Ну ничего, обычное дело – не успели или сбились с маршрута. Бывает… Не вышли они и вечером. Зато на точке оказался вот этот господин. Что само по себе вызывает вопросы…
– Понимаю, – кивнул Доктор.
Ворон сказал:
– Это можно было бы списать на случайность, на совпадение… Но теперь выясняется, что вы его где-то видели. Недавно. Тоже совпадение? – Доктор пожал плечами, а Ворон сказал: – Я очень не люблю, когда совпадения нанизываются одно на другое.
Ворон замолчал. Он мог бы добавить, что два этих совпадения произошли в тот самый момент, когда на базе находится Полковник… но, разумеется, не сказал – о том, что на базе Полковник, знали четверо. Доктору знать об этом необязательно. «Кобра» охотилась за Полковником давно, за его голову обещали сто тысяч евро.
Седой сказал Ворону:
– Иди, займись подготовкой к эвакуации.
Доктор спросил:
– Мы что же – эвакуируемся?
– Мы – нет, – отрезал Седой. Он говорил об эвакуации Полковника. Ворон хорошо его понял, кивнул и ушел. Доктору Седой сказал: – А вы, Доктор, приготовьтесь к «химии».
– Вы все-таки хотите допросить его?
– Теперь у меня нет выбора, – ответил Седой.
– Мы его убьем.
– Повторяю: теперь, после того как масса всякого рода «совпадений» стала критической, у нас не осталось выбора, Доктор. Главное, чтобы он успел ответить на наши вопросы… Получится?
– Скорее всего, да.
– Тогда готовьтесь.
– Поднять его наверх?
– Да. Организуйте, пожалуйста, Доктор, но без меня не начинайте… Я подойду минут через десять—пятнадцать.
В пустом помещении без окон – старом финском каземате – Доктор повесил на крюк аккумуляторную «летучую мышь», принес три стула и свой дипломат.
Потом Доктор с Братишкой перенесли Ивана на берег. Несли на старом панцирном матрасе. Иван дышал тяжело, никакого интереса к своей участи не проявлял. Его посадили на стул, притянули ремнем к спинке. Ремень, стягивающий руки, сняли, но надели наручники. На ногу тоже надели наручник с цепью. На другом конце цепи был полуметровый кусок рельса. Братишка спросил, нужен ли он еще. Доктор ответил: нет, – и Братишка ушел, а Доктор достал из дипломата шприц и ампулу десятипроцентного раствора тиопенталнатрия, зарядил шприц. Осталось дождаться Седого и приступать. Доктор вытащил из кармана пачку сигарет и закурил. Мертвенным, неживым светом заливала помещение «летучая мышь», освещала бетонные стены со следами опалубки. Шумно дышал пленный. Доктор сидел, курил, думал: вот ведь хрень какая! Мог ли когда-нибудь – десять, пять, да хотя бы два года назад… мог ли я представить себе, что буду сидеть в старом финском форте на острове в Ладожском озере и хладнокровно готовиться к умерщвлению человека? Не мог. Потому что – бред. Потому что так не бывает. Потому что невозможно. Но оказалось – бывает. Оказалось – возможно… Доктор, бывший хирург из районной больницы, сидел и курил, стряхивал пепел под ноги и смотрел на человека, которого он скоро должен будет умертвить.
Седой подошел к двери и постучал. Открыл Зоран. Он был бос, в джинсах и легком бронежилете, надетом на голое тело. Под мышками Зорана висели два пистолета. Седой подумал вдруг, что никогда не видел, чтобы Зоран улыбался.
Зоран ничего не спросил, заглянул к Полковнику, сказал: Седой, – и пропустил Седого. Седой вошел в каморку, которую занимал Полковник. Полковник сложил в стопку какие-то бумаги, предложил:
– Присаживайся, Игорь Дмитриевич.
– Благодарю, – Седой присел на табурет.
– Что – уже допросили Робинзона?
– Нет, – ответил Седой. – Но ситуация складывается не очень хорошая.
– Слушаю.
Седой быстро и точно обрисовал ситуацию. Завершил словами:
– Думаю, вам следует немедля покинуть остров.
После недолгого размышления Полковник согласился:
– Да, надо уходить. Катер готов?
– Через пару минут будут готовы оба катера и гидроцикл.
– Это еще зачем?
– Выпустим в качестве ложных целей.
– Толково, – одобрил Полковник и повернулся к Зорану: – Собираемся.
Седой проводил Полковника и поднялся в каземат.
Внутри было темно, и только в дальнем конце из-под стальной двери пробивалась полоска света. Подсвечивая себе фонариком, Седой шагал, и его шаги отдавались гулким эхом. Он подошел к двери, стукнул в нее кулаком. Дверь распахнулась. На пороге стоял Доктор.
– Вспомнил! – произнес Доктор возбужденно. – Я вспомнил.
– Что? – спросил Седой.
– Я вспомнил, где я его видел.
– И где же?
