Эти сотрудники были немедленно уволены, а в Тольятти перекинули карательный легион «Кавказ». Легион численностью в 1300 штыков приступил к наведению порядка…
Теперь уже до веточки в руке Бори Б. осталось не так долго.
Безработица. Инфляция. Преступность. Наркомания.
Но если в крупных городах ситуация более-менее поддавалась контролю, то в провинции властвовали «работники ножа и топора»… Как в Гражданскую войну, грабили поезда. Отделы милиции превратились в банды. Провинция пустела на глазах.
Все отлично понимали, что в ближайшее время никакой «Кавказ» не сможет справиться с массовыми протестами. И тогда в Россию пришел «Ужас»… Думаю, что стоит сделать нелирическое отступление и рассказать про «Ужас».
…Первое применение «Ужаса» прошло в лагере общего режима под Смоленском. Но об этом знали немногие. Поэтому считается, что премьера состоялась в октябре 2010 в Санкт-Петербурге. Во время демонстрации против строительства Башни. Вернее, за ограничение высотности, потому что Башня уже строилась и уже достигла высоты восьмидесяти метров. Колонна демонстрантов двигалась к Башне со стороны Суворовского проспекта. В голове несли флаг Санкт-Петербурга. Организаторов демонстрации сильно удивляло, что их никто не задерживает. По колонне прокатился слух, что с целью воспрепятствования демонстрации власти решили развести мост Петра Великого, он же Большеохтинский… Это даже добавило демонстрантам бодрости: если готовы мост развести, значит, боятся. Однако, когда колонна вышла к мосту, он не был разведен. У моста стояли автомобили ГИБДД. Инспектора направляли все движение в объезд, но колонну пропустили. Колонна, в которой было четыре тысячи человек… четыре тысячи мужчин, женщин, детей и стариков… четыре тысячи ленинградцев-петербуржцев – интеллигенты, пенсионеры, студенты… Колонна вступила на мост. Мост был совершенно пуст. Только на противоположном его конце, на правом берегу Невы, стояли три автомобиля. Два черных полицейских «скотогона» с водометами, третий – обыкновенный серый «Форд» без каких-либо опознавательных знаков. Только на крыше у него стоял похожий на прожектор предмет. Его и приняли за прожектор. Никто не знал, что это и есть «Ужас»… Был холодный и пасмурный октябрьский день. Над мостом парила «глазастая птичка» – тогда они были в новинку, а мост тогда был еще одноярусным, и «птичке» сверху все было видно. Колонна двигалась по мосту. Когда демонстранты преодолели три четверти моста, из полицейского автомобиля вышел мужчина в черной форме, в маске и с мегафоном в руках. Он выдвинулся метров на пять вперед, поднял мегафон и предложил прекратить несанкционированную демонстрацию. Иначе против нарушителей общественного порядка будет применено спецсредство. Двое организаторов демонстрации тоже вышли вперед и попытались вступить в переговоры с человеком в маске… Но человек в маске не стал вступать в переговоры. У него была иная задача. Он вновь поднял мегафон к закрытому маской лицу, сказал, что он предупредил участников несанкционированного шествия о возможности применения спецсредства. Если через десять секунд участники не начнут расходиться, спецсредство будет применено. Ответственность за последствия несут организаторы… Первые ряды колонны остановились, задние продолжали двигаться. Каркас Башни возвышался над мостом, упирался в низкие облака. Ветер трепал флаг Санкт-Петербурга.
Человек в маске повернулся и пошел к машине… А через несколько секунд начался Ужас. Нет, сначала это было чувство некоторого беспокойства, которое начали испытывать некоторые – немногие – в первых рядах колонны. Большинство же не испытывало ничего.
Кроме недоумения.
Никто еще ничего не понимал. Прошло три секунды, и вдруг вскрикнула женщина. Еще одна всхлипнула. Пожилой мужчина судорожно вцепился в рукав соседки слева. Женщина посмотрела на него удивленно… Колонна, казавшаяся со стороны единым телом, таковым в действительности не являлась. Она состояла из четырех тысяч индивидуумов. Каждый со своим характером, темпераментом, психическим складом. Со своей волей, степенью внушаемости и тревожности… В хвосте колонны, который только еще втягивался на мост, тоже начали ощущать беспокойство, а в голове люди испытывали настоящую тревогу. Никто не понимал, да и не мог понять, что происходит. Тревога перерастала в желание покинуть это место, уйти отсюда. Истерично закричала женщина. Бледный мужчина закатил глаза, упал, забился.
