Нельзя!
— Можно!
— Нельзя!!!
Но тут девушка получила резкий короткий удар по почкам, к тому же почувствовала, что удар мог быть раз в пять мощнее, тут же заткнулась и смирилась со своей участью. А Рафик принялся терзать ее, буквально насилуя. Откуда только брались у него силы и желание. Вся скопившаяся злость, собственное унижение и неудовлетворенная похоть выходили наружу. В общем, можно было сказать, что он действовал, как жеребец, абсолютно не обращая внимания на то, что ощущает кобыла. Боль была нестерпимой, кровь капала на ковер, но девица боялась даже заикаться об этом. Любое ее возражение Рафик обрывал ударом или по почкам, или по шее.
— Молчи, сука! А то убью! — сказал он, отталкивая ее от себя.
Затем он схватил девушку за волосы и поволок в ванную. Там царила кромешная темнота. Рафик ругался, заталкивая ее под душ. Затем щелкнул выключателем. Яркий свет залил помещение. Кровь текла у нее по ногам.
Девица плакала, размазывая тушь, она закрывала лицо руками, боясь, что этот страшный кавказец сейчас начнет бить ее по лицу.
— Не надо, я все сделаю…
А Рафик на всю силу включил, затем резко выключил воду.
— А ну, садись, сука!
Девушка присела, прикрыв голову руками, а Рафик принялся мочиться ей на голову, при этом раскатисто хохоча.
— Рот открой, сука!
— Нет! Нет!
— Зубы выбью!
— Нет!!!
И тут Рафик бросил ее на дно ванны, продолжая мочиться. Когда она попыталась подняться, чтобы дотянуться до крана, Рафик ударил ее в живот и хлестнул тыльной стороной ладони по лицу. Верхняя губа треснула, кровь полилась по подбородку.
Внезапно Рафик охладел, посмотрел на себя в зеркало и буркнул:
— Приводи себя в порядок. Назовешь цену, и мы разойдемся.
Девица быстро умылась, прижгла раны одеколоном, завизжала от боли. Остыв, покрутилась по ванной в поисках фена, но не нашла его. Наспех грязным полотенцем вытерлась и на цыпочках двинулась в гостиную, боясь, что кавказец вновь набросится на нее.
— Проходи, не бойся. Ты ничего, мне понравилась.
Может, завтра продолжим?
— Да-да, хорошо, позвонишь, — говорила проститутка, в мыслях осыпая кавказца самыми страшными ругательствами, какие ей были известны. Самым мягким из них было «ишак мусульманский».
— Врешь, падла.
— Я спешу.
Рафик сидел голый, положив на колено черный пистолет. Проститутка оделась так быстро, как не одевается солдат по тревоге.
— И салфетки свои гнусные тоже убери. Может, выпьешь на дорогу?
— Нет-нет, я пойду, меня мама ждет, — как школьница, оправдывалась проститутка.
— А мама у тебя тоже блондинка длинноногая? Замужем или, как ты, по вызову трахается? Вдвоем меня обслужите? А? Что молчишь?
Двести долларов проститутка зажала в кулаке, боясь, что Рафик отберет их, схватила шубу. Даже не стала ее надевать, принялась возиться с замками, от волнения никак не могла их открыть.
— Куда так спешишь? — абсолютно голый мужчина с пистолетом в руке подошел к двери и схватил девушку за запястье, погнув браслет. — Деньги забыла попросить, я же тебя больше чем на двести баксов трахнул. Но мелких у меня нет, чтобы с тобой правильно рассчитаться. Может, на, двадцатку еще что-нибудь сделаешь?
— Деньги? — переспросила девушка. — Нет-нет, не надо, мы в расчете, хватит тех, что есть…
— За работу полностью платить надо, — голос Рафика вновь стал почти нежным.
Но от этого проститутке сделалось лишь страшнее.
Она почувствовала, что ком подступил к горлу и ее вот-вот вырвет.
