Когда же через два года Кента арестовали и «повернули», его информация о группе Радо оказалась чревата очень тяжелыми последствиями: ведь он действительно знал адрес Радо, его шифр и длину волны, на которой тот вел свои передачи.
Радиограммы, посылаемые Радо по трем рациям — так называемая «Красная тройка», — перехватывались немцами, которые, несмотря на сотрудничество Кента, с большим трудом расшифровывали их. Поэтому они решили послать своих агентов на место.
Нейтралитет Швейцарии, естественно, ставил германские службы перед определенными проблемами. Гиринг надумал использовать Франца Шнайдера, швейцарского гражданина, который вместе со своей женой Жерменой фигурировал в числе лиц группы Ефремова, арестованных в Бельгии, и был связан с несколькими ведущими разведчиками Радо. Благодаря Шнайдеру, Гиринг узнал множество подробностей относительно состава швейцарской группы, но три последовательные попытки внедриться в нее окончились неудачно.
В первый раз он использовал Ива Рамо — агента, некогда хорошо знавшего Радо. Рамо встретился с Радо и предложил сотрудничество, подчеркнув свои многочисленные связи в кругах французского Сопротивления и в группе Кента. Радо почуял неладное и прервал разговор.
Второй проект Гиринга сводился к отправке в Швейцарию одной женщины — немецкого агента, которая должна была выдать себя за Веру Аккерман, одну из шифровалыциц французской группы «Красного оркестра». После ареста супругов Сокол я отправил Веру из Парижа ради ее же безопасности. Сначала она уехала в Марсель к Кенту, а затем, ввиду угрозы ареста, в маленькую деревушку близ Клермон-Феррана. Но Гиринг узнал от Кента, что мне известен адрес Веры Аккерман. Он намеревался арестовать ее и изолировать до окончания войны, полагая, что, выдавая себя за нее, немецкая шпионка сможет легко внедриться в сеть Радо. А что касалось Центра, то, как считал Гиринг, достаточно известить его об отправке Веры Аккерман в Швейцарию. В таком виде проект Гиринга, казалось, имеет серьезные шансы на успех. Следовательно, мне вновь надо было каким-то образом парировать грозивший нам удар.
— Эта агентка будет немедленно раскрыта, — сказал я Гирингу. — Кент утверждает, что я — единственный, кто знает адрес Веры. Это правда, она в Женеве…
Таким образом, второй проект Гиринга также провалился, и до самого конца войны Вера была надежно спрятана в деревеньке, расположенной в Центральном французском массиве.
Третий план — его разработал Кент — заключался в намерении послать курьера к Александру Футу, правой руке Радо. Гиринг пожелал узнать от меня, как готовилась подобная встреча в прежние времена. Я надавал ему таких советов, чтобы уже с первого контакта Фут понял, с кем имеет дело.
С другой стороны, в своих мемуарах «Руководство для шпионов» Фут рассказывает, что Центр сумел предупредить его о грозящей опасности, приказал не назначать новой встречи, не допустить, чтобы германский агент, который мог бы следить за ним, разведал его адрес. Гиринг в свою очередь указал своему агенту, чтобы тот передал человеку, которого встретит, толстую книгу, обернутую в яркую оранжевую бумагу. В книге, между двух склеенных страниц, лежали листки с зашифрованной информацией. Курьер должен был попросить передать эти тексты Центру и назначить своему собеседнику новое свидание. Такое поведение курьера выводило его на чистую воду, ибо сразу было видно, что он никогда не выполнял серьезных поручений. Надо было обладать поистине бредовой фантазией, чтобы в разгар войны посылать через границу агента с шифрованными депешами, которые спрятаны в книгу, обернутую в бумагу кричащего, яркого цвета. Такие детали не ускользают от внимания даже самого флегматичного и заспанного пограничника.
А ведь в тот период все информационные материалы передавались в форме микрофильмов, зашитых в складки одежды. И, кроме того, как я уже отметил выше, никакому, даже самому неопытному агенту не взбрела бы в голову дурацкая мысль договариваться о встрече без соответствующих рекомендаций. Короче, совокупность всех этих несуразностей привела к тому, чтоФут дал незадачливому гонцу, как говорится, от ворот поворот, и тот вернулся восвояси ни с чем.
