готов был уйти. Но Сарай возмутился. Официант поставил перед ним очередную порцию шашлыков.
- Ты чё, Круглый? Мне только притащили... Не, ну ещё полчаса. Да куда спешить, в натуре?
Брюник ухмыльнулся и пошел танцевать. Клинт хлебнул "Кровавой Мэри", а Сарай набросился на шашлыки, забыв про свои больные зубы. Никто особо не переживал... Что же его черви изнутри гложут? Круглый выпил рюмку водку, закусил кусочком черного хлеба. Его баба тоже хотела танцевать, но в ответ на её приглашение он так двинул локтем в бок, что девица ахнула и больше не упоминала о танцах. Знала, что этих ребяток лучше не злить.
Круглый подумал, что привезет её на квартиру, которую снимает, и вряд ли сможет... Был он москвичом, а квартиру снимал потому, что родители так и не смогли вылезти из коммуналки. Туда ни корешей, ни телок не приведешь, а свою купить пока что нет таких бабок. Вот и приходилось снимать.
- Ты чё, Круглый, в натуре потерял аппетит? - громко чавкая, спросил Сарай. - А у меня прямо жуть... Я доем твой жюльен, не пропадать же добру?
Он придвинул к себе стальную формочку с ручкой, бросил на стол ложечку, и принялся пальцем выгребать содержимое формочки, отправляя его в рот и облизывая палец. Его девица брезгливо поморщилась, но ничего не сказала.
- Закругляйся! - жестко приказал Круглый.
- Шашлык ещё остался. Дожру - и голяк.
К столу вернулся Брюник и его девушка. Довольные, раскрасневшиеся. Танцевали... Ни хрена они не танцевали, Брюник лапал телку, а та хихикала и послушно раздвигала ноги, чтоб всю ладонь можно было просунуть. Теперь Круглого почему-то раздражало это.
- Брюник, ты доволен? - спросил он, уставившись немигающим взглядом на подельника.
- Я вполне. А ты хочешь мою? Да не возражаю, - усмехнулся Брюник, наполняя водкой свою рюмку. Посмотрел на свою девицу, она согласно кивнула. Налил и ей.
- Время, - сказал Авдеев. - Напоминаю расклад. Швейцар мой. Вошли. Охранника у двери нейтралицует Андрей. Руками и ногами. Одного, двух, десять, сколько будет. Ты наш тыл. - Сергиенко кивнул. - А мы с Мишкой делаем дело. Вопросы есть?
- Мишка Шварцман башковит... - усмехнулся Шварцман. - А главное стрелять умеет.
- Телки не должны пострадать. Я не говорю о других посетителях. Точечный удар.
- Две кобры, каждая по два броска - и четыре говнюка, которым не место на этой земле - и не занимают это место. Нет вопросов, Гена, - сказал Шварцман, проверяя обойму своего пистолета с глушителем.
То же самое сделали и Сергиенко с Авдееввм.
- Пошли, философ! - сказал Авдеев.
Они вышли из "Рено", стоявшего метрах в двадцати за рестораном и неторопливо пошли к освещенному входу. Рослый пожилой швейцар в фирменной фуражке и не менее фирменном плаще, уверенно преградил вход в ресторан.
- Все уже, нету свободных мест.
- А если надо вмазать, отец? - вежливо спросил Авдеев.
- Это дело сложное, - многозначительно ответил швейцар.
- Надо дать? Ну какие проблемы... - сказал Авдеев.
И резко вогнал согнутый указательный палец в солнечное сплетение швейцара. Ребром левой щелкнул по шее и, вцепившись в полы плаща, посадил тяжелое тело у входа.
- Надеюсь, "больничные" тут платят, - с притворным вздохом сказал Шварцман.
Они стремительно миновали вестибюль и вошли в зал ресторана. Массивный охранник в черной рубашке шагнул навстречу. Авдеев уклонился от разговора, а Сергиенко резко ударил ногой, потом рукой, потом ещё раз ногой. Времени на сражение в стиле китайских боевиков не было, в любую минуту могли подтянуться другие охранники, поэтому Сергиенко не слишком заботился об изяществе схватки, бил жестко, быстро, безжалостно. Шварцман просто обошел стороной неравный поединок.
Комов полчаса назад заходил в ресторан, якобы для того, чтобы найти загулявшего кореша. Дал швейцару сто рублей и зашел. Теперь Авдеев и Шварцман точно знали, куда идти. Стремительно шагая рядом, плечом к плечу, они бесцеремонно расшвыривали поддатых посетителей. И странное дело - те, отлетая в сторону, даже не пытались возмутиться или ответить.
В ресторане ещё звучала музыка, ещё томно пела рослая певица, но напряжение и оцепенение волнами распространялось от двух чересчур уверенных мужчин, шагающих между столами. Первым почувствововал его Круглый. Он вскочил на ноги, резко поворачиваясь, хрипло завопил:
- А я знал, я чувствовал!..
Авдеев хладнокровно выстрелил ему в лоб, и тут же, вторым выстрелом, продырявил голову Сарая, который, падая, не переставал жевать. Шварцман в то же самое время уложил двумя выстрелами Брюника и Клинта. Девушки истошно завизжали, забились в истерике. И эти крики разбили волну оцепенения в зале ресторана. Он наполнился визгами, криками, топотом ног. Шварцман вскинул левую руку, ладонь сжата в кулак и хрипло заорал:
- На пол! Всем на пол, кто пошевелиться - взорву на хрен!
Его послушались. Визги сменились стонами, крики - шумом сдвигаемой мебели. Авдеев и Шварцман уже были у двери. Задерживаться не стали. Сергиенко тоже крикнул, что взорвет всех, если кто-то шевельнется и метнулся за ними.
Никто не видел, что через два стола от места расправы сидел респектабельный господин в дорогом костюме, с гастуком-бабочкой. По бокам от него сидели две симпатичные девушки, которые рухнули на пол, услышав крик Шварцмана, а на столе, прикрытая салфеткой, стояла включенная видеокамера, направленная на Круглого. Проход между столами она тоже захватывала.
У входа, в той же позе страдальца за дело частного бизнеса в России сидел швейцар. Но уже шевелился, хотя вряд ли мог разглядеть, кто тут входит, кто выходит без его разрешения.
Авдеев, Шварцман и Сергиенко на одном дыхании промчались до машины, прыгнули в "Рено", А Комова не нужно было учить, что делать дальше. Он это давно знал.
Отдышавшись, Авдеев достал рацию, включил связь с Митяевым.
- Первый, дело сделано, проблем нет.
- Домой! - коротко приказал Митяев.
- Понял, - сказал Авдеев и выключил связь.
- Если у шефа нет пузыря, я на него обижусь, - пробормотал Шварцман.
- На то он и шеф, что дело свое знает, - сказал Сергиенко.
Авдеев молчал, задумчиво глядя на ночную Москву, проплывающую мимо. Он ещё раз отомстил распоясавшимся ублюдкам за гибель брата, не тем, кто убил Пашку, другим, но отомстил. А облегчения не было.
14
Митяев сидел в кресле, откинувшись на спинку и поддерживая сомкнутыми в замок ладонями затылок. На столе перед ним лежали фотографии и компьютерная распечатка данных на хозяев "Ина-банка".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28