Впрочем, не обожать малыша было просто невозможно, настолько очарователен тот был. Ли улыбнулась, понимая, что в ней говорит материнская гордость за своего красивого и милого сыночка.
Удостоверившись, что все идет как надо, Ли направилась к мужу, но тут ее окликнула Кэролайн.
– Уделишь мне минутку, Ли? – спросила она.
Удивленная Ли машинально ответила:
– Да, конечно. Что ты хотела?
– Поговорить. – Обычная ироничная усмешка искривила ее губы. – Если ты, конечно, можешь на несколько минут выйти из роли счастливой матери и супруги.
– Я бы с удовольствием подышала свежим воздухом. Давай выйдем в патио, – пригласила Ли.
Кэролайн заметно расслабилась.
– Спасибо, Ли. С удовольствием.
По дороге Кэролайн прихватила с подноса стакан апельсинового сока и бокал шампанского. Сок она протянула Ли.
– Тебе – исключительно витамины, мне – немного допинга, – прокомментировала она в своей неизменной ироничной манере.
Ли удивилась, зачем той нужен допинг, но вслух просто поблагодарила за предусмотрительность. Она кормила сына грудью, поэтому не пила даже самого некрепкого алкоголя. Они уселись на скамейку, в молчании потягивая каждая свой напиток, но Ли чувствовала, что сестра очень напряжена. Наконец, не глядя на Ли, Кэролайн заговорила:
– Я должна извиниться перед тобой. Я вела себя по-свински по отношению к тебе и теперь сожалею об этом. Ты оказалась умнее и мужественнее всех нас, решившись пойти собственным путем. Можешь не верить, но я рада, как у вас с Ричардом все сложилось. Меня оправдывает то, что мне все время казалось, будто меня ущемляют, мною пренебрегают, в то время как я заслуживаю всего самого лучшего.
Ли глубоко вздохнула, понимая, насколько трудное, но искреннее признание сделала сестра.
– Надеюсь, теперь ты чувствуешь себя лучше, – мягко ответила она.
– О да! Я многое переосмыслила, если ты это имеешь в виду, – последовал ответ, окрашенный привычным сарказмом. – Я перестала мучиться оттого, что наш дорогой усопший папочка в упор не хотел видеть моих способностей, и решила пойти своим собственным путем.
– Каким? – с неподдельным интересом спросила Ли.
– Юриспруденция. Я с удовольствием вонзила бы зубы в гранит этой науки. Тем более именно юристы, как правило, преуспевают в политике. А я хочу попасть в коридоры власти, потому что люблю власть. Ради нее я была готова выйти замуж за Ричарда, но теперь понимаю, что будет лучше, если я всего добьюсь сама.
Да, Алисия была права, когда сказала, что из всех дочерей Кэролайн больше всех похожа на отца.
– Ты знаешь, мы все только выиграли оттого, что Ричард выбрал тебя, – задумчиво произнесла Кэролайн. – Это освободило всех нас… позволило без страха сделать свой выбор. – В первый раз с начала разговора Кэролайн повернула голову и посмотрела на Ли. – Впрочем, Ричард все равно не выбрал бы ни одну из нас, – с печальной самоиронией сказала она. – Для него всегда существовала только ты. Ведь так?
– Так, – без тени сомнения признала Ли.
– Знаешь, а ведь это любовь. Теперь я понимаю это. И не только с твоей стороны, но и с его тоже. Вам суждено было быть вместе.
– Я тоже так думаю.
Кэролайн кивнула.
– Мне так странно наблюдать за вами. Это так ни на кого не похоже – искренне, без напряжения, доброжелательно. Ты не будешь возражать, если я как-нибудь загляну в частном, так сказать, порядке, чтобы побыть с малышом? – с надеждой спросила она. – Я хотела бы… – Насмешливая улыбка сменилась просительной. – Если ты дашь мне хоть полшанса, я могла бы стать… твоей подругой.
– Добро пожаловать в любое время, Кэролайн, – тепло и искренне пригласила Ли.
Облегчение явственно отразилось на лице сестры.
– Спасибо, Ли. А малыш действительно великолепен. Сердце тает, когда я вижу его улыбку. Кто выбирал имя? Ричард?
– Нет, я.
– Отличный выбор! Александр… Александр Великий!
Ли рассмеялась.
– Чтобы быть любимым, ему вовсе не обязательно быть великим. Пусть он будет счастлив таким, каков он есть. Именно этого мы с Ричардом хотим для него.
– Что ж, он всегда может рассчитывать на одобрение и поддержку тетушки Каро.
– Спасибо, – с чувством произнесла Ли, зная, какой глубокий подтекст таится в сказанном. И этот разговор, и этот смех были как очищение, как шаг к более тесной связи между ними.
– Вы, двое, над чем хихикаете?
Ли и Кэролайн обернулись и увидели направляющуюся к ним по садовой дорожке Надин.
– О том, как нам в прошлом не хватало одобрения, – сухо ответила Кэролайн.
Надин шутливо вытаращила глаза, останавливаясь возле них.
– Зачем портить прекрасный вечер неприятными воспоминаниями? – Она повернулась и указала куда-то в глубь дворика. – Это ты придумала расставить тут керамические горшки?
– Да. Но это только часть коллекции, которую я успела сделать для украшения патио.
Надин снова повернулась к сестре, глядя на нее с нескрываемым любопытством.
– Мама говорила, что ты увлекаешься гончарным делом, но я не ожидала, что у тебя настоящий талант. Кроме того, ты так удачно их разместила…
– Спасибо.
– Знаешь, я никогда не думала, что ты можешь в чем-то преуспеть, Ли. Считала тебя никчемной, но ошиблась.
Говорить прямо и без обиняков было в стиле Надин, но Ли не обиделась.
– Мне приятно слышать это от тебя, – только и сказала она.
– Можешь считать, что получила мое одобрение своих горшков и дизайнерского таланта. Это так… к слову об одобрении.
– Это очень любезно с твоей стороны, Надин.
Кэролайн прыснула.
Хмуро посмотрев на сестру, Надин сказала:
– Между прочим, я не шучу. Мне действительно нравятся работы Ли. На полученные в наследство деньги я планирую открыть бутик эксклюзивных подарков и сувениров. Если не возражаешь, я бы выставила там несколько твоих работ, Ли? Заключим сделку?
– Заключим, – с готовностью согласилась Ли. – И я хочу извиниться за то, что была твоей «головной болью», когда была маленькая.
– Да уж, ты была отвратительным ребенком. Вечно я попадала во всякие истории по твоей милости. Но самое большое свинство – это то, что ты увела Ричарда. Он мне действительно очень нравился. Чем ты его взяла?
– Это называется любовью, – ехидно ответила за Ли Кэролайн.
– Надо понимать, – со вздохом согласилась Надин. – Иначе что могло превратить такого шикарного мужчину, как Ричард Сеймур, в раба женщины и ребенка? Кстати, о ребенке…
Их прервал требовательный детский крик. По дорожке к ним шел Ричард, шепча что-то успокоительное сыну, но тот и не думал прислушиваться к его словам. Как бы ни уютно он чувствовал себя, прижатый к широкой отцовской груди, сейчас Александру требовалась мама, поэтому он выгибался дугой и заходился в крике.
Ли вскочила и бросилась им навстречу.
– Что случилось?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37