С группой прикрытия было покончено, если не считать Марио. Он стонал и дергался, лежа в луже крови у распахнутой дверцы автомобиля.
Болан осторожно обошел машину и приблизился к раненому. Носком кроссовки он отшвырнул в сторону пистолет, выпавший из рук Марио и склонился над раненым.
Разрывная пуля разворотила ему плечо, а затем вонзилась в шею прямо под мочкой уха. Кровь из раны затекала ему под голову и расплывалась вокруг большим пятном. Поток крови из раздробленного плеча обильно пропитал рукав модного дорогого костюма. В открытых глазах гангстера застыли отчаяние и ужас. Болан взял его за здоровую руку, приложил пальцы к сонной артерии и тихо посоветовал:
— Надави здесь и держи. Может быть, еще выкарабкаешься.
Взгляд мафиози одновременно благодарил и проклинал его.
— Марио... как дальше? — спросил Болан.
Мафиози попытался ответить, но одеревеневшие губы не подчинились ему. Болан достал из кармана снайперский значок и бросил его на грудь раненого.
— Если останешься в живых, Марио, скажи своим боссам, что им здесь не работать. Во всяком случае, пока я жив.
Он оставил бедолагу лежать в луже собственной крови и пошел к девушке, лежавшей в крови застреленного гангстера, узнавшего ее. К счастью, она все еще была без сознания — зрелище бойни, устроенной Палачом, нельзя было назвать приятным.
В отдалении раздался вой полицейских сирен. Мак чувствовал, что несет прямую ответственность за судьбу девушки. Конечно, она будет для него приличной обузой и еще не раз заставит пожалеть о принятом решении, но он никак не мог оставить ее лежать среди трупов мафиози на мокром асфальте ночной улицы.
Болан рывком вскинул ее себе на плечо, торопливо ощупал и, убедившись, что кровь, пропитавшая бок и спину ее платья, чужая, пересек улицу и рысцой затрусил к своему автомобилю.
Если судить по вою сирен, район порта превратился в смертельную ловушку. Удача слишком долго была на его стороне, теперь же фортуна, похоже, отвернулась от него.
Болан никогда не стрелял в полицейских. Это решение он принял для себя раз и навсегда и никогда не изменял своим принципам. Фараоны же, не задумываясь, откроют по нему огонь: как же, ведь он преступник номер один, возглавляющий все списки самых опасных людей Штатов, разыскиваемых ФБР. Для «голубых мундиров» Болан стал объектом непрекращающейся охоты, ведущейся по всей стране. Каждому полицейскому в Америке был дан приказ стрелять в него на поражение, даже не предпринимая никаких попыток задержать его и взять живым.
Что ж, ничего не поделаешь, такова была их работа. Более того, покончить с ним означало для полиции сохранить свое лицо и честь мундира. И Болан это понимал. Он никогда не просил и не надеялся получить лицензию на убийство, как легендарный агент 007. Но он также понимал, в чем состоит его долг перед самим собой и перед обществом.
Как человек, Мак Болан давно умер в Питтсфилде у могилы родителей и сестры, а то, что осталось, превратилось в Палача — адскую машину войны, которая существовала только для того, чтобы убивать виновных в гибели своей семьи и многих тысяч других, ни в чем не повинных людей. В этом заключалось его предназначение, в этом он видел смысл своей жизни и стремился остаться в живых, чтобы вести войну с врагами при любой возможности, пока их больше не останется. Разворачивалась война на истребление, опасная игра, в которой все, к сожалению, козыри были на руках у противника.
Но Мак чувствовал еще одну обязанность — перед своей собственной душой. Он всегда считал, что душа должна оставаться чистой, человечной и полной достоинства, лишь тогда его битва будет иметь хоть какой-то смысл, а не превратится в бессмысленный кровавый бег сквозь ад.
Такое состояние души можно называть чувством справедливости, старомодностью, а то и просто идиотизмом или нелепостью — кому как нравится. Болану же было на это наплевать: подобную философскую категорию он воспринимал как составляющую повседневной действительности и рассматривал свою войну как один из видов вечной борьбы добра со злом.
Иногда добру приходится носить с собой большую дубинку и даже маскироваться под зло, чтобы потягаться с ним силой, но не стать при этом эквивалентом зла.
Не сложно понять, почему Мак Болан не шел на конфликт с полицией. Полицейские являлись такими же солдатами, как и он сам. Как и Болан, они сражались на стороне добра, хотя кое-кто из них и не заслуживал бляхи, которую носил.
И как раз сейчас, судя по вою сирен, эти солдаты законности угрожающе быстро приближались со всех сторон, блокируя район порта в надежде захлопнуть дверцу мышеловки за человеком, который, с их точки зрения, был самым настоящим олицетворением зла.
Глава 6
Боевой фургон Болана внешне напоминал микроавтобус компании «Дженерал Моторс» — дом на колесах, тысячи которых производились для любителей с комфортом отдохнуть на природе, для охотников и рыбаков. Этот восьмиметровый переднеприводной автомобиль оