— Ты думаешь, надо идти на спасалку?
— Пока это единственный выход. Возьмем лодку и доберемся до устья, а там до Бычьего берега рукой подать. В том районе много пустых дачных домиков. Пару дней отсидимся, а там видно будет.
Короткими перебежками они добрались до шоссе, но им мешал бесконечный поток машин. Промчался на огромной скорости туристический «мерседес», за ним — вереница частных иномарок, направляющихся на уик-энд за город. Когда они собрались перебежать магистраль, из-за поворота показался милицейский рафик. Он двигался медленно, словно к чему-то прислушивался. Следом за ним — два мотоцикла с омоновцами, вооруженными автоматами.
— Не хватало нам только этого дерьма, — шепнул Ройтс. — От этих ребятишек так просто не отвяжешься, — он нащупал в темноте булыжник и, сильно размахнувшись, бросил его по ходу мотоциклов. В свете фар камень какое-то время кувыркался по асфальту, пока его не увело в сторону, в придорожную траву. Передний мотоцикл резко затормозил, с него соскочили омоновцы и врассыпную разбежались по краям шоссе.
— Зачем ты это сделал? — спросил Пуглов, когда они уже были на другой стороне дороги.
— Просто так, для психологической разрядки. А ты видел, как менты струхнули, подумали, небось, что перед ними граната…Сворачивай на тропинку…
Неожиданно Пуглов спросил:
— А твой одиночный приход к Рощинскому тоже был психологической разрядкой? Чего ты от него хотел?
— Того, что и Нерон с Ножичком. Только слепой не видит, что это за гусь с золотыми лапами. Просто я не хотел тебя втравливать в эту историю.
— Знаешь, как это называется? — Пуглову не хотелось говорить и он, сорвав на ходу несколько ягод рябины, кинул их себе в рот. Кислота свела челюсти и в какой-то степени утолила подступившую жажду.
— Забудь, все это уже в далеком прошлом…Ты слышал, Рощинский с кем-то по телефону говорил о чем-то таком, что нам нужно…При этом упоминал Таньку…Может, завернем к ней и расспросим?
Пуглов тоже помнил слова Толстяка и тоже догадывался о том, как Рощинский распорядился своим добром. Однако предложение Ройтса он отверг на корню.
— Нам в холку дышит весь городской угрозыск, а ты о какой чуши ведешь речь…Давай лучше прибавим шагу…
Вскоре они попали в заросли коринки, приведшие их в широкий, не загороженный двор и оттуда — на поперечную улицу, ведущую в сторону моря. И если бы кто-нибудь из них удосужился взглянуть на небо, то непременно поразился бы его удивительному покою.
Кончился асфальт, и под ногами зашуршала щебенка — шел ремонт дороги. Они метнулись дальше от нее и выбрались на тропинку, уходящую в дюны.
— Да не гони ты так! — хрипло взмолился Ройтс. — Дай передохнуть, — у него в руках белел сверток с «франкотом». Пуглов прижимал к боку висевшую на плече сумку с деньгами.
— Где-то тут спасалка — слева или справа? — спросил Пуглов. — Так затрахали мозги, что ни черта не соображаю.
Они вдруг услышали, как с сиреной промчалась милицейская машина. В дюнах было светло и тихо. Где-то сбоку вскрикнула разбуженная сойка и тут же умолкла. По траве, словно звезды на небе, пластались огоньки светляков. Они мерцали зеленоватым светом и было в этом что-то таинственное, неземное.
— Гоним! — подхватился Ройтс.
Две мощные мужские фигуры устремились на высокую дюну, и вскоре перед ними открылась безмятежная ширь моря, с корабельными огнями на горизонте. Справа, отражаясь в воде, затих ресторан «Морская жемчужина», ближе к ним, золотилось светом окно спасательной станции. Но они прошли мимо нее, спустились почти к самой кромке воды. Со станции несся голос Шуфутинского: «Эй, наяривай, пой, седой, чтоб слеза прошибала в штык, я теперь на всю жизнь блатной, эх, амнистия, пой, старик…»
— Что-то не видно катера, — панически засуетился Ройтс. — Он всегда был здесь…
— Возвращаемся к спасалке! — Пуглов широким шагом направился назад, к домику станции. И действительно, возле гаража, под навесом, белел двухмоторный катер на колесах. В случае необходимости его можно было быстро докатить до воды.
Ройтс, нетерпеливо бросив на дно катера сверток, потянул судно на себя. Тележка легко стронулась с места, но тут же звякнула цепь, и катер замер на месте.
— Алик, взгляни, что там его держит.
— Цепь и замок.
Где-то наверху скрипнула дверь и через несколько мгновений раздался голос, который они оба знали.
— Какое дерьмо там ищет вчерашний день?
— Это Король, — шепнул Пуглову Ройтс и машинально дотронулся до того места, где когда-то был зуб. — Я надеялся, что он, сучара, сегодня не работает.
