— А-а-а… Зачем встречаться?
— К общему интересу, — сказал я и стал ждать, когда кончится вечная пауза.
— Ладно, где?
— На привокзальном почтамте… Послезавтра.
— Только предупреждаю: если хочешь меня использовать…
— Договоримся, Сухарик. В шесть вечера и без опозданий.
Глава шестая
Уже лежа в постели, вспомнил про записную книжку Солдатенка и его визитные карточки, которые вместе с документами и деньгами находились в его портмоне. Начал с визиток. На первой, довольно простенькой, значилось: «Никифоров Н.И. Владелец». Коротко и ясно. На другой, с сине-красной эмблемой, довольно известная в республике фамилия журналиста, пишущего на экономические темы.
Неожиданно обнаружились две визитные карточки известных депутатов Сейма. Один курировал комиссию по государственной безопасности, второй — занимал довольно высокий пост в министерстве иностранных дел. Что могло связывать их с уголовником? Впрочем, на то и визитная карточка, чтобы переходить из рук в руки…
Затем пошли титулы помельче: менеджеры, коммерческие директора СП, банков, какой-то босс из министерства приватизации…
И вдруг взгляд словно споткнулся. На глянцевой бумаге каллиграфическим почерком было выведено: «Велта Краузе». Шли номера телефонов, адрес офиса и факс. Я перевернул карточку — на обороте расхлябанным почерком, без точек и запятых, был записан ее домашний адрес, а под ним другим почерком и другим цветом приписка: «Пыталово, узнать через мужа». Запоздалая, а потому бесполезная для меня информация. И все же я до озноба испугался за Велту, мучило бессилие что-либо изменить в ее судьбе. Я открыл банку с пивом и вышел на веранду. Море уже забывало о прошедшем дне, о шумных отдыхающих и словно предавалось глубинным своим размышлениям. Справа проблескивали лиелупский и мангальский маяки. Но эти безобидные огоньки порождали не успокоение, а тревогу.
Усилием воли заставил себя заснуть, чтобы ровно в четыре быть на ногах.
Утром я сбегал к морю и окунулся, незамутненная вода была чертовски холодной. Сырой от ночной росы песок приятно холодил ступни.
Наскоро перекусив, я отправился за машиной. До похорон оставалось одиннадцать часов, а дорога предстояла долгая.
Езда по утренней зорьке — одно наслаждение. Ни машин, ни людей.
На границе с Ригой, на только что открывшейся бензоколонке залил полный бак и проверил давление в шинах.
Центр города еще был безлюден, и я быстро добрался до Юглы, чтобы оттуда, выехав на Псковское шоссе, дать волю восьмидесяти «лошадям» моего «ниссана».
К границе подъехал около семи часов. Проверку проводили добросовестно и, кроме паспорта, потребовали еще техпаспорт и водительские права. И это не удивило: в Латвии ежесуточно угоняется до двух десятков автомашин, след которых теряется в туманных далях России.
Через полчаса я уже был в Пыталово.
Машину подогнал к городскому отделу милиции и поставил метрах в тридцати от него. Пешком я добрался до Утрои и уже знакомой дорогой направился к дому, где жила Краузе.
Вот та самая толстая колода. Трава еще была мокрая, и штиблеты, купленные на рынке за четырнадцать латов, на глазах превращались в нечто сморщенное и расплющенное.
Я постучал в дверь и стал терпеливо ждать. Если бы я курил, то успел бы прикончить пару сигарет, прежде чем услышал глухой мужской голос.
— Назовите себя, — приказали из-за двери.
— Передайте — приехал Максим… Молчание. Шаги удалились. Потом снова приблизились, и тот же голос велел:
— Подойдите к окну…
Я обогнул угол дома и встал напротив окна. Оно было зашторено, и я увидел, как справа колыхнулась гардина. Потом штора поехала вбок и к стеклу прильнула Велта. Испуг на ее лице сменился удивлением, она грустно улыбнулась.
Я вошел в сени, где пахло свежезасоленными огурцами. Она стояла в проеме дверей и жестом пригласила войти в комнату. Вокруг с лаем носилась белая болонка.
Того, кто говорил со мной, как из бочки, не было. Возможно, он находился за занавеской, разделяющей большую комнату на две половины.
Мы сели на диван, и я окинул взглядом жилище. Чистое, по-городскому обставленное. На стене часы с гирями и кукушкой. За стеклами стенки книги вперемежку с посудой. Ружья нигде не было видно.
— Сегодня в четыре хоронят вашего мужа, — сказал я и поднялся с дивана. — В два надо быть в морге, в «Гайльэзерсе».
Все. Говорить больше не о чем. Я смотрел на Велту, на уложенные пирожком светлые волосы и два завитка, нежно подрагивающие у виска.
Хотелось не только защитить эту женщину, но и самому попросить у нее защиты. Но я знал, что ничего хорошего в этом мире мне не положено, не заслужил. Я снова уселся на диван и стал ждать ее реакции.
Из двери, которую скрывала большая кафельная печка, вышел мальчуган в синих трусиках и маечке с изображением волка и зайца. Он остановился в середине солнечного пятна и стал с интересом разглядывать меня.
— Денис, иди в кровать, — сказала Велта и повела сына в другую комнату.
— На чем мы поедем? — спросила женщина, когда вернулась в гостиную.
— На моей машине.
— Мой брат Гунар тоже хочет поехать. Это возможно?
Я ответил, что нет проблем, однако поинтересовался, с кем останется сын. С ним обещала побыть ее хорошая знакомая, которой она сейчас же позвонит.
Из-за ширмы вышел брат Велты — рыжий лобастый крепыш. О таких говорят: одним ударом быка валит. Он был в тельняшке и спортивных брюках.
Пока они собирались, я сидел за столом и хрумкал соленые огурцы с картошкой. Потом умял целую миску изумительного деревенского творога.
Без пятнадцати девять тронулись в путь. Правда, после небольшого маневра: я вышел первым и направился за своей машиной, а они — прямиком к железнодорожному вокзалу. Там и встретились.
На Велте было черное платье и черная газовая косынка. Вдовий наряд не старил и не лишал света, который она излучала. Наоборот, она стала еще краше.
Велта устроилась на заднем сиденье. Гунар сел рядом со мной. Он нещадно курил, а я терпеть не могу табачного дыма и форточку со своей стороны держал полуоткрытой. Но это только усугубляло дело — дым струился как раз в мою сторону.
Я думал о женщине, которая сидела у меня за спиной, и нет-нет, да бросал взгляд в зеркало заднего вида.
Не таясь, задал ей вопрос:
— Допустим, кто-то хочет разорить дотла своего конкурента… Лишить кредитов, закрыть счета и т.д. Есть ли какое-то самое уязвимое место, чтобы вышибить из соперника дух?
Воцарилось молчание. Наверное, мой вопрос прозвучал неуместно. Первым отозвался Гунар.
— Лучше лома нет приема… Все фирмы и эти вшивые совместные предприятия живут за счет тех капиталов, которые наворовали. Помните, как под шумок растаскивали государственные предприятия? Аж треск стоял…
— А если наложить арест на банковские счета и разобраться, откуда эти миллионы?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35