Шутил по поводу того, сколько они способны заплатить. Но он не говорил мне, что его грозили убить. Это сказал Шмидт.
– Почему же?
– После того как Джея убили, к нам пришли из полиции. Они не ожидали услышать что-нибудь особенное. Я хочу сказать, что это был обычный опрос. Но Шмидт встревожился. Я была очень расстроена. Думаю, что Шмидт испугался, как бы я ненароком не сказала слишком многого, и решил, что, если я буду все знать, я, скорее всего, прикушу язык и буду связана с ними общей тайной.
– Если вы все будете знать...
– Шмидт и еще пара его людей думают, что они знают, откуда взялся этот снайпер. Они считают, что это был такой способ убить Джея, чтобы его смерть ничем не бросалась в глаза. И тогда все выглядело бы так, будто человек сошел с ума. И тогда все занимались бы этим снайпером и никто не стал бы доискиваться причины. А если бы он убил только Джея, то тогда было бы легко установить связь.
– Ну, это все в теории, – сказала Элен. – А почему вы думаете, что так оно и есть на самом деле?
– Кто-то сказал это Шмидту.
– Кто-то...
– Да, но я не знаю кто. Если бы я знала, я бы вам сказала. Кто-то позвонил Шмидту в день убийства Джея. И сказал только: «Теперь видишь, что случилось с Хэммондом? Это же будет с тобой. Откажись от сделки». Вот такая история.
– И что же сделал Шмидт?
– Отказался от сделки.
– Но почему вы не сказали этого полиции, когда они приходили?
Никола отодвинулась на кровати подальше к стене и уперлась в нее спиной. Она подтянула колени и обхватила их руками.
– Я еще не знала, что Джея не стало. То есть я знала, что его убили... – Она смотрела куда-то мимо Элен, в направлении двери. Ее взгляд был таким напряженным, что Элен полуобернулась, почти поверив, что кто-то, беззвучно открыв дверь, вошел в комнату и стоит в ней. Но, кроме них, никого не было. Когда Элен снова посмотрела на лицо Никола, она могла бы поклясться, что та смотрит, но ничего не видит перед собой. – Я знала, что он умер, но я не потеряла его. Тогда еще нет. Я просто не могла точно осознать, что означает слово «умер». Он вышел поиграть в теннис, потом в городе у него была назначена деловая встреча за обедом. Мне он сказал: «Я вернусь около половины пятого». А из полиции пришли в одиннадцать. Вы понимаете, что я хочу сказать?
– Он еще не должен был к этому времени вернуться домой, – сказала Элен.
Взгляд Никола стал жестче, и она слегка покачала головой. Из ее глаз исчезла рассеянность, хотя она выглядела немного испуганной.
– Да, – сказала она. – Да. Вы верно поняли.
– А после половины пятого...
– Это случилось позже. Фактически, когда я легла спать. Когда я оказалась в постели одна. Я проснулась посреди ночи и достала всю одежду Джея из гардероба. Я попыталась на лужайке устроить из нее костер. Там меня и нашел Шмидт. Кто бы ни убил Джея, кто бы ни приказал ему сделать это – я хочу, чтобы их поймали. Больше меня ничего не волнует.
– Но волнует Шмидта.
– Да. Вот почему я здесь. Они не станут... это было, по сути дела, немного похоже на домашний арест. Но мне удалось сбежать.
– И что вы намерены делать?
– Вы можете одолжить мне немного денег? – пожав плечами, спросила Никола.
– А что у вас есть? – и Элен огляделась в комнате.
– То, что на мне.
– Да, я смогу. – Они несколько секунд помолчали, и Элен сказала: – Я думаю, нам лучше бы уйти.
* * *
Шмидту было слышно, как шофер, треща ветками, крутится по лесу. Он попытался окликнуть его по имени, но получилось что-то вроде невнятного сипа: «Элат... Элат...»
Прошел час, прежде чем Эллиот начал беспокоиться. И еще один, пока он отыскал Шмидта. И только спустя день Шмидту удалось произнести фразу, которую можно было понять, хотя говорил он все еще только низким сиплым шепотом. Он, правда, мог писать. Вот так он и давал инструкции Эллиоту и Голдману.
«Разыщите ее, – писал Шмидт. – Нужно узнать, что она говорила и с кем она говорила. Может быть, она еще не успела. Она будет прятаться. Обдумайте и эту возможность. Она тоже во всем этом замешана».
– Но нам бы уже нанесли визит, если бы она побежала прямо к ближайшему телефону, – заметил Голдман.
«Конечно, – написал Шмидт. – Она решает».
– Что решает?
«С кем ей поговорить. Надо ли вообще говорить. Не имеет значения. Разыщите ее и верните сюда».
– Она будет говорить с полицией, – сказал Эллиот, – если вообще станет говорить. С кем же еще-то?
«С полицией, но только один раз. И только с одним человеком. Единственный шанс. Она захочет, чтобы это было на ее условиях, в месте, которое она выберет. Возможно, стоит попробовать как-то договориться».
