Те покачали головами.
— Зачем же вы тогда собирались нас убить? — спросил Римо.
— Потому что я не хотел убивать маму палкой, — объяснил Бондини.
— А я не хотел трахаться с овцой, — сказал Хаббл.
— А я с трупом, — заявил Франко.
Римо потребовалось некоторое время, чтобы во всем этом разобраться, но в конце концов, с помощью Памелы, ему удалось выяснить, что эти трое парней рассчитывали получить кое-какие деньги от хозяина этого дома, а кто такой Римо, они не знали. Он был рад этому, потому что это означало, что ему не придется их убивать.
— А как вы должны были сообщить Бьюэллу, что мы мертвы? — спросил Римо.
— Он этого не сказал.
Римо обернулся к Памеле.
— Это значит, что дом прослушивается или просматривается. Наверное, у него тут кругом микрофоны и телекамеры.
Потом он снова обернулся к троим парням.
— Ладно. Можете идти.
— Так вот? — удивился Бондини.
— Ты не собираешься нас сдать? — удивился Хаббл.
— Только не я, дружище. Идите с миром.
Франко промолчал. Он некоторое время задумчиво глядел на океан, потом сказал:
— Вот еще что.
— Что такое?
— Этот тип, хозяин этого дома. Я слышал, как он сказал, что у него есть что-то вроде этого в Кармеле и что он ждет гостей. Это тебе чем-нибудь поможет?
— Да, — ответил Римо. — Спасибо.
— Все лучше, чем трахаться с трупом, — заявил Франко и направился к двери. В дверях он задержался. — И еще, — сказал он.
— Что? — спросил Римо.
— "... этого поля для последнего успокоения тех, кто отдал..." — продекламировал он, а когда Римо сделал движение в его сторону, пустился наутек.
В Кармеле, к северу от Малибу вдоль по побережью Тихого океана, Бьюэлл выключил телевизор и обратился к Хамуте:
— Готовьтесь. Он скоро будет здесь.
— Я всегда готов, — отозвался Хамута.
— Это вам не помешает.
Хамута вышел, и в комнату вошла Марсия. Бьюэлл одарил ее одной из своих частых улыбок, начисто лишенной каких бы то ни было чувств. На ней был комбинезон машиниста паровоза, но брючины были отрезаны почти у самой промежности, и кроме того, на ней не было рубашки, и груди под комбинезоном прыгали вверх-вниз.
— Он выкрутился, этот Римо? — спросила она.
— Да.
— Кто это может быть?
— Какой-нибудь правительственный агент. Не знаю, — отозвался Бьюэлл.
— Плохо, что ему удалось спастись.
— Вовсе нет. Как ты помнишь, так и было задумано. Я просто хотел, чтобы он был начеку, когда прибудет сюда. Чтобы Хамуте пришлось немного попотеть.
— А если Хамута потерпит неудачу? — спросила Марсия.
— У него не бывает неудач.
— А все-таки? — не отступала рыжая красавица.
Бьюэлл провел рукой по лакированным волосам.
— Это не имеет значения — ответил он. — Весь мир все равно взлетит на воздух. Ба-бах!
— Мне не терпится это увидеть, — облизнулась Марсия. — Ужасно не терпится.
Глава десятая
— Он сорвался с крючка, Смитти, — сообщил Римо. — Но я знаю, кто это.
— Кто? — спросил Смит. Его компьютеры смогли обнаружить дом в Малибу, но так и не смогли выяснить имя его владельца.
— Абнер Бьюэлл.
— Тот самый Абнер Бьюэлл? — удивился Смит.
— Просто, — ответил Римо.
— Просто?
— Он просто Абнер Бьюэлл. Вот все, что я знаю. Я не знаю, тот самый ли он Абнер Бьюэлл. Я даже не знаю, кто такой тот самый Абнер Бьюэлл. Просто Абнер Бьюэлл. Но, по-моему, я знаю, куда он отправился. Мы идем вслед за ним.