Рафик с обувной полки достал еще триста баксов и сжал их в пальцах.
— Сколько я тебе дал, я уже забыл?
— Хватит, достаточно.
— Нет, ты покажи сколько я тебе дал, вдруг мало?
И совсем потеряв рассудок от страха, девушка разжала кулак, в котором лежали смятые двести долларов.
Рафик аккуратно взял их, расправил, добавил к тремстам:
— Полштуки за один вечер. Неплохо. Но за деньгами придешь завтра, можешь даже с утра. Я тебя буду ждать.
А если не придешь — пеняй на себя!
И тут Рафик ловко вырвал сумочку из рук девушки, запустил в нее руку и извлек паспорт, пролистал.
— Вот, теперь я знаю, где ты живешь и как тебя зовут. Если кому-нибудь полслова сболтнешь — пеняй на себя, я тебя раздеру, как жабу! Начну с задницы. А теперь — до завтра. Завтра я с тобой буду нежен. И кстати, учти, такси за мой счет.
Он вытолкал проститутку на площадку, бросил вслед ей сумочку и паспорт, захлопнул дверь. Он был уверен, что все произойдет именно так, как он приказал, ведь он привык, что его приказы исполняются. Но события приняли совершенно другой оборот.
Ира Васильева, а именно так звали проститутку, побоялась возвращаться домой и направилась к своей подруге, такой же проститутке, как и она сама. Та оказалась дома. И Ира в слезах и соплях, сидя на диване, рассказала ей обо всем, что произошло, взяв с нее обещание, что та никому не скажет ни слова. Когда она закончила рассказ, ей стало немного легче. Она напилась крепкого чая, кое-как замазала рассеченную губу.
Валентина Меньшова, к которой приехала Ирина, работала, в отличие от своей подруги, с надежным прикрытием, она отстегивала часть денег ментам. Выслушав про кавказца, Валентина насторожилась. Она вытряхнула свою сумку и достала фотографию, перепечатанную на ксероксе.
— Послушай, Ирка, не этот, случайно? — она показала листок.
Ирину начало трясти:
— Этот! Этот, мать его так, только выбритый! А теперь он с бородой.
— Рафик Магомедов, — сказала Валентина.
— Я не знаю, как его зовут.
— Рафик Магомедов. Погоди, подруга, мы ему устроим траханье!
И дело закрутилось. Валентина Меньшова упала на телефон, принялась вызванивать знакомого опера, именно того, кому она платила за то, что тот ее прикрывал и позволял работать. Созвониться со своим сутенером, носившим капитанские погоны, ей удалось сразу.
— Валя, Валя, погоди… — кричал в трубку капитан Панкратов. — Кто на тебя наехал, что ты орешь?
— Да ничего я не ору. Слушай, Олег, тут моя подруга нашла Магомедова.
— Какого такого Магомедова?
— Ну, помнишь, ты мне фотографию сунул, на ксероксе напечатанную.., кавказец какой-то, Рафиком зовут.
Ты еще говорил, что если кто где из моих знакомых или я его увижу.., чтобы сразу тебе. Это было еще с месяц назад или недели три, я уже, честно говоря, забыла…
— Ты или подруга твоя уже кому-нибудь говорили о нем? — мгновенно изменившимся голосом спросил капитан Панкратов, прижимая трубку к своему уху: он в кабинете находился не один.
— Нет, никому, тебе первому. Ты же мой покровитель, правда, берешь много.
— Ну, девчонка, обрадовала! Теперь молчи, сиди, как будто воды в рот набрала. Я сейчас буду. Где ты, откуда звонишь, от себя? Хорошо, сейчас беру машину и еду. Подругу не отпускай. Через полчаса я буду у вас.
— Ждем.
Капитан Панкратов примчался к Вальке Меньшовой так быстро, как не приехал бы на похороны своего лучшего друга, погибшего от пули бандитов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
— Можно!
