Для тела и для дела. Осудили любовников. О «грибном» бизнесмене Клавдия Сергеевна не сожалела. В качестве постельного «утешителя» он успел надоесть. В роли агента по перевозке наркотиков — глуп и бездарен.
А вот исчезновение Костеньки — любовника, рекомендованного ей Матвеевым, стало невосполнимой утратой. Что ей до того, что сладкий и неутомимый Костя — примитивный бандит с интеллектом пещерного человека? В постели он был академиком!
Отправился отбывать срок Матвеев, который был для нее неиссякаемым источником доходов. Едва не угодила в Бутырку сама Клавдия Сергеевна. Спас её муж. Депутат тогда развил бешеную деятельность, задействовал всех — знакомых и незнакомых Начиная с коллег депутатов, кончая видными, высокопоставленными чиновниками из Министерства внутренних дел, из окружения самого президента. Спасал Иванов не только жену, но и себя. Осуждение супруги — смертельный удар по депутату Думы.
В результате из уголовного дела исчезла не только фамилия Клавдии Сергеевны, но и упоминание о наркотиках вообще…
«Шестёрка» получил пять лет за участие в похищении бизнесмена. Матвееву дали «червонец». Перечень его преступлений занял больше часа. Судья даже охрипла от напряжения.
Что же оставалось делать в подобной ситуации бедной женщине? Заниматься мужем и квартирой, убирать, стирать и варить обеды?
Для деятельной натуры Клавдии Сергеевны такое время провождение равносильно смерти.
Неожиданно пришло спасение.
Через неделю после суда над Дмитрием и Дуговым в квартире Ивановых раздался вкрадчивый телефонный звонок.
Именно, вкрадчивый, ибо Клавдия Сергеевна ожидала его, надеялась, боялась.
— Квартира Ивановых?
Гортанный голос явно не русского происхождения сразу насторожил женщину. Никогда ранее она не общалась ни с кавказцами, ни со средне азиатами. Не потому что не хотела — не приходилось.
— Да, вы не ошиблись, — ответила она внезапно охрипшим голосом. — Кто звонит?
— Зачем так сразу — кто да зачем? Друг беспокоит, понимаете, друг… Твой друг и Дмитрия… Хочу соболезнование выразить… Аи, какая беда приключилась, какое несчастье…
— О чем вы?
— Как это о чем? Матвеева повязали, как жить станешь?… Послушай, красавица, встретиться нужно. Какой разговор по телефону? Помочь тебе хочу, понимаешь, очень хочу. Кунаком мне был твой Дмитрий, как же о его подруге не позаботиться? Аллах накажет, друзья заплюют…
Знать бы тогда, чем обернется «дружеская помощь» — ни за что не пошла бы на встречу. Почувствовал бы Руслан ее нежелание — может быть, отстал бы… Нет, не отстал! Он такой клещ — вцепится — не отдерешь!
Проявила слабоволие пошла. Вдруг на самом деле поможет, вдруг поддержит…
Где же они тогда встретились? Ах, да, на Красной площади! Странное место выбрал бандит — главную площадь страны… Позже поняла — ничего удивительного в этом выборе не было. Руслан считал и до сих пор считает самой безопасной обстановкой для встреч со своими людьми — многолюдье. Там легко укрыться за чужими спинами, разговаривать под аккомпанемент многочисленных голосов.
Но на этот раз он ошибся. По площади разгуливали немногочисленные парочки. Фотографировались на фоне Кремля туристы. Возле мавзолея небольшая толпа стариков и старушек тосковали по старым временам.
— Ах, какое безобразие, какое неуважение! — ворчал Руслан, озираясь и нервно подрагивая плечами. — Святое место, понимаешь, и так мало народа… Придется нам, красавица, в ГУМе поговорить, около фонтана… Знаешь, да? Еще ваш Пушкин писал о таком фонтане, только в Бахчисарае… Там в любви объяснялись, а у нас другой разговор пойдет…
В ГУМе тоже народу не густо, но все же не безлюдно. Выразив многословное цветистое соболезнование по поводу суда над Дуговым и Матвеевым, Руслан перешел к обещанной помощи…
Помощь? На самом деле — элементарная вербовка. Под видом поддержки попавшей в беду женщины.
— Платить стану больше, понимаешь? — старательно раскидывал новый босс частую сеть, в которую попала глупая рыбёшка. Он умело находил самые увлекательные слова, играл на струнах жадности, присущей всем людям, обиженным судьбой
— Понимаю, красавица, бедствуешь, да? С хлеба на квас перебиваешься, да?
Он прав, после ареста Матвеева, Клавдия Сергеевна оказалась на мели. Безработная, униженная, почти без средств к существованию. Но жаловаться, плакать она не привыкла. Поэтому ответила неопределенно: подрабатываю, дескать, но так, чтобы не особенно утомляться…
Руслан понял и хитро улыбнулся.
— Зачем тебе работать, скажи, пожалуйста? С утра до вечера вкалывать за гроши? Муж получает, я буду подбрасывать. Аллах повелел помогать ближнему… Вот только иногда просить стану, понимаешь, просить… Так, по мелочам… Там послушать, тут посмотреть, там понюхать… Бизнес у меня криминальный, все сгодится…
— Вы не боитесь так открыто говорить?
— А чего мне, понимаешь, бояться? Продашь? Тебе выйдет дороже. Менты ко мне прибегут, твою бумажку-заявление на стол положат… Что мне тогда делать, а? Вижу — догадалась… А просьбы маленькие будут, как твой розовый мизинец… Понимаешь?
Назойливое повторение любимого словечка «понимаешь» раздражало, вносило в беседу какой-то дискомфорт. Клавдия Сергеевна старалась подавить раздражение, внимательно прислушивалась к щедрым обещаниям кавказца.
Намеки на «мелочные» задания успокаивали, называемые крупные суммы вознаграждения воодушевляли.
До чего же она была тогда глупа!
В первый год просьбы действительно были чепуховые. Навестить банк, полюбопытствовать, как он охраняется… Познакомиться с директором ювелирного магазина, войти к нему и доверие… Узнать, когда приезжают инкассаторы…
Только позже Клавдия Сергеевна поняла: ее проверяют.
Деньги потекли несильной, но постоянной струей. Она воспрянула духом — кажется, крепнет «деловая» опора ее системы. На двух уже можно стоять… В ожидании появления третьей.
Постепенно скромные просьбы переродились в жесткие приказы, доброжелательный, жалеющий тон — в твердый, с металлическим привкусом. Посмотри, проверь, познакомься — всё это отошло в прошлое…
И вот ее толкают в постель к какому-то Коломину. Завтра велят лечь под Козлова, послезавтра удовлетворить слюнявого Баранова.
Как бы добродетельной супруге депутата не превратиться в заказную проститутку!
И все же приказ Руслана придется выполнять. За отказ он может даже пустить ее по грязным рукам своих подручных. Не спасут ни милиция, ни муж-депутат.
Отыскать Коломина особого труда не составит, ибо Иванов — ходячее справочное бюро: всех знает, будто компьютер с заложенными в него данными.
Возле входа в подъезд снова вынырнул тот же самый остроглазый парень… Значит, следят?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53