— В той маленькой лавочке… ну, ты знаешь, как повернуть направо от лаборатории Теодора.
— Да-да, милая, прелестно, — отозвалась мама, не слушая. — Хотела бы я знать, сумеет ли Спиро достать для меня несколько индеек?
Однако действие Королевского Визита на нашу семью не идет ни в какое сравнение с потрясением, которое испытал остров Корфу в целом. Кто-то по неосторожности отметил, что дело не просто в почетном для острова внимании со стороны монарха-весь эпизод приобретает особое, символическое значение, ибо на Корфу государь впервые после своего изгнания ступит на греческую землю. Сия мысль побудила корфян развернуть лихорадочную активность, и вскоре приготовления приняли такой сложный и накаленный характер, что нам пришлось каждый день отправляться в город и общаться на Главной площади с прочими жителями Корфу, чтобы быть в курсе последних событий.
Главная площадь-Платиа, — которая во времена французской оккупации Корфу была оформлена аркадами наподобие Рю де Риволи в Париже, являла собой, образно говоря, пуп острова. Обосновавшись за столиком под аркой или под сенью мерцающей листвы, вы в короткий срок могли соприкоснуться со всем местным населением и узнать все подробности очередного скандала. Сидишь, безмятежно смакуя какой-нибудь напиток, и рано или поздно к твоему столику прибьет течением жизни всех персонажей драмы.
— Я олицетворяю собой Корфу, — заявила графиня Малинопулос. — Следовательно, мне надлежит образовать комитет, который разработает программу приема нашего доброго государя.
— Конечно, конечно, я вас понимаю, — нервно согласилась мама.
Графиня, смахивающая на тощую ворону в оранжевом парике, несомненно, пользовалась огромным влиянием, однако вопрос был слишком серьезным, чтобы позволить ей безраздельно всем заправлять. В короткий срок было создано целых шесть комитетов, и каждый силился убедить губернатора, что его планы следует предпочесть всем прочим. Люди говорили, будто губернатор поставил у дома вооруженную охрану и на ночь запирал все двери после того, как представительница одного из комитетов проявила готовность пожертвовать невинностью, чтобы склонить его в пользу своего проекта.
— Это омерзительно! — бушевала Лена Маврокондас, вращая черными очами и причмокивая красными губами, словно завидовала, что самой не пришла в голову такая мысль. — Только представьте себе, мои дорогие, женщина в ее возрасте пытается вторгнуться в комнату губернатора — обнаженная!
— Действительно, странный способ добиваться, чтобы тебя выслушали, — согласился Ларри с простодушным видом.
— Да это просто смехотворно, — продолжала Лена, ловко начиняя свой алый рот оливками, точно ружье заряжала. — Я разговаривала с губернатором и не сомневаюсь, что он признает мой комитет официальным. А как досадно, что в порту нет кораблей британского флота, — мы могли бы выстроить почетный караул. До чего хороши моряки в своей форме, у них такой опрятный и грозный вид.
— Процент инфекционных болезней в королевском флоте… — начал Ларри, но его поспешно перебила мама.
— Пожалуйста, Лена, расскажите нам о ваших планах, — сказала она, строго глядя на Ларри, который налил себе уже восьмой стаканчик анисовки и был способен что-нибудь отмочить.
— У нас та-акие планы, мои дорогие, та-акие планы! Вся Платиа будет украшена синими и белыми полотнищами, вот только с этим дурнем Марко Паниотиссой вечные неприятности.
Лена в отчаянии закатила глаза.
Зная Марко как вдохновенного безумца, мы подивились, как он вообще оказался в составе комитета.
— И что же задумал Марко? — спросил Ларри.
— Ослики! — прошипела Лена так, точно это было неприличное слово.
— Ослики? — повторил Ларри. — Ему понадобились ослики? Решил устроить сельскохозяйственную выставку?
— Что я ему и толкую, — сказала Лена. — А он свое твердит. Говорит, что получится символично, вроде прибытия Христа в Иерусалим верхом на осле, и чтобы ослики были сине-белые.
— Сине-белые? То есть покрашенные? — спросила мама. — Это еще зачем?
— Чтобы было в тон греческому флагу, — ответила Лена, поднимаясь с суровым видом, плечи расправлены, руки сжаты в кулак. — Но тут я ему сказала-Марко, говорю, осликов ты приведешь только через мой труп.
И Лена Маврокондас, истинная дочь Греции, решительно зашагала дальше по площади.