— Нельзя!!!
Но тут девушка получила резкий короткий удар по почкам, к тому же почувствовала, что удар мог быть раз в пять мощнее, тут же заткнулась и смирилась со своей участью. А Рафик принялся терзать ее, буквально насилуя. Откуда только брались у него силы и желание. Вся скопившаяся злость, собственное унижение и неудовлетворенная похоть выходили наружу. В общем, можно было сказать, что он действовал, как жеребец, абсолютно не обращая внимания на то, что ощущает кобыла. Боль была нестерпимой, кровь капала на ковер, но девица боялась даже заикаться об этом. Любое ее возражение Рафик обрывал ударом или по почкам, или по шее.
— Молчи, сука! А то убью! — сказал он, отталкивая ее от себя.
Затем он схватил девушку за волосы и поволок в ванную. Там царила кромешная темнота. Рафик ругался, заталкивая ее под душ. Затем щелкнул выключателем. Яркий свет залил помещение. Кровь текла у нее по ногам.
Девица плакала, размазывая тушь, она закрывала лицо руками, боясь, что этот страшный кавказец сейчас начнет бить ее по лицу.
— Не надо, я все сделаю…
А Рафик на всю силу включил, затем резко выключил воду.
— А ну, садись, сука!
Девушка присела, прикрыв голову руками, а Рафик принялся мочиться ей на голову, при этом раскатисто хохоча.
— Рот открой, сука!
— Нет! Нет!
— Зубы выбью!
— Нет!!!
И тут Рафик бросил ее на дно ванны, продолжая мочиться. Когда она попыталась подняться, чтобы дотянуться до крана, Рафик ударил ее в живот и хлестнул тыльной стороной ладони по лицу. Верхняя губа треснула, кровь полилась по подбородку.
Внезапно Рафик охладел, посмотрел на себя в зеркало и буркнул:
— Приводи себя в порядок. Назовешь цену, и мы разойдемся.
Девица быстро умылась, прижгла раны одеколоном, завизжала от боли. Остыв, покрутилась по ванной в поисках фена, но не нашла его. Наспех грязным полотенцем вытерлась и на цыпочках двинулась в гостиную, боясь, что кавказец вновь набросится на нее.
— Проходи, не бойся. Ты ничего, мне понравилась.
Может, завтра продолжим?
— Да-да, хорошо, позвонишь, — говорила проститутка, в мыслях осыпая кавказца самыми страшными ругательствами, какие ей были известны. Самым мягким из них было «ишак мусульманский».
— Врешь, падла.
— Я спешу.
Рафик сидел голый, положив на колено черный пистолет. Проститутка оделась так быстро, как не одевается солдат по тревоге.
— И салфетки свои гнусные тоже убери. Может, выпьешь на дорогу?
— Нет-нет, я пойду, меня мама ждет, — как школьница, оправдывалась проститутка.
— А мама у тебя тоже блондинка длинноногая? Замужем или, как ты, по вызову трахается? Вдвоем меня обслужите? А? Что молчишь?
Двести долларов проститутка зажала в кулаке, боясь, что Рафик отберет их, схватила шубу. Даже не стала ее надевать, принялась возиться с замками, от волнения никак не могла их открыть.
— Куда так спешишь? — абсолютно голый мужчина с пистолетом в руке подошел к двери и схватил девушку за запястье, погнув браслет. — Деньги забыла попросить, я же тебя больше чем на двести баксов трахнул. Но мелких у меня нет, чтобы с тобой правильно рассчитаться. Может, на, двадцатку еще что-нибудь сделаешь?
— Деньги? — переспросила девушка. — Нет-нет, не надо, мы в расчете, хватит тех, что есть…
— За работу полностью платить надо, — голос Рафика вновь стал почти нежным.
Но от этого проститутке сделалось лишь страшнее.
Она почувствовала, что ком подступил к горлу и ее вот-вот вырвет.