Через две недели руководство Центра направило Кенту радиограмму. В ней выражалось недоумение: как могло случиться, что курьер, посланный в Швейцарию, оказался агентом гестапо. Гиринг попробовал выйти из неловкого положения и объяснил, что настоящий курьер был арестован, а гестапо послало вместо него одного из своих агентов…
Так одна за другой рушились попытки гестапо внедриться с помощью «Красного оркестра» в сеть Радо, однако работа, осуществляемая в Швейцарии, была слишком значительна, чтобы Берлин мог отказаться от новых попыток помешать ей. Задача борьбы с сетью Радо была возложена на самого Шелленберга. После затяжных и терпеливых усилий ему все-таки удалось сунуть туда одного из своих агентов, который соблазнил РозуБ.,молодую шифровалыцицу, работавшую на одной из раций «Красной тройки». Несколько позже супруги Массон, выдавшие себя за старых советских агентов, обманули бдительность наших швейцарских друзей и послали в Берлин точную информацию о функционировании этой сети. В конце концов Шелленберг оказал сильное давление на начальника швейцарской разведки и добился от него ликвидации всей организации Радо. Но поскольку все это потребовало немало времени. Радо вплоть до 1944 года продолжал передавать Москве важные военные сведения, исходившие от высокопоставленных офицеров вермахта.
Гирингу пришлось столкнуться также и с проблемами финансирования деятельности «Красного оркестра». До арестов коммерческие фирмы «Симэкс» и «Симэкско» обеспечивали полное покрытие расходов, связанных с нуждами нашей сети, и Москва могла не беспокоиться по этому поводу. Но так как в своих посланиях Центру Гиринг признал, что обе компании подпали под контроль врага, то, по его разумению, чтобы по-прежнему продолжать обманывать Москву, было вполне логично потребовать от нее определенные денежные субсидии.
В этой ситуации, как и во множестве других, я имел случай побеседовать с Гирингом на финансовую тему и буквально осыпать его советами, окончательно поставившими его в невозможно смешное положение. Я порекомендовал ему начать с Бельгии и Голландии и потребовать от Москвы денежный перевод на имя Венцеля. Вскоре после побега Венцеля из Болгарии прибыл «подарок»: на дне большой банки с фасолью лежала смехотворная сумма в десять фунтов стерлингов. Деятели зондеркоманды, безнадежно лишенные чувства юмора, пытались найти какое-то вразумительное объяснение этому «подарку». Я предложил им вариант объяснения, полностью их удовлетворивший:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134
Радиограммы, посылаемые Радо по трем рациям — так называемая «Красная тройка», — перехватывались немцами, которые, несмотря на сотрудничество Кента, с большим трудом расшифровывали их. Поэтому они решили послать своих агентов на место.
Нейтралитет Швейцарии, естественно, ставил германские службы перед определенными проблемами. Гиринг надумал использовать Франца Шнайдера, швейцарского гражданина, который вместе со своей женой Жерменой фигурировал в числе лиц группы Ефремова, арестованных в Бельгии, и был связан с несколькими ведущими разведчиками Радо. Благодаря Шнайдеру, Гиринг узнал множество подробностей относительно состава швейцарской группы, но три последовательные попытки внедриться в нее окончились неудачно.
В первый раз он использовал Ива Рамо — агента, некогда хорошо знавшего Радо. Рамо встретился с Радо и предложил сотрудничество, подчеркнув свои многочисленные связи в кругах французского Сопротивления и в группе Кента. Радо почуял неладное и прервал разговор.
Второй проект Гиринга сводился к отправке в Швейцарию одной женщины — немецкого агента, которая должна была выдать себя за Веру Аккерман, одну из шифровалыциц французской группы «Красного оркестра». После ареста супругов Сокол я отправил Веру из Парижа ради ее же безопасности. Сначала она уехала в Марсель к Кенту, а затем, ввиду угрозы ареста, в маленькую деревушку близ Клермон-Феррана. Но Гиринг узнал от Кента, что мне известен адрес Веры Аккерман. Он намеревался арестовать ее и изолировать до окончания войны, полагая, что, выдавая себя за нее, немецкая шпионка сможет легко внедриться в сеть Радо. А что касалось Центра, то, как считал Гиринг, достаточно известить его об отправке Веры Аккерман в Швейцарию. В таком виде проект Гиринга, казалось, имеет серьезные шансы на успех. Следовательно, мне вновь надо было каким-то образом парировать грозивший нам удар.