Следующим у нашего столика задержался полковник Велвит, высокий благообразный старик с байроновским профилем и угловатой фигурой; судорожные телодвижения придавали ему сходство с качающейся на ветру марионеткой. Седые вьющиеся волосы и сверкающие темные глаза плохо вязались с бойскаутской формой, но он носил ее с большим достоинством. Уйдя в отставку, полковник всецело посвятил себя местному движению бойскаутов, и хотя злые языки утверждали, будто его увлечение бойскаутами не совсем альтруистично, он прилежно трудился и ни разу не был уличен ни в чем предосудительном.
Приняв предложение выпить стаканчик анисовки, полковник сел и вытер лицо платком, благоухающим лавандой.
— Ох эти мальчики, — посетовал он, — эти мои мальчики сведут меня в могилу. Очень уж они бойкие.
— Им бы побольше цветущих девушек в вожатые, — заметил Ларри. — Вы не согласны, полковник?
— Это не шутки, дорогой, — ответил полковник, мрачно глядя на Ларри. — Их до того распирает энергия, что я все время опасаюсь каких-нибудь проказ. Сегодня они просто привели меня в ужас, и губернатор был весьма недоволен.
— Бедняга губернатор, — сказал Лесли, — ему, похоже, со всех сторон достается.
— И что же сделали ваши бойскауты? — спросила мама.
— Ну, как вы знаете, дорогая миссис Даррелл, я готовлю их к выступлению перед его величеством в день торжественного прибытия. — Полковник осторожно пригубил анисовки. — Сначала они, одни в синем, другие в белом, идут строем к этому… как его?.. помосту, вот именно, к помосту. Здесь они образуют квадрат и приветствуют государя. Затем по команде перестраиваются и образуют греческий флаг. Не сочтите это хвастовством, во зрелище весьма впечатляющее.
Полковник остановился, осушил стак, анчик, потом сел поудобнее.
— Так вот, губернатор захотел посмотреть на наши успехи, пришел и поднялся на помост, изображая короля. Я дал команду, и отряд бойскаутов выступил вперед.
Полковник зажмурился, и по его телу пробежала легкая дрожь.
— Знаете, что они сделали? — тихо спросил он. — Я в жизни не испытывал такого стыда. Подошли к помосту, остановились перед губернатором и подняли руки в фашистском приветствии. Бойскауты! Фашистское приветствие!
— Они крикнули «Хайль губернатор»? — поинтересовался Ларри.
— Слава богу, обошлось без этого, — ответил полковник Велвит. — В первый момент я окаменел от ужаса, потом, надеясь, что губернатор не заметил их выходки, дал команду построиться флагом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
— Да-да, милая, прелестно, — отозвалась мама, не слушая. — Хотела бы я знать, сумеет ли Спиро достать для меня несколько индеек?
Однако действие Королевского Визита на нашу семью не идет ни в какое сравнение с потрясением, которое испытал остров Корфу в целом. Кто-то по неосторожности отметил, что дело не просто в почетном для острова внимании со стороны монарха-весь эпизод приобретает особое, символическое значение, ибо на Корфу государь впервые после своего изгнания ступит на греческую землю. Сия мысль побудила корфян развернуть лихорадочную активность, и вскоре приготовления приняли такой сложный и накаленный характер, что нам пришлось каждый день отправляться в город и общаться на Главной площади с прочими жителями Корфу, чтобы быть в курсе последних событий.
Главная площадь-Платиа, — которая во времена французской оккупации Корфу была оформлена аркадами наподобие Рю де Риволи в Париже, являла собой, образно говоря, пуп острова. Обосновавшись за столиком под аркой или под сенью мерцающей листвы, вы в короткий срок могли соприкоснуться со всем местным населением и узнать все подробности очередного скандала. Сидишь, безмятежно смакуя какой-нибудь напиток, и рано или поздно к твоему столику прибьет течением жизни всех персонажей драмы.
— Я олицетворяю собой Корфу, — заявила графиня Малинопулос. — Следовательно, мне надлежит образовать комитет, который разработает программу приема нашего доброго государя.
— Конечно, конечно, я вас понимаю, — нервно согласилась мама.
Графиня, смахивающая на тощую ворону в оранжевом парике, несомненно, пользовалась огромным влиянием, однако вопрос был слишком серьезным, чтобы позволить ей безраздельно всем заправлять. В короткий срок было создано целых шесть комитетов, и каждый силился убедить губернатора, что его планы следует предпочесть всем прочим. Люди говорили, будто губернатор поставил у дома вооруженную охрану и на ночь запирал все двери после того, как представительница одного из комитетов проявила готовность пожертвовать невинностью, чтобы склонить его в пользу своего проекта.
— Это омерзительно! — бушевала Лена Маврокондас, вращая черными очами и причмокивая красными губами, словно завидовала, что самой не пришла в голову такая мысль. — Только представьте себе, мои дорогие, женщина в ее возрасте пытается вторгнуться в комнату губернатора — обнаженная!