— Мы?
— Я и девушка, которая со мной.
— Она знает, кто вы?
— Нет. Она думает, что я работаю на почте. Нет, в телефонной компании.
— Избавьтесь от нее.
— Она знает голос Бьюэлла.
— А вы знаете его имя. Я уверен, что вы во всем разберетесь сами, когда его повстречаете. Избавьтесь от нее.
— О'кей.
— И где сейчас Бьюэлл? — спросил Смит.
— По-моему, у него дом в Кармеле. Это в Калифорнии.
— Посмотрим, смогу ли я его найти, — произнес Смит и начал играть клавишами компьютера. — А знаете, как мне удалось обнаружить его адрес в Малибу?
— Нет, — сказал Римо.
— Хотите узнать? — предложил Смит.
— Ни капельки, — отказался Римо.
Смит фыркнул.
— Вот адрес в Кармеле. Скорее всего, это он и есть.
— Что ж, попробуем, — сказал Римо, и Смит назвал адрес.
— Кстати, Римо. У Бьюэлла очень интересная биография. Вас это интересует?
— Нет.
— Прошу прощения, — сказал Смит.
— Не стоит, — ответил Римо.
— Что не стоит?
— Послушайте. Вы спросили меня, интересует ли меня биография Бьюэлла. Я сказал, нет. Надо ли еще больше усложнять?
— Думаю, нет, — помолчав, ответил Смит.
— Ну, значит, решено, — сказал Римо.
— Запомните хорошенько. Этот человек способен развязать третью мировую войну. Он к этому приблизился почти вплотную за последние несколько дней. Ситуация требует принятия крайних мер, — сказал Смит.
— Вы хотите сказать, чтобы я сделал из него паштет?
— Я хочу сказать, что вы должны гарантировать, что он никогда этого не сделает.
— Это одно и то же, — заметил Римо. — Всего хорошего.
Памела Трашвелл была недовольна.
— Прости, пожалуйста, — твердо произнесла она со своим самым хрустящим британским акцентом, — но я еду с тобой.
— Нет не едешь. Я справлюсь один.
— Нет, благодарю вас покорно. Но я сказала: я еду.
— А я сказал: не едешь, — ответил Римо.
— Тогда я созову журналистов и расскажу им обо всем, что происходит. Как тебе это понравится?
— Ты не станешь этого делать.
— А как ты собираешься меня остановить? Убьешь?
— Это мысль, — согласился Римо.
— А как это понравится твоему начальству? — поинтересовалась Памела.
— Когда ажиотаж немного уляжется, они поднимут цену на почтовые марки. Они всегда так поступают.
— Ты говорил, что работаешь в телефонной компании, а не на почте.
— Я хотел сказать, цену за телефонные переговоры, — поправился Римо.
— Ладно, — сказала Памела. — Поезжай. Ты мне не нужен. Я найду попутку и поеду сама по себе.
Римо вздохнул. И почему в последнее время все стали такими упрямыми? Куда подевались женщины, во всем с вами соглашающиеся и поступающие так, как вы этого хотите?
— О'кей. Можешь ехать со мной. Это, похоже, единственный способ не дать тебе вляпаться в беду.
— Только веди машину поосторожнее, — предупредила его Памела.
— Обязательно. Обещаю, — сказал Римо.
А еще он пообещал самому себе, что когда настанет подобающее для этого время и он прикончит Бьюэлла, тогда он просто оставит Памелу где-нибудь на обочине и навсегда распрощается с ней.
Когда они выехали из Малибу и поехали на север вдоль побережья, Памела спросила:
— Почему ты передумал?
— У тебя симпатичная попка.
— Какая идиотская причина.
— Вовсе нет, если ты — любитель попок.
— А кому ты звонил? — допытывалась Памела.
— Маме, — ответил Римо. — Она всегда волнуется, когда я уезжаю из дома надолго. Она переживает о том, как дождь, и снег, и мрак ночи мешают мне вовремя разнести все письма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49