– В телевизоре… Вчера в телевизоре.
– Ну-ка, ну-ка, – произнес Седой. – Расскажите по порядку, Доктор.
– Вчера я ездил в Сортавалу. Ну, вы знаете зачем. – Седой кивнул. – Там зашел пообедать в кафешку. А в кафешке телевизор. Так вот – этого героя показывали в новостях. Сказали: террорист, убил эстонского эсэсмана на рынке. За него объявлено вознаграждение в размере десяти тысяч евро.
Седой выругался.
– В чем дело? – спросил Доктор.
– Извините, – ответил Седой.
В каземат вошел Ворон. Седой взял его под руку, отвел в сторону, пересказал слова Доктора.
Ворон тоже выругался и сказал:
– Да, пожалуй, прав Полковник – это операция внедрения.
– А может, как раз наоборот? – возразил Седой.
Доктор за спиной спросил:
– Ну что – начинаем?
Седой резко обернулся:
– Отбой, док…Теперь этот камрад нужен нам живым.
Доктор посмотрел на «камрада» – в свете китайской лампы лицо Ивана выглядело совершенно безжизненным… Впрочем, подумал Доктор, мы тоже выглядим не лучше.
На исходе ночи Ворон и Братишка вновь отправились на встречу с исчезнувшей двойкой. На точку вышли в заданное время. Около получаса дрейфовали неподалеку от берега. А потом глазастый Братишка обратил внимание на ворон, которые кружатся над лесом. Подошли. На разведку пошел Ворон. Спустя час вернулся, принес страшную весть: оба – Сайгон и Носик – убиты.
Иван бредил. В бреду разговаривал с отцом, с Лизой, Германом Петровичем… Он видел Жильца. И Терминатора. И Борю-в-Авторитете. Видел трехлепестковый наконечник стрелы, пробивший рюкзак… И черную, с пеной, воду, бегущую вдоль борта катера – воду, в которой его топили… Много чего видел он в горячечном своем бреду.
Рядом с Иваном почти постоянно кто-то находился – Братишка либо Плохиш, часто заходил Доктор. Двое суток Иван балансировал между жизнью и смертью, на третьи произошел перелом. Иван открыл глаза и увидел над собой серый бетонный потолок. Он смотрел на потолок и узнавал все пятна и трещинки на нем. Он не понимал, откуда это узнавание. Такое, подумал он, бывает во сне. Когда, например, тебе снится, что ты идешь по незнакомому городу, но все узнаёшь и всегда точно знаешь, что увидишь за следующим поворотом… Иван повернул голову налево.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
– Понимаю, – кивнул Доктор.
Ворон сказал:
– Это можно было бы списать на случайность, на совпадение… Но теперь выясняется, что вы его где-то видели. Недавно. Тоже совпадение? – Доктор пожал плечами, а Ворон сказал: – Я очень не люблю, когда совпадения нанизываются одно на другое.
Ворон замолчал. Он мог бы добавить, что два этих совпадения произошли в тот самый момент, когда на базе находится Полковник… но, разумеется, не сказал – о том, что на базе Полковник, знали четверо. Доктору знать об этом необязательно. «Кобра» охотилась за Полковником давно, за его голову обещали сто тысяч евро.
Седой сказал Ворону:
– Иди, займись подготовкой к эвакуации.
Доктор спросил:
– Мы что же – эвакуируемся?
– Мы – нет, – отрезал Седой. Он говорил об эвакуации Полковника. Ворон хорошо его понял, кивнул и ушел. Доктору Седой сказал: – А вы, Доктор, приготовьтесь к «химии».
– Вы все-таки хотите допросить его?
– Теперь у меня нет выбора, – ответил Седой.
– Мы его убьем.
– Повторяю: теперь, после того как масса всякого рода «совпадений» стала критической, у нас не осталось выбора, Доктор. Главное, чтобы он успел ответить на наши вопросы… Получится?
– Скорее всего, да.
– Тогда готовьтесь.
– Поднять его наверх?
– Да. Организуйте, пожалуйста, Доктор, но без меня не начинайте… Я подойду минут через десять—пятнадцать.
В пустом помещении без окон – старом финском каземате – Доктор повесил на крюк аккумуляторную «летучую мышь», принес три стула и свой дипломат.