— Действительно, странный способ добиваться, чтобы тебя выслушали, — согласился Ларри с простодушным видом.
— Да это просто смехотворно, — продолжала Лена, ловко начиняя свой алый рот оливками, точно ружье заряжала. — Я разговаривала с губернатором и не сомневаюсь, что он признает мой комитет официальным. А как досадно, что в порту нет кораблей британского флота, — мы могли бы выстроить почетный караул. До чего хороши моряки в своей форме, у них такой опрятный и грозный вид.
— Процент инфекционных болезней в королевском флоте… — начал Ларри, но его поспешно перебила мама.
— Пожалуйста, Лена, расскажите нам о ваших планах, — сказала она, строго глядя на Ларри, который налил себе уже восьмой стаканчик анисовки и был способен что-нибудь отмочить.
— У нас та-акие планы, мои дорогие, та-акие планы! Вся Платиа будет украшена синими и белыми полотнищами, вот только с этим дурнем Марко Паниотиссой вечные неприятности.
Лена в отчаянии закатила глаза.
Зная Марко как вдохновенного безумца, мы подивились, как он вообще оказался в составе комитета.
— И что же задумал Марко? — спросил Ларри.
— Ослики! — прошипела Лена так, точно это было неприличное слово.
— Ослики? — повторил Ларри. — Ему понадобились ослики? Решил устроить сельскохозяйственную выставку?
— Что я ему и толкую, — сказала Лена. — А он свое твердит. Говорит, что получится символично, вроде прибытия Христа в Иерусалим верхом на осле, и чтобы ослики были сине-белые.
— Сине-белые? То есть покрашенные? — спросила мама. — Это еще зачем?
— Чтобы было в тон греческому флагу, — ответила Лена, поднимаясь с суровым видом, плечи расправлены, руки сжаты в кулак. — Но тут я ему сказала-Марко, говорю, осликов ты приведешь только через мой труп.
И Лена Маврокондас, истинная дочь Греции, решительно зашагала дальше по площади.
Следующим у нашего столика задержался полковник Велвит, высокий благообразный старик с байроновским профилем и угловатой фигурой; судорожные телодвижения придавали ему сходство с качающейся на ветру марионеткой. Седые вьющиеся волосы и сверкающие темные глаза плохо вязались с бойскаутской формой, но он носил ее с большим достоинством. Уйдя в отставку, полковник всецело посвятил себя местному движению бойскаутов, и хотя злые языки утверждали, будто его увлечение бойскаутами не совсем альтруистично, он прилежно трудился и ни разу не был уличен ни в чем предосудительном.
Приняв предложение выпить стаканчик анисовки, полковник сел и вытер лицо платком, благоухающим лавандой.
— Ох эти мальчики, — посетовал он, — эти мои мальчики сведут меня в могилу. Очень уж они бойкие.
— Им бы побольше цветущих девушек в вожатые, — заметил Ларри. — Вы не согласны, полковник?
— Это не шутки, дорогой, — ответил полковник, мрачно глядя на Ларри. — Их до того распирает энергия, что я все время опасаюсь каких-нибудь проказ. Сегодня они просто привели меня в ужас, и губернатор был весьма недоволен.
— Бедняга губернатор, — сказал Лесли, — ему, похоже, со всех сторон достается.
— И что же сделали ваши бойскауты? — спросила мама.
— Ну, как вы знаете, дорогая миссис Даррелл, я готовлю их к выступлению перед его величеством в день торжественного прибытия. — Полковник осторожно пригубил анисовки. — Сначала они, одни в синем, другие в белом, идут строем к этому… как его?.. помосту, вот именно, к помосту. Здесь они образуют квадрат и приветствуют государя. Затем по команде перестраиваются и образуют греческий флаг. Не сочтите это хвастовством, во зрелище весьма впечатляющее.
Полковник остановился, осушил стак, анчик, потом сел поудобнее.
— Так вот, губернатор захотел посмотреть на наши успехи, пришел и поднялся на помост, изображая короля. Я дал команду, и отряд бойскаутов выступил вперед.
Полковник зажмурился, и по его телу пробежала легкая дрожь.
— Знаете, что они сделали? — тихо спросил он. — Я в жизни не испытывал такого стыда. Подошли к помосту, остановились перед губернатором и подняли руки в фашистском приветствии. Бойскауты! Фашистское приветствие!
— Они крикнули «Хайль губернатор»? — поинтересовался Ларри.
— Слава богу, обошлось без этого, — ответил полковник Велвит. — В первый момент я окаменел от ужаса, потом, надеясь, что губернатор не заметил их выходки, дал команду построиться флагом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53