— Что ты собираешься использовать вместо картины? — спросила Сабрина. Грэхем задумался. Витлок поднял палец:
— Насколько я знаю, в музее есть вторая рама, того же веса и тех же размеров, возьмем ее в качестве манекена. Не думаю, что музей ее выбросил.
— К. В., поговори об этом с Бродендиком, — попросил Грэхем. — Узнай, нельзя ли взять ее завтра утром.
— Конечно, — ответил Витлок и направился по коридору в кабинет Бродендика.
— А чем займемся мы? — спросила Сабрина.
— Ты пока ознакомься с пленкой. Я же намерен съесть то, что ты мне тут притащила. Умираю от голода.
* * *
За обедом говорили только о работе, о том, что они будут делать завтра после того, как воспроизведут процедуру погрузки. А закончили разговор тем, каково сейчас приходится второй ударной в Ливии.
Грэхем допил кофе, промокнул рот салфеткой.
— Все, я готов.
Витлок подписал счет за свою комнату, затем порылся в кармане и выложил на стол микропередатчик в виде пуговицы.
— Его можно засечь не ближе пятисот ярдов. Возьми.
— Да, конечно, — пробормотал Грэхем и сунул его в карман. — Дай мне пару минут форы. Леммер ни в коем случае не должен догадаться, что меня сопровождают.
— Хорошо, — сказал Витлок.
— Если, конечно, Леммер поджидает тебя, — добавила Сабрина.
— Непременно поджидает. Такого случая Ван Дехн не упустит.
Они вышли из ресторана и на лифте поднялись на четвертый этаж. Номера у них были соседние. Витлок остановился у своей двери.
— Так, сверим часы.
— Я выйду в восемь часов двадцать четыре минуты, — сказал Грэхем.
Витлок и Сабрина кивнули.
— Мы выйдем через три минуты после тебя, — решил Витлок.
— Три минуты, — повторил Грэхем и ушел в свою комнату.
Он механически надел пиджак, затем, вспомнив о пятне крови, снял, открыл шкаф, где висела куртка, которую ему одолжил Витлок, и надел ее. Она была ему впору. В «беретту» вставил полную обойму и сунул ее в карман. Хотя он уже приноровился к «беретте» — этим пистолетом он начал пользоваться по совету Сабрины, — в душе ему больше нравился «Кольт-45», с которым он был неразлучен во Вьетнаме и позже — в «Дельте». Это было более мощное оружие, единственный недостаток — в магазине помещалось мало патронов. Всего семь штук. В «беретту» помещалось пятнадцать. В прошлых операциях восемь дополнительных патронов не раз решали дело в их пользу.
Лифт спустился на первый этаж. Грэхем вышел в фойе, оставил ключ в регистратуре и вышел на улицу. Рейксмюсеум, ярко освещенный, находился менее чем в ста ярдах от него. Он посмотрел на часы. Девятнадцать секунд уже прошло. Он вытащил из кармана микропередатчик и стал внимательно приглядываться к прохожим. Подходящей кандидатурой он счел бизнесмена средних лет с кожаным потертым дипломатом. Поравнявшись с ним, Грэхем сделал вид, что споткнулся, и ловко уронил передатчик прямо в карман его куртки. Он тут же извинился за свою неуклюжесть, но прохожий лишь улыбнулся и продолжал идти своей дорогой. А шел он как раз в том направлении, в каком, по мнению Сабрины и Витлока, должен был идти Грэхем. Сунув руки в карманы, он поспешил вверх по Стадсхоудерскаде — в противоположную сторону. Будь он проклят, если позволит обращаться с собой, как с желторотым птенцом. У него свой метод борьбы с Леммером.
Он приостановился, пытаясь в зеркальных витринах магазина увидеть, нет ли за ним хвоста. Леммер именно этого от него ждет. Леммера не было видно, но он знал, что голландец где-то у него за спиной. Он пересек перекресток Стадсхоудерскаде и Хуфстрат и пошел по направлению к парку Вондел: сто двадцать акров озер и лугов. По этому маршруту он ходил перед обедом, чтобы нагулять аппетит. Тогда еще он обнаружил склад на Бурхстрат, одной из многих улочек, которые тянутся от Хуфстрат. В похожем доме жил Тойсген, только этот был нежилым, его собирались сносить. Грэхем повернул на Бурхстрат и в тусклом свете фонарей увидел мрачный силуэт склада. Кончиками пальцев он толкнул дверь и вздрогнул: скрип от несмазанных дверных петель эхом разнесся в тишине пустующего здания. Стекла давным-давно были выбиты, свет свободно проникал сквозь проемы окон, отбрасывая неровные тени на стены с отваливающейся штукатуркой. Он вытащил из кармана «беретту» и стал осторожно пробираться к лестнице у дальней стены. Перила местами обломались, а те ступеньки, что были освещены, растрескались и подгнили. Все же он решил рискнуть и подняться по лестнице.
Вдруг на него упала тень, он обернулся, из окна на него прыгнул Леммер и локтями зажал ему голову. Они упали на лестницу, которая не выдержала их тяжести и рухнула. При падении «беретта» выскользнула из руки Грэхема, он схватил подпорку перил, но ударить Леммера не успел, тот ловко сдавил ему диафрагму. Тогда он откинулся к стене, с которой посыпались куски штукатурки, облако пыли накрыло его с головой. Почувствовав, что Грэхем задыхается, Леммер провел еще два захвата. Деревянная подпорка выпала из руки Грэхема, а следующий захват, на этот раз головы, бросил его на колени. Леммер поднял ржавую цепь, обмотал ею горло Грэхема и стал бешено стягивать ее. Грэхем вцепился в цепь, стягивающую его шею, но на Леммера это не произвело абсолютно никакого впечатления. Грэхем понял, что теряет сознание. Леммер, придерживая цепь одной рукой, другой выхватил из кармана выкидной нож. Лезвие выскочило, и он резко дернул цепь, подтягивая к себе Грэхема. Леммер уже собирался полоснуть лезвием обнажившееся горло, когда за его спиной распахнулась дверь с такой силой, что, ударившись о стену, раскололась надвое. Сабрина дважды выстрелила в спину Леммера. Мгновение Леммер раскачивался, а затем упал на пол, напоровшись на собственный нож. Витлок вышел вперед и прижал свой браунинг к шее Леммера, ища пульс. Пульса не было. Сабрина спрятала «беретту» и поспешила к Грэхему. Он лежал с цепью на шее. Она осторожно сняла ее, скрипя зубами, когда чувствовала, как по его телу пробегает судорога. Там, где звенья врезались в кожу, выступила, кровь. Она прислонила Грэхема к стене и своим платком вытерла кровь, не отрывая глаз от его лица, ожидая, когда к нему вернется сознание.
Рядом с ней присел Витлок, легонько положил руку ей на плечо.
— Ну, как он?
— Будет в порядке, — мрачно проговорила она. — А с синяками проходит как минимум две недели.
У Грэхема поднялся неудержимый кашель. Он потянулся к горлу, но Сабрина удержала его: растирая шею, он мог ухудшить свое состояние. Грэхем прерывисто дышал. Пытаясь избавиться от головокружения, потряс головой и наконец открыл глаза.
Взглянул на Сабрину, на Витлока, а потом перевел взгляд на разбитое лицо Леммера, который лежал на полу.
— Мертв, — сказал Витлок и яростно тряхнул головой. — Вместо него должен был лежать ты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70