– А вы не думаете, что она просто отправится в полицейский участок и попросит поговорить...
– Шмидт махнул рукой, как бы отметая эту мысль. Он написал: «Нет. Слишком рискованно. Говорить то с одним, то с другим. Никакого проку. – И после этого он приписал: – Кэлли». Они следили за квартирой Кэлли полдня и почти всю ночь. А потом они зашли туда осмотреться. Голос Кэлли на пленке проговорил: «...оставьте сообщение или попробуйте застать меня по номеру...» Эту информацию они и привезли Шмидту. Он набрал этот номер. Его голос напоминал скрежет цепи, когда ее тащат по гравию. Он задал пару вопросов и повесил трубку.
Если вы знаете людей, которые знают других людей, вы можете добыть почти любую нужную вам информацию. Шмидт позвонил одному своему клиенту, тот спросил у своей жены, журналистки, освещающей проблемы бизнеса, а та спросила одного коллегу из отдела новостей. Тот спросил у полицейского, обязанного ему одной давней услугой, о которой никому не следовало знать. Эти телефонные звонки неслись один к другому, как стая хороших борзых. Результат был получен через два часа.
– Элен Блейк, – сказал им Шмидт. – Бывшая жена. Носит девичью фамилию. – Ему было больно говорить, и он экономил слова. – Возможно. Попробуйте.
И он дал им адрес.
* * *
– Я не знаю, что может случиться, – сказала Элен.
– Со мной?
– Да.
– Я поговорю с вашим мужем обо мне... – улыбнулась Никола. Как ни странно, она выглядела веселой, у нее вдруг появилось хорошее настроение. Элен засомневалась, уж не наблюдает ли она начало долго сдерживавшейся истерики. Она на миг отвела глаза от дороги и быстро взглянула на Никола. Вполне спокойное лицо, ясные глаза. Элен начала:
– Я бы не стала рассчитывать на...
Но ее оборвал смех Никола.
– Это будет что-то вроде сделки. Речь всегда идет о сделках. – Помолчав, она добавила: – Но, по сути дела, это не имеет значения.
Элен въехала на автостоянку. Отсюда прямо к черному входу в ее дом вела малолюдная улочка. Они с Никола прошли мимо дверей для доставки товара в булочную и в китайский ресторан. На мгновение появился рабочий кухни, бросил на землю пару черных мешков с отбросами и исчез.
Эллиот двинул машину по этой улице, держась в нескольких ярдах позади Голдмана, который шел футах в двадцати от Элен и Никола.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123
– Почему же?
– После того как Джея убили, к нам пришли из полиции. Они не ожидали услышать что-нибудь особенное. Я хочу сказать, что это был обычный опрос. Но Шмидт встревожился. Я была очень расстроена. Думаю, что Шмидт испугался, как бы я ненароком не сказала слишком многого, и решил, что, если я буду все знать, я, скорее всего, прикушу язык и буду связана с ними общей тайной.
– Если вы все будете знать...
– Шмидт и еще пара его людей думают, что они знают, откуда взялся этот снайпер. Они считают, что это был такой способ убить Джея, чтобы его смерть ничем не бросалась в глаза. И тогда все выглядело бы так, будто человек сошел с ума. И тогда все занимались бы этим снайпером и никто не стал бы доискиваться причины. А если бы он убил только Джея, то тогда было бы легко установить связь.
– Ну, это все в теории, – сказала Элен. – А почему вы думаете, что так оно и есть на самом деле?
– Кто-то сказал это Шмидту.
– Кто-то...
– Да, но я не знаю кто. Если бы я знала, я бы вам сказала. Кто-то позвонил Шмидту в день убийства Джея. И сказал только: «Теперь видишь, что случилось с Хэммондом? Это же будет с тобой. Откажись от сделки». Вот такая история.
– И что же сделал Шмидт?
– Отказался от сделки.
– Но почему вы не сказали этого полиции, когда они приходили?
Никола отодвинулась на кровати подальше к стене и уперлась в нее спиной. Она подтянула колени и обхватила их руками.
– Я еще не знала, что Джея не стало. То есть я знала, что его убили... – Она смотрела куда-то мимо Элен, в направлении двери. Ее взгляд был таким напряженным, что Элен полуобернулась, почти поверив, что кто-то, беззвучно открыв дверь, вошел в комнату и стоит в ней. Но, кроме них, никого не было. Когда Элен снова посмотрела на лицо Никола, она могла бы поклясться, что та смотрит, но ничего не видит перед собой. – Я знала, что он умер, но я не потеряла его. Тогда еще нет. Я просто не могла точно осознать, что означает слово «умер». Он вышел поиграть в теннис, потом в городе у него была назначена деловая встреча за обедом. Мне он сказал: «Я вернусь около половины пятого». А из полиции пришли в одиннадцать. Вы понимаете, что я хочу сказать?
– Он еще не должен был к этому времени вернуться домой, – сказала Элен.