— Эта агентка будет немедленно раскрыта, — сказал я Гирингу. — Кент утверждает, что я — единственный, кто знает адрес Веры. Это правда, она в Женеве…
Таким образом, второй проект Гиринга также провалился, и до самого конца войны Вера была надежно спрятана в деревеньке, расположенной в Центральном французском массиве.
Третий план — его разработал Кент — заключался в намерении послать курьера к Александру Футу, правой руке Радо. Гиринг пожелал узнать от меня, как готовилась подобная встреча в прежние времена. Я надавал ему таких советов, чтобы уже с первого контакта Фут понял, с кем имеет дело.
С другой стороны, в своих мемуарах «Руководство для шпионов» Фут рассказывает, что Центр сумел предупредить его о грозящей опасности, приказал не назначать новой встречи, не допустить, чтобы германский агент, который мог бы следить за ним, разведал его адрес. Гиринг в свою очередь указал своему агенту, чтобы тот передал человеку, которого встретит, толстую книгу, обернутую в яркую оранжевую бумагу. В книге, между двух склеенных страниц, лежали листки с зашифрованной информацией. Курьер должен был попросить передать эти тексты Центру и назначить своему собеседнику новое свидание. Такое поведение курьера выводило его на чистую воду, ибо сразу было видно, что он никогда не выполнял серьезных поручений. Надо было обладать поистине бредовой фантазией, чтобы в разгар войны посылать через границу агента с шифрованными депешами, которые спрятаны в книгу, обернутую в бумагу кричащего, яркого цвета. Такие детали не ускользают от внимания даже самого флегматичного и заспанного пограничника.
А ведь в тот период все информационные материалы передавались в форме микрофильмов, зашитых в складки одежды. И, кроме того, как я уже отметил выше, никакому, даже самому неопытному агенту не взбрела бы в голову дурацкая мысль договариваться о встрече без соответствующих рекомендаций. Короче, совокупность всех этих несуразностей привела к тому, чтоФут дал незадачливому гонцу, как говорится, от ворот поворот, и тот вернулся восвояси ни с чем.
Через две недели руководство Центра направило Кенту радиограмму. В ней выражалось недоумение: как могло случиться, что курьер, посланный в Швейцарию, оказался агентом гестапо. Гиринг попробовал выйти из неловкого положения и объяснил, что настоящий курьер был арестован, а гестапо послало вместо него одного из своих агентов…
Так одна за другой рушились попытки гестапо внедриться с помощью «Красного оркестра» в сеть Радо, однако работа, осуществляемая в Швейцарии, была слишком значительна, чтобы Берлин мог отказаться от новых попыток помешать ей. Задача борьбы с сетью Радо была возложена на самого Шелленберга. После затяжных и терпеливых усилий ему все-таки удалось сунуть туда одного из своих агентов, который соблазнил РозуБ.,молодую шифровалыцицу, работавшую на одной из раций «Красной тройки». Несколько позже супруги Массон, выдавшие себя за старых советских агентов, обманули бдительность наших швейцарских друзей и послали в Берлин точную информацию о функционировании этой сети. В конце концов Шелленберг оказал сильное давление на начальника швейцарской разведки и добился от него ликвидации всей организации Радо. Но поскольку все это потребовало немало времени. Радо вплоть до 1944 года продолжал передавать Москве важные военные сведения, исходившие от высокопоставленных офицеров вермахта.
Гирингу пришлось столкнуться также и с проблемами финансирования деятельности «Красного оркестра». До арестов коммерческие фирмы «Симэкс» и «Симэкско» обеспечивали полное покрытие расходов, связанных с нуждами нашей сети, и Москва могла не беспокоиться по этому поводу. Но так как в своих посланиях Центру Гиринг признал, что обе компании подпали под контроль врага, то, по его разумению, чтобы по-прежнему продолжать обманывать Москву, было вполне логично потребовать от нее определенные денежные субсидии.
В этой ситуации, как и во множестве других, я имел случай побеседовать с Гирингом на финансовую тему и буквально осыпать его советами, окончательно поставившими его в невозможно смешное положение. Я порекомендовал ему начать с Бельгии и Голландии и потребовать от Москвы денежный перевод на имя Венцеля. Вскоре после побега Венцеля из Болгарии прибыл «подарок»: на дне большой банки с фасолью лежала смехотворная сумма в десять фунтов стерлингов. Деятели зондеркоманды, безнадежно лишенные чувства юмора, пытались найти какое-то вразумительное объяснение этому «подарку». Я предложил им вариант объяснения, полностью их удовлетворивший:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134