Она услышала, с каким радостным облегчением бьется его сердце. Его руки, как стальные оковы, сомкнулись вокруг нее, словно намереваясь никогда не выпускать ее из объятий. Его горячее прерывистое дыхание вздымало ее волосы, а он снова и снова осыпал ее голову поцелуями, словно в благодарность за то, что она вверяет себя ему.
— Вот черт! — произнес Тони. — Если бы знал, ни за что бы не привез ее сюда.
Безысходность, прозвучавшая в его голосе, вывела Дженни из счастливого оцепенения. Она поняла, что он уходит. Чувство вины побудило ее высвободиться из крепких объятий Роберта.
— Тони! — с тревогой в голосе позвала она его.
Роберт отпустил ее и тоже повернулся к брату. Тони был уже у самой двери. Медленно и неохотно повернулся он к ним.
— Прости меня, — с трудом выдавила из себя Дженни. Она не хотела отпускать его вот так, молча, поскольку слишком хорошо знала, какова горечь потери.
Он великодушно махнул рукой.
— Не волнуйся, Малиновка. Я необыкновенно живуч. Можешь быть уверена, я обязательно выплыву. — Он взглянул на брата. — Наверное, мне нужно извиниться перед тобой, Роб.
— Нет, Тони. Это я должен извиняться. Я не могу сказать, что мне жаль, что Дженни выбрала меня, но все равно я чувствую свою вину перед тобой, — участливо сказал он.
— Ладно, — кивнул Тони и попытался улыбнуться, но улыбка не совсем получилась. — В любом случае я рад, что ошибался на твой счет. Младшие братья обычно терпеть не могут, когда им кажется, что старшие братья их обижают.
— Я понимаю.
Тони немного поколебался, затем добавил:
— Насчет вчерашней ночи… Ты все не так понял, Роб. Я всего лишь сыграл роль жилетки, в которую можно поплакаться. Ничего не было. А плакала она по тебе.
— Спасибо, Тони. — Роберт облегченно вздохнул и обнял Дженни за плечи.
— Мир?
— Мир, — с удовольствием согласился Роберт.
— Надеюсь, я буду первым человеком на свадьбе — твоим шафером, — сказал Тони почти в своей обычной манере.
Роберт улыбнулся.
— Ты и так лучший из людей.
— Но видишь, старик, Дженни рассудила иначе. Смотри береги ее. Я теперь тоже буду ей братом.
— Я всю жизнь буду ее беречь.
— Вот и хорошо. На этом я вас и оставлю.
Когда за Тони закрылась дверь, Дженни вздохнула. Роберт снова обнял ее, на этот раз с большей нежностью. Он ласково поцеловал ее полные тревоги глаза.
— Я люблю тебя Дженни Росс, — с жаром произнес он.
Она подняла ресницы и увидела, какой решимостью светятся его глаза. Ей все еще казалось невероятным, что он способен полюбить ее… полюбить так, чтобы провести с ней всю оставшуюся жизнь.
— Ты уверен, что хочешь на мне жениться, Роберт? — осторожно спросила она.
— Уверен ли я!
Он засмеялся, поднял ее на руки и от избытка чувств закружил так, что смел все ее сомнения.
— Ты сказала мне “да”, Дженни Росс, и я не хочу, чтобы ты передумала. Ты моя. — Он опустил ее на пол. На мгновение беспокойная тень сомнения прошла по его лицу. — Ты действительно моя, — торопливо зашептал он.
И, словно в подтверждение своих слов, он одарил ее таким страстным поцелуем, который смел остатки сомнений в ее сердце. Это было обещанием удовлетворить все тайные желания ее души. Пустота заполнилась сладострастием любви, а их уверенность друг в друге, их готовность пожертвовать собой ради любимого человека явилась благодатной почвой, на которой проросла великая сила взаимной ответственности. Наконец они перестали быть двумя одинокими половинками, а стали единым целым. Медленно тянулось время. Дженни и Роберт вели безмолвный диалог, за них говорили их чувства, которые выплеснулись единым порывом. Каждое прикосновение говорило о многом и доставляло обоим непередаваемое наслаждение. Слова пришли позже, гораздо позже, когда окончательно были стерты разочарования, накопившиеся в душе.
Дженни не давал покоя и несколько омрачал ее счастье один вопрос, и, чувствуя надежные объятия Роберта, она решилась задать его.
— Почему вчера ночью ты оставил меня, Роберт? Ты же наверняка знал, что я чувствую.
— Нет. Я не знал, — мягко возразил он. — Я не мог полагаться на свои чувства и доверять своим выводам, потому что чересчур сильно хотел верить в твою любовь ко мне. Когда Тони отбросил меня в сторону, я увидел страх в твоих глазах, но не любовь. И подумал, что ошибся. Что это я надавил на тебя своей страстью, а ты на самом деле совсем не хочешь принимать мою любовь. При виде твоего лица у меня внутри все сжалось. Я сказал то, что должен был сказать, чтобы объясниться с Тони, показать ему, что я ошибся. Прости меня, дорогая.
— Я всегда ненавидела насилие. Оно наводит на меня ужас, — сказала она.
Он нежно, с любовью погладил ее по щеке.
— Я тебе обещаю, что больше такого не будет. И очень сожалею, что подрался с Тони. Это было бессмысленно. Глупо. Я был потрясен, увидев тебя в постели с ним, а когда он вылетел за мной, то просто уже не выдержал.
— А зачем ты зашел в мою комнату? — с любопытством спросила Дженни.
Он улыбнулся. Вчерашняя неприятность уже не волновала их.
— Я крепко запомнил, как ты ответила на мой поцелуй. Это уже не была моя выдумка, слишком он был реален. Поэтому я приехал домой, чтобы откровенно поговорить с Тони, сказать ему, что хочу заняться бизнесом с тобой, что пусть победит достойнейший из нас и так далее, и так далее. Только его не было у себя. Я молил Бога, чтобы Тони не оказался в твоей комнате, но нашел его именно там. Это была адская минута, любовь моя.
Она приподнялась на цыпочки и поцеловала его, словно желая стереть неприятные воспоминания.
— Для меня существовал только ты, Роберт. Ни с кем и никогда я ничего подобного не испытывала. Ты вошел в мое сердце почти с первых минут нашей встречи. Ты же знаешь, я даже была готова отдаться тебе, — робко добавила она.
Он засмеялся, не сводя с нее счастливых, лучистых глаз.
— Ты просто не знаешь, как я хотел тебя, как чертовски трудно было мне сдерживаться, разбираясь, что хорошо, что плохо. Но уверяю тебя, теперь я сделаю все, чтобы тебе было хорошо со мной.
Он поцеловал ее со всей силой своей неутоленной страсти. Этот поцелуй лучше всяких слов сказал, как он жаждет ее. Он говорил ей, что только она может утолить эту страсть, и Дженни с радостью почувствовала в себе желание дать ему то, о чем он просит.
— Я, право, прошу меня извинить, но мне казалось, что это все-таки общая комната, — насмешливо сказала Миранда, пытаясь скрыть свое изумление. — Конечно, не все люди представляют себе, что такое… что такое верность, — несколько оскорбленным тоном продолжила она.
Роберт силой удержал рванувшуюся от него Дженни и вежливо обратился к сестре:
— Хоть все это тебя и не касается, Миранда, я все же скажу, что мы с Дженни собираемся пожениться, а эта комната была нашей, пока ты не ворвалась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39