Взгляд Никола стал жестче, и она слегка покачала головой. Из ее глаз исчезла рассеянность, хотя она выглядела немного испуганной.
– Да, – сказала она. – Да. Вы верно поняли.
– А после половины пятого...
– Это случилось позже. Фактически, когда я легла спать. Когда я оказалась в постели одна. Я проснулась посреди ночи и достала всю одежду Джея из гардероба. Я попыталась на лужайке устроить из нее костер. Там меня и нашел Шмидт. Кто бы ни убил Джея, кто бы ни приказал ему сделать это – я хочу, чтобы их поймали. Больше меня ничего не волнует.
– Но волнует Шмидта.
– Да. Вот почему я здесь. Они не станут... это было, по сути дела, немного похоже на домашний арест. Но мне удалось сбежать.
– И что вы намерены делать?
– Вы можете одолжить мне немного денег? – пожав плечами, спросила Никола.
– А что у вас есть? – и Элен огляделась в комнате.
– То, что на мне.
– Да, я смогу. – Они несколько секунд помолчали, и Элен сказала: – Я думаю, нам лучше бы уйти.
* * *
Шмидту было слышно, как шофер, треща ветками, крутится по лесу. Он попытался окликнуть его по имени, но получилось что-то вроде невнятного сипа: «Элат... Элат...»
Прошел час, прежде чем Эллиот начал беспокоиться. И еще один, пока он отыскал Шмидта. И только спустя день Шмидту удалось произнести фразу, которую можно было понять, хотя говорил он все еще только низким сиплым шепотом. Он, правда, мог писать. Вот так он и давал инструкции Эллиоту и Голдману.
«Разыщите ее, – писал Шмидт. – Нужно узнать, что она говорила и с кем она говорила. Может быть, она еще не успела. Она будет прятаться. Обдумайте и эту возможность. Она тоже во всем этом замешана».
– Но нам бы уже нанесли визит, если бы она побежала прямо к ближайшему телефону, – заметил Голдман.
«Конечно, – написал Шмидт. – Она решает».
– Что решает?
«С кем ей поговорить. Надо ли вообще говорить. Не имеет значения. Разыщите ее и верните сюда».
– Она будет говорить с полицией, – сказал Эллиот, – если вообще станет говорить. С кем же еще-то?
«С полицией, но только один раз. И только с одним человеком. Единственный шанс. Она захочет, чтобы это было на ее условиях, в месте, которое она выберет. Возможно, стоит попробовать как-то договориться».
– А вы не думаете, что она просто отправится в полицейский участок и попросит поговорить...
– Шмидт махнул рукой, как бы отметая эту мысль. Он написал: «Нет. Слишком рискованно. Говорить то с одним, то с другим. Никакого проку. – И после этого он приписал: – Кэлли». Они следили за квартирой Кэлли полдня и почти всю ночь. А потом они зашли туда осмотреться. Голос Кэлли на пленке проговорил: «...оставьте сообщение или попробуйте застать меня по номеру...» Эту информацию они и привезли Шмидту. Он набрал этот номер. Его голос напоминал скрежет цепи, когда ее тащат по гравию. Он задал пару вопросов и повесил трубку.
Если вы знаете людей, которые знают других людей, вы можете добыть почти любую нужную вам информацию. Шмидт позвонил одному своему клиенту, тот спросил у своей жены, журналистки, освещающей проблемы бизнеса, а та спросила одного коллегу из отдела новостей. Тот спросил у полицейского, обязанного ему одной давней услугой, о которой никому не следовало знать. Эти телефонные звонки неслись один к другому, как стая хороших борзых. Результат был получен через два часа.
– Элен Блейк, – сказал им Шмидт. – Бывшая жена. Носит девичью фамилию. – Ему было больно говорить, и он экономил слова. – Возможно. Попробуйте.
И он дал им адрес.
* * *
– Я не знаю, что может случиться, – сказала Элен.
– Со мной?
– Да.
– Я поговорю с вашим мужем обо мне... – улыбнулась Никола. Как ни странно, она выглядела веселой, у нее вдруг появилось хорошее настроение. Элен засомневалась, уж не наблюдает ли она начало долго сдерживавшейся истерики. Она на миг отвела глаза от дороги и быстро взглянула на Никола. Вполне спокойное лицо, ясные глаза. Элен начала:
– Я бы не стала рассчитывать на...
Но ее оборвал смех Никола.
– Это будет что-то вроде сделки. Речь всегда идет о сделках. – Помолчав, она добавила: – Но, по сути дела, это не имеет значения.
Элен въехала на автостоянку. Отсюда прямо к черному входу в ее дом вела малолюдная улочка. Они с Никола прошли мимо дверей для доставки товара в булочную и в китайский ресторан. На мгновение появился рабочий кухни, бросил на землю пару черных мешков с отбросами и исчез.
Эллиот двинул машину по этой улице, держась в нескольких ярдах позади Голдмана, который шел футах в двадцати от Элен и Никола.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123