— Придется с ним поговорить по душам. Оставайся здесь, а я пойду на переговоры, — Пуглов направился в сторону лестницы, ведущей наверх, к спасалке.
Через минуту донеслось:
— Юрик, не мешай! Так сложилась ситуация, нам надо отсюда побыстрее слинять.
— Не по адресу, блондин, обращаешься! Я казенным имуществом не торгую и не даю напрокат…Впрочем, сколько кладешь на бочку?
— А сколько надо? — Альфонс спешил и говорил без обиняков.
— А во сколько штук ты оцениваешь свою коммерческую душонку? Сколько мне надо, ты все равно не дашь…Эй, хлопцы, — крикнул Король в открытую дверь спасалки, — тут нам предлагают сделку века.
В проеме дверей появились два молодых парня, которые только что кончили жонглировать гирями. При их появлении Король двинулся на Пуглова.
— Ты сам сойдешь с лестницы или тебе помочь? — насмешливо-угрожающе поинтересовался Юрка.
Один из парней стал приближаться к Пуглову.
Ройтс начал нервничать. Он крикнул: «Алик, кидай сюда торбу!» Король удивленно замер и зырнул вниз.
— Да тут, оказывается, целая шобла! Эй, Таракан, поди сюда, я тебе золотую фиксу вставлю.
— У твоей Монтаны хорошо работает передок и очаровательная бородавка на лобке…
Король попробовал ногой достать Пуглова, но ему не хватило техничности — поскользнувшись на ступенях, он схватился за перила и начал по ним сползать вниз. А там его уже ждали кулаки Альфонса. Два хороших подцепа в подбородок Короля, несколько его отрезвили. Встав на корячки, Юрка мотал головой, словно молодой бычок, получивший в загривок укол шпагой.
В темноте всколыхнулось белое полотнище. Это Ройтс распеленывал обрез. Он действовал так уверенно, как будто всю жизнь был инструктором по этой заморской штуковине. Звякнули раскрывшиеся стволы, затем два из них чмокнули — это Ройтс вогнал в них патроны.
Когда помощники Короля подошли к Пуглову и хотели приняться за капитальный мордобой, в тишине раздался сухой выстрел. Эхо от него прерывисто полетело в дюны. Еще дымился ствол «парабеллума», а один из двух парней, согнувшись в три погибели, метался по откосу дюны. Король рванул наверх и скрылся в светлом дверном проеме.
Реакции Короля можно было позавидовать:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
— Пока это единственный выход. Возьмем лодку и доберемся до устья, а там до Бычьего берега рукой подать. В том районе много пустых дачных домиков. Пару дней отсидимся, а там видно будет.
Короткими перебежками они добрались до шоссе, но им мешал бесконечный поток машин. Промчался на огромной скорости туристический «мерседес», за ним — вереница частных иномарок, направляющихся на уик-энд за город. Когда они собрались перебежать магистраль, из-за поворота показался милицейский рафик. Он двигался медленно, словно к чему-то прислушивался. Следом за ним — два мотоцикла с омоновцами, вооруженными автоматами.
— Не хватало нам только этого дерьма, — шепнул Ройтс. — От этих ребятишек так просто не отвяжешься, — он нащупал в темноте булыжник и, сильно размахнувшись, бросил его по ходу мотоциклов. В свете фар камень какое-то время кувыркался по асфальту, пока его не увело в сторону, в придорожную траву. Передний мотоцикл резко затормозил, с него соскочили омоновцы и врассыпную разбежались по краям шоссе.
— Зачем ты это сделал? — спросил Пуглов, когда они уже были на другой стороне дороги.
— Просто так, для психологической разрядки. А ты видел, как менты струхнули, подумали, небось, что перед ними граната…Сворачивай на тропинку…
Неожиданно Пуглов спросил:
— А твой одиночный приход к Рощинскому тоже был психологической разрядкой? Чего ты от него хотел?
— Того, что и Нерон с Ножичком. Только слепой не видит, что это за гусь с золотыми лапами. Просто я не хотел тебя втравливать в эту историю.
— Знаешь, как это называется? — Пуглову не хотелось говорить и он, сорвав на ходу несколько ягод рябины, кинул их себе в рот. Кислота свела челюсти и в какой-то степени утолила подступившую жажду.
— Забудь, все это уже в далеком прошлом…Ты слышал, Рощинский с кем-то по телефону говорил о чем-то таком, что нам нужно…При этом упоминал Таньку…Может, завернем к ней и расспросим?
Пуглов тоже помнил слова Толстяка и тоже догадывался о том, как Рощинский распорядился своим добром. Однако предложение Ройтса он отверг на корню.
— Нам в холку дышит весь городской угрозыск, а ты о какой чуши ведешь речь…Давай лучше прибавим шагу…
Вскоре они попали в заросли коринки, приведшие их в широкий, не загороженный двор и оттуда — на поперечную улицу, ведущую в сторону моря. И если бы кто-нибудь из них удосужился взглянуть на небо, то непременно поразился бы его удивительному покою.