Потом Доктор с Братишкой перенесли Ивана на берег. Несли на старом панцирном матрасе. Иван дышал тяжело, никакого интереса к своей участи не проявлял. Его посадили на стул, притянули ремнем к спинке. Ремень, стягивающий руки, сняли, но надели наручники. На ногу тоже надели наручник с цепью. На другом конце цепи был полуметровый кусок рельса. Братишка спросил, нужен ли он еще. Доктор ответил: нет, – и Братишка ушел, а Доктор достал из дипломата шприц и ампулу десятипроцентного раствора тиопенталнатрия, зарядил шприц. Осталось дождаться Седого и приступать. Доктор вытащил из кармана пачку сигарет и закурил. Мертвенным, неживым светом заливала помещение «летучая мышь», освещала бетонные стены со следами опалубки. Шумно дышал пленный. Доктор сидел, курил, думал: вот ведь хрень какая! Мог ли когда-нибудь – десять, пять, да хотя бы два года назад… мог ли я представить себе, что буду сидеть в старом финском форте на острове в Ладожском озере и хладнокровно готовиться к умерщвлению человека? Не мог. Потому что – бред. Потому что так не бывает. Потому что невозможно. Но оказалось – бывает. Оказалось – возможно… Доктор, бывший хирург из районной больницы, сидел и курил, стряхивал пепел под ноги и смотрел на человека, которого он скоро должен будет умертвить.
Седой подошел к двери и постучал. Открыл Зоран. Он был бос, в джинсах и легком бронежилете, надетом на голое тело. Под мышками Зорана висели два пистолета. Седой подумал вдруг, что никогда не видел, чтобы Зоран улыбался.
Зоран ничего не спросил, заглянул к Полковнику, сказал: Седой, – и пропустил Седого. Седой вошел в каморку, которую занимал Полковник. Полковник сложил в стопку какие-то бумаги, предложил:
– Присаживайся, Игорь Дмитриевич.
– Благодарю, – Седой присел на табурет.
– Что – уже допросили Робинзона?
– Нет, – ответил Седой. – Но ситуация складывается не очень хорошая.
– Слушаю.
Седой быстро и точно обрисовал ситуацию. Завершил словами:
– Думаю, вам следует немедля покинуть остров.
После недолгого размышления Полковник согласился:
– Да, надо уходить. Катер готов?
– Через пару минут будут готовы оба катера и гидроцикл.
– Это еще зачем?
– Выпустим в качестве ложных целей.
– Толково, – одобрил Полковник и повернулся к Зорану: – Собираемся.
Седой проводил Полковника и поднялся в каземат.
Внутри было темно, и только в дальнем конце из-под стальной двери пробивалась полоска света. Подсвечивая себе фонариком, Седой шагал, и его шаги отдавались гулким эхом. Он подошел к двери, стукнул в нее кулаком. Дверь распахнулась. На пороге стоял Доктор.
– Вспомнил! – произнес Доктор возбужденно. – Я вспомнил.
– Что? – спросил Седой.
– Я вспомнил, где я его видел.
– И где же?
– В телевизоре… Вчера в телевизоре.
– Ну-ка, ну-ка, – произнес Седой. – Расскажите по порядку, Доктор.
– Вчера я ездил в Сортавалу. Ну, вы знаете зачем. – Седой кивнул. – Там зашел пообедать в кафешку. А в кафешке телевизор. Так вот – этого героя показывали в новостях. Сказали: террорист, убил эстонского эсэсмана на рынке. За него объявлено вознаграждение в размере десяти тысяч евро.
Седой выругался.
– В чем дело? – спросил Доктор.
– Извините, – ответил Седой.
В каземат вошел Ворон. Седой взял его под руку, отвел в сторону, пересказал слова Доктора.
Ворон тоже выругался и сказал:
– Да, пожалуй, прав Полковник – это операция внедрения.
– А может, как раз наоборот? – возразил Седой.
Доктор за спиной спросил:
– Ну что – начинаем?
Седой резко обернулся:
– Отбой, док…Теперь этот камрад нужен нам живым.
Доктор посмотрел на «камрада» – в свете китайской лампы лицо Ивана выглядело совершенно безжизненным… Впрочем, подумал Доктор, мы тоже выглядим не лучше.
На исходе ночи Ворон и Братишка вновь отправились на встречу с исчезнувшей двойкой. На точку вышли в заданное время. Около получаса дрейфовали неподалеку от берега. А потом глазастый Братишка обратил внимание на ворон, которые кружатся над лесом. Подошли. На разведку пошел Ворон. Спустя час вернулся, принес страшную весть: оба – Сайгон и Носик – убиты.
Иван бредил. В бреду разговаривал с отцом, с Лизой, Германом Петровичем… Он видел Жильца. И Терминатора. И Борю-в-Авторитете. Видел трехлепестковый наконечник стрелы, пробивший рюкзак… И черную, с пеной, воду, бегущую вдоль борта катера – воду, в которой его топили… Много чего видел он в горячечном своем бреду.
Рядом с Иваном почти постоянно кто-то находился – Братишка либо Плохиш, часто заходил Доктор. Двое суток Иван балансировал между жизнью и смертью, на третьи произошел перелом. Иван открыл глаза и увидел над собой серый бетонный потолок. Он смотрел на потолок и узнавал все пятна и трещинки на нем. Он не понимал, откуда это узнавание. Такое, подумал он, бывает во сне. Когда, например, тебе снится, что ты идешь по незнакомому городу, но все узнаёшь и всегда точно знаешь, что увидишь за следующим поворотом… Иван повернул голову налево.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82