– Мы погибнем! – закричал кто-то. – Мы все погибнем.
Теперь уже все в колонне испытывали страх. С каждой секундой он становился сильнее, перерастал в панику, в ужас. Голова колонны начала распадаться, рассыпаться. Кричали все. Несколько человек бились в эпилептическом припадке. Люди бросились бежать. Они сбивали друг друга, давили упавших. Обезумевшие люди прыгали в Неву, тонули.
Происходящее фиксировали три камеры. Одна была в полицейской машине, вторая стояла на шестнадцатом этаже Башни, а третья висела в подбрюшье у «птички».
Через несколько минут мост был почти пуст. Асфальт моста был усеян сумками, зонтами, транспарантами. Среди брошенных вещей продолжали биться в припадке эпилептики…
В течение двух ближайших суток трое участников демонстрации покончили с собой, двенадцать попали в психбольницы. Власти даже не пытались скрыть факт применения загадочного «спецсредства». Напротив – благодаря грамотно организованной информационной кампании об этом узнала вся страна. История мгновенно начала обрастать слухами. Говорили, что с ума сошли все участники демонстрации. Говорили, что почти все покончили с собой и так далее… В желтой прессе «спецсредству» дали название «Ужас». В действительности прибор имел другое, куда более скромное и прозаическое название – «Генератор биоволны». Однако название «Ужас» прижилось – вероятно, потому, что весьма точно передавало эффект от его применения. И даже разработчики «спецсредства» стали называть свое детище именно так.
До конца две тысячи десятого «Ужас» применяли еще трижды. Всякий раз пресса смаковала подробности, запугивала, запугивала, и вскоре несанкционированные митинги и демонстрации в стране пошли на убыль.
В ноябре 10-го был опубликован специальный доклад Госдепа США о правах человека в мире. Обычно ежегодный доклад представляют публике весной. Поэтому специальный, внеплановый доклад стал сенсацией. Общественности его представили госсекретарь Кондолиза Прайс и ее помощники Каролина Хамилтон и Барри Лоукрон. Сто сорок страниц доклада были посвящены ситуации в России. Из них следовало, что хуже, чем в России, не бывает… Это была отмашка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
Теперь уже до веточки в руке Бори Б. осталось не так долго.
Безработица. Инфляция. Преступность. Наркомания.
Но если в крупных городах ситуация более-менее поддавалась контролю, то в провинции властвовали «работники ножа и топора»… Как в Гражданскую войну, грабили поезда. Отделы милиции превратились в банды. Провинция пустела на глазах.
Все отлично понимали, что в ближайшее время никакой «Кавказ» не сможет справиться с массовыми протестами. И тогда в Россию пришел «Ужас»… Думаю, что стоит сделать нелирическое отступление и рассказать про «Ужас».
…Первое применение «Ужаса» прошло в лагере общего режима под Смоленском. Но об этом знали немногие. Поэтому считается, что премьера состоялась в октябре 2010 в Санкт-Петербурге. Во время демонстрации против строительства Башни. Вернее, за ограничение высотности, потому что Башня уже строилась и уже достигла высоты восьмидесяти метров. Колонна демонстрантов двигалась к Башне со стороны Суворовского проспекта. В голове несли флаг Санкт-Петербурга. Организаторов демонстрации сильно удивляло, что их никто не задерживает. По колонне прокатился слух, что с целью воспрепятствования демонстрации власти решили развести мост Петра Великого, он же Большеохтинский… Это даже добавило демонстрантам бодрости: если готовы мост развести, значит, боятся. Однако, когда колонна вышла к мосту, он не был разведен. У моста стояли автомобили ГИБДД. Инспектора направляли все движение в объезд, но колонну пропустили. Колонна, в которой было четыре тысячи человек… четыре тысячи мужчин, женщин, детей и стариков… четыре тысячи ленинградцев-петербуржцев – интеллигенты, пенсионеры, студенты… Колонна вступила на мост. Мост был совершенно пуст. Только на противоположном его конце, на правом берегу Невы, стояли три автомобиля. Два черных полицейских «скотогона» с водометами, третий – обыкновенный серый «Форд» без каких-либо опознавательных знаков. Только на крыше у него стоял похожий на прожектор предмет. Его и приняли за прожектор. Никто не знал, что это и есть «Ужас»… Был холодный и пасмурный октябрьский день. Над мостом парила «глазастая птичка» – тогда они были в новинку, а мост тогда был еще одноярусным, и «птичке» сверху все было видно. Колонна двигалась по мосту. Когда демонстранты преодолели три четверти моста, из полицейского автомобиля вышел мужчина в черной форме, в маске и с мегафоном в руках. Он выдвинулся метров на пять вперед, поднял мегафон и предложил прекратить несанкционированную демонстрацию. Иначе против нарушителей общественного порядка будет применено спецсредство. Двое организаторов демонстрации тоже вышли вперед и попытались вступить в переговоры с человеком в маске… Но человек в маске не стал вступать в переговоры. У него была иная задача. Он вновь поднял мегафон к закрытому маской лицу, сказал, что он предупредил участников несанкционированного шествия о возможности применения спецсредства. Если через десять секунд участники не начнут расходиться, спецсредство будет применено. Ответственность за последствия несут организаторы… Первые ряды колонны остановились, задние продолжали двигаться. Каркас Башни возвышался над мостом, упирался в низкие облака. Ветер трепал флаг Санкт-Петербурга.
