Она привлекала насекомых друг к другу, но ее побочным действием было подавление высокой приспособляемости жука, его собственные защитные механизмы начинали работать против себя же.
Тут Чиун, который все это время сердито разглядывал лежащее за компьютером тело, вступил в разговор. Он сказал Римо по-корейски:
— Не спрашивай императора Смита, о чем он толкует, чтобы он не начал нам объяснять этого.
На английском же Чиун обратился к Смиту:
— Как это чудесно, о мудрый император!
— Я не буду вам подробно излагать учение о полипах, — заметил Смит.
— Как вам будет угодно, о милостивый император, — отозвался Чиун.
— Мы хотим, чтобы вы проникли в лабораторию, и когда враг попытается нанести следующий удар, вы его выследите. До сих пор они проникали сквозь любые правительственные системы охраны и безопасности, и нам до сих пор неизвестно, кто же они такие. Доктор Ревитс говорит, что феромон уже почти закончен. Его необходимо защитить.
— Сегодня тоже было нападение, — сказал Римо, — но работникам лабораторий удалось спастись, верно?
— Да, — подтвердил Смит. — Пока ФБР удавалось их защитить. Вам может показаться это странным но, именно потому, что до сих пор охрана в Штатах была успешной, мы чувствуем, что пришло время ее сменить.
Чиун даже чуть не мигнул от изумления. И обронил по-корейски:
— Наконец они стали думать.
— Да, — ответил Римо.
Он понял. Не было еще такой стены, которая могла бы оставаться надежной в течение долгого времени. Даже гениально выстроенные гробницы египетских фараонов через несколько веков отдали свои сокровища ворам. Мир все время меняется, и тот, кто стремится выжить, тоже должен меняться прежде, чем станет слишком поздно. Именно поэтому Чиун и пытался купить компьютер.
— Это хорошая мысль, Смитти, — сказал Римо Смиту. А теперь вы можете расслабиться и предоставить это дело нам, — он попытался улыбнуться. — Я не хочу работать с кем-то другим.
— Боюсь, что в один прекрасный день придется. Я становлюсь слишком старым, а о вас этого сказать нельзя, — ответил Смит.
— О нет, милостивый император, — вступил Чиун. — Вы — точно растение, чье цветение становится еще более прекрасным с истечением его дней.
— Вы крайне добры ко мне, Мастер Синанджу, — ответил Смит.
А когда Смит ушел, Чиун пробормотал по-корейски:
— Посмотри, Римо, что получается, когда ешь негодное мясо. Видишь? Вон там, на шаркающих ногах движется пожиратель гамбургеров.
— Я так и думал, — ответил Римо без всего воодушевления.
Но он сочувствовал Смиту, как он сочувствовал бы каждому человеку, который заботится о тех же вещах, к которым и сам Римо был неравнодушен. Мир стоило спасать, а особенно ту его часть, которую Римо любил — Соединенные Штаты.
— Я так и думал, — грустно повторил Римо. Он собирался выполнить это задание Смита, которое вполне могло оказаться последним заданием старика, поэтому Римо и Чиун отправились в лабораторный комплекс МОЗСХО и встретили там Дару Вортингтон.
А теперь в ее сопровождении шли в лабораторию доктора Ревитса.
Ревитс разглядывал выходящие из компьютерного принтера данные, пережевывая огромные куски шоколадного торта, которые он запивал сладкой содовой с кофеиновыми добавками. Его лицо напоминало поле битвы времен Второй мировой войны, где триумфально наступающие прыщи оставляли обширные воронки.
Руки у него тряслись, а белый лабораторный халат был грязен. Очевидно, доктор Ревитс не слишком верил в пользу чистой одежды и умывания.
В коридоре Дара Вортингтон предупредила Римо и Чиуна, что Ревитс попросту потерял связь с окружающей действительностью полностью погрузившись в свою работу. Он не был по натуре разгильдяем, просто работа настолько поглотила все его интересы, что на весь остальной мир времени уже не оставалось. Он предпочитал есть торт с содовой, поскольку даже не помнил хорошенько, как выглядит нормальная еда. Однажды, когда они были в России, Дара принесла ему теплой еды на тарелке и заставила ее съесть.
— Возьмите немного салата, — посоветовала она.
— Вы выйдете за меня замуж? — спросил тогда Ревитс.
— Я только сказала, чтобы вы попробовали салату.
— С вами у меня возникли самые значительные и близкие взаимоотношения.
— Они же и единственные, а кроме того, я всего лишь принесла вам поесть.
— Значит, вы не выйдете за меня? — спросил он.
— Нет, — отвечала Дара.
— Тогда не могли бы вы вынести мусорные корзинки? Будьте так любезны, — ответил доктор Ревитс. — А то они уже полным-полны.
Ревитс поднял глаза от принтера, когда Дара ввела в лабораторию Римо и Чиуна.
— Эти два энтомолога будут вам помогать доктор Ревитс, — сказала Дара.
Казалось, она решительно устремляется вперед — так сильно выступала под строгой белой блузкой ее пышная грудь. В лаборатории пахло так, будто в течение последнего месяца тут беспрерывно стряпали на электроплите. Римо обнаружил, что запах исходит от Ревитса.
— Хорошо, — отозвался Ревитс. Он кивнул Римо и Чиуну. — Я полагаю, вы должны знать, что мы уже потеряли несколько человек из этой лаборатории, погибших от руки террористов, так?
— Мы знаем, — сказал Римо.
— Я оставляю вас втроем, — сказала Дара, раскланиваясь. — Доктор Ревитс, вы должны поладить с доктором Чиуном. По-моему, он очень мил.
Римо пропустил оскорбление мимо ушей. Он взглянул на окно и заметил очень маленький чувствительный датчик, который включал систему тревоги. Стекло было достаточно толстым, чтобы противостоять гаубичному снаряду. Кондиционеры не пропускали внутрь наружный воздух, который мог оказаться отравленным, а восстанавливали уже отработанный воздух, насыщая его кислородом и другими элементами.
Все это выглядело достаточно надежно и безопасно. Черная кошка с белыми лапками довольно мурлыкала около небольшого нагревателя в углу.
— Это мой лучший друг, — сказал Ревитс. — Кошки — просто чудесные существа. Они оставляют вас в покое.
Ревитс улыбнулся так, будто старался воспроизвести выражение, когда-то виденное им на фотографии и вернулся к компьютерной распечатке.
— Здесь есть телефон? — спросил Римо.
— Должен быть. Я так думаю. Я им не пользуюсь. Мне некому звонить. А вы всегда столько разговариваете?
— Мы этимологи, — сказал Чиун, пряча в складках кимоно свои длинные ногти.
Он очень медленно произнес это слово, почти по слогам.
— Тогда что вы тут делаете? — спросил Ревитс. — Этимология изучает слова.
— Нет, другое слово, — сказал Римо.
— Энтомологи? — переспросил Ревитс.
— Верно, — кивнул Римо. — Это самое.
— Тогда понятно. Поэтому вы находитесь со мной, — заявил Ревитс и снова с головой погрузился в изучение репродуктивных привычек жука Унга.
Телефон Римо разыскал в углу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61