Кончился асфальт, и под ногами зашуршала щебенка — шел ремонт дороги. Они метнулись дальше от нее и выбрались на тропинку, уходящую в дюны.
— Да не гони ты так! — хрипло взмолился Ройтс. — Дай передохнуть, — у него в руках белел сверток с «франкотом». Пуглов прижимал к боку висевшую на плече сумку с деньгами.
— Где-то тут спасалка — слева или справа? — спросил Пуглов. — Так затрахали мозги, что ни черта не соображаю.
Они вдруг услышали, как с сиреной промчалась милицейская машина. В дюнах было светло и тихо. Где-то сбоку вскрикнула разбуженная сойка и тут же умолкла. По траве, словно звезды на небе, пластались огоньки светляков. Они мерцали зеленоватым светом и было в этом что-то таинственное, неземное.
— Гоним! — подхватился Ройтс.
Две мощные мужские фигуры устремились на высокую дюну, и вскоре перед ними открылась безмятежная ширь моря, с корабельными огнями на горизонте. Справа, отражаясь в воде, затих ресторан «Морская жемчужина», ближе к ним, золотилось светом окно спасательной станции. Но они прошли мимо нее, спустились почти к самой кромке воды. Со станции несся голос Шуфутинского: «Эй, наяривай, пой, седой, чтоб слеза прошибала в штык, я теперь на всю жизнь блатной, эх, амнистия, пой, старик…»
— Что-то не видно катера, — панически засуетился Ройтс. — Он всегда был здесь…
— Возвращаемся к спасалке! — Пуглов широким шагом направился назад, к домику станции. И действительно, возле гаража, под навесом, белел двухмоторный катер на колесах. В случае необходимости его можно было быстро докатить до воды.
Ройтс, нетерпеливо бросив на дно катера сверток, потянул судно на себя. Тележка легко стронулась с места, но тут же звякнула цепь, и катер замер на месте.
— Алик, взгляни, что там его держит.
— Цепь и замок.
Где-то наверху скрипнула дверь и через несколько мгновений раздался голос, который они оба знали.
— Какое дерьмо там ищет вчерашний день?
— Это Король, — шепнул Пуглову Ройтс и машинально дотронулся до того места, где когда-то был зуб. — Я надеялся, что он, сучара, сегодня не работает.
— Придется с ним поговорить по душам. Оставайся здесь, а я пойду на переговоры, — Пуглов направился в сторону лестницы, ведущей наверх, к спасалке.
Через минуту донеслось:
— Юрик, не мешай! Так сложилась ситуация, нам надо отсюда побыстрее слинять.
— Не по адресу, блондин, обращаешься! Я казенным имуществом не торгую и не даю напрокат…Впрочем, сколько кладешь на бочку?
— А сколько надо? — Альфонс спешил и говорил без обиняков.
— А во сколько штук ты оцениваешь свою коммерческую душонку? Сколько мне надо, ты все равно не дашь…Эй, хлопцы, — крикнул Король в открытую дверь спасалки, — тут нам предлагают сделку века.
В проеме дверей появились два молодых парня, которые только что кончили жонглировать гирями. При их появлении Король двинулся на Пуглова.
— Ты сам сойдешь с лестницы или тебе помочь? — насмешливо-угрожающе поинтересовался Юрка.
Один из парней стал приближаться к Пуглову.
Ройтс начал нервничать. Он крикнул: «Алик, кидай сюда торбу!» Король удивленно замер и зырнул вниз.
— Да тут, оказывается, целая шобла! Эй, Таракан, поди сюда, я тебе золотую фиксу вставлю.
— У твоей Монтаны хорошо работает передок и очаровательная бородавка на лобке…
Король попробовал ногой достать Пуглова, но ему не хватило техничности — поскользнувшись на ступенях, он схватился за перила и начал по ним сползать вниз. А там его уже ждали кулаки Альфонса. Два хороших подцепа в подбородок Короля, несколько его отрезвили. Встав на корячки, Юрка мотал головой, словно молодой бычок, получивший в загривок укол шпагой.
В темноте всколыхнулось белое полотнище. Это Ройтс распеленывал обрез. Он действовал так уверенно, как будто всю жизнь был инструктором по этой заморской штуковине. Звякнули раскрывшиеся стволы, затем два из них чмокнули — это Ройтс вогнал в них патроны.
Когда помощники Короля подошли к Пуглову и хотели приняться за капитальный мордобой, в тишине раздался сухой выстрел. Эхо от него прерывисто полетело в дюны. Еще дымился ствол «парабеллума», а один из двух парней, согнувшись в три погибели, метался по откосу дюны. Король рванул наверх и скрылся в светлом дверном проеме.
Реакции Короля можно было позавидовать:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52