Человек в маске повернулся и пошел к машине… А через несколько секунд начался Ужас. Нет, сначала это было чувство некоторого беспокойства, которое начали испытывать некоторые – немногие – в первых рядах колонны. Большинство же не испытывало ничего.
Кроме недоумения.
Никто еще ничего не понимал. Прошло три секунды, и вдруг вскрикнула женщина. Еще одна всхлипнула. Пожилой мужчина судорожно вцепился в рукав соседки слева. Женщина посмотрела на него удивленно… Колонна, казавшаяся со стороны единым телом, таковым в действительности не являлась. Она состояла из четырех тысяч индивидуумов. Каждый со своим характером, темпераментом, психическим складом. Со своей волей, степенью внушаемости и тревожности… В хвосте колонны, который только еще втягивался на мост, тоже начали ощущать беспокойство, а в голове люди испытывали настоящую тревогу. Никто не понимал, да и не мог понять, что происходит. Тревога перерастала в желание покинуть это место, уйти отсюда. Истерично закричала женщина. Бледный мужчина закатил глаза, упал, забился.
– Мы погибнем! – закричал кто-то. – Мы все погибнем.
Теперь уже все в колонне испытывали страх. С каждой секундой он становился сильнее, перерастал в панику, в ужас. Голова колонны начала распадаться, рассыпаться. Кричали все. Несколько человек бились в эпилептическом припадке. Люди бросились бежать. Они сбивали друг друга, давили упавших. Обезумевшие люди прыгали в Неву, тонули.
Происходящее фиксировали три камеры. Одна была в полицейской машине, вторая стояла на шестнадцатом этаже Башни, а третья висела в подбрюшье у «птички».
Через несколько минут мост был почти пуст. Асфальт моста был усеян сумками, зонтами, транспарантами. Среди брошенных вещей продолжали биться в припадке эпилептики…
В течение двух ближайших суток трое участников демонстрации покончили с собой, двенадцать попали в психбольницы. Власти даже не пытались скрыть факт применения загадочного «спецсредства». Напротив – благодаря грамотно организованной информационной кампании об этом узнала вся страна. История мгновенно начала обрастать слухами. Говорили, что с ума сошли все участники демонстрации. Говорили, что почти все покончили с собой и так далее… В желтой прессе «спецсредству» дали название «Ужас». В действительности прибор имел другое, куда более скромное и прозаическое название – «Генератор биоволны». Однако название «Ужас» прижилось – вероятно, потому, что весьма точно передавало эффект от его применения. И даже разработчики «спецсредства» стали называть свое детище именно так.
До конца две тысячи десятого «Ужас» применяли еще трижды. Всякий раз пресса смаковала подробности, запугивала, запугивала, и вскоре несанкционированные митинги и демонстрации в стране пошли на убыль.
В ноябре 10-го был опубликован специальный доклад Госдепа США о правах человека в мире. Обычно ежегодный доклад представляют публике весной. Поэтому специальный, внеплановый доклад стал сенсацией. Общественности его представили госсекретарь Кондолиза Прайс и ее помощники Каролина Хамилтон и Барри Лоукрон. Сто сорок страниц доклада были посвящены ситуации в России. Из них следовало, что хуже, чем в России, не бывает… Это была отмашка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82