Рафик с обувной полки достал еще триста баксов и сжал их в пальцах.
— Сколько я тебе дал, я уже забыл?
— Хватит, достаточно.
— Нет, ты покажи сколько я тебе дал, вдруг мало?
И совсем потеряв рассудок от страха, девушка разжала кулак, в котором лежали смятые двести долларов.
Рафик аккуратно взял их, расправил, добавил к тремстам:
— Полштуки за один вечер. Неплохо. Но за деньгами придешь завтра, можешь даже с утра. Я тебя буду ждать.
А если не придешь — пеняй на себя!
И тут Рафик ловко вырвал сумочку из рук девушки, запустил в нее руку и извлек паспорт, пролистал.
— Вот, теперь я знаю, где ты живешь и как тебя зовут. Если кому-нибудь полслова сболтнешь — пеняй на себя, я тебя раздеру, как жабу! Начну с задницы. А теперь — до завтра. Завтра я с тобой буду нежен. И кстати, учти, такси за мой счет.
Он вытолкал проститутку на площадку, бросил вслед ей сумочку и паспорт, захлопнул дверь. Он был уверен, что все произойдет именно так, как он приказал, ведь он привык, что его приказы исполняются. Но события приняли совершенно другой оборот.
Ира Васильева, а именно так звали проститутку, побоялась возвращаться домой и направилась к своей подруге, такой же проститутке, как и она сама. Та оказалась дома. И Ира в слезах и соплях, сидя на диване, рассказала ей обо всем, что произошло, взяв с нее обещание, что та никому не скажет ни слова. Когда она закончила рассказ, ей стало немного легче. Она напилась крепкого чая, кое-как замазала рассеченную губу.
Валентина Меньшова, к которой приехала Ирина, работала, в отличие от своей подруги, с надежным прикрытием, она отстегивала часть денег ментам. Выслушав про кавказца, Валентина насторожилась. Она вытряхнула свою сумку и достала фотографию, перепечатанную на ксероксе.
— Послушай, Ирка, не этот, случайно? — она показала листок.
Ирину начало трясти:
— Этот! Этот, мать его так, только выбритый! А теперь он с бородой.
— Рафик Магомедов, — сказала Валентина.
— Я не знаю, как его зовут.
— Рафик Магомедов. Погоди, подруга, мы ему устроим траханье!
И дело закрутилось. Валентина Меньшова упала на телефон, принялась вызванивать знакомого опера, именно того, кому она платила за то, что тот ее прикрывал и позволял работать. Созвониться со своим сутенером, носившим капитанские погоны, ей удалось сразу.
— Валя, Валя, погоди… — кричал в трубку капитан Панкратов. — Кто на тебя наехал, что ты орешь?
— Да ничего я не ору. Слушай, Олег, тут моя подруга нашла Магомедова.
— Какого такого Магомедова?
— Ну, помнишь, ты мне фотографию сунул, на ксероксе напечатанную.., кавказец какой-то, Рафиком зовут.
Ты еще говорил, что если кто где из моих знакомых или я его увижу.., чтобы сразу тебе. Это было еще с месяц назад или недели три, я уже, честно говоря, забыла…
— Ты или подруга твоя уже кому-нибудь говорили о нем? — мгновенно изменившимся голосом спросил капитан Панкратов, прижимая трубку к своему уху: он в кабинете находился не один.
— Нет, никому, тебе первому. Ты же мой покровитель, правда, берешь много.
— Ну, девчонка, обрадовала! Теперь молчи, сиди, как будто воды в рот набрала. Я сейчас буду. Где ты, откуда звонишь, от себя? Хорошо, сейчас беру машину и еду. Подругу не отпускай. Через полчаса я буду у вас.
— Ждем.
Капитан Панкратов примчался к Вальке Меньшовой так быстро, как не приехал бы на похороны своего лучшего друга, погибшего от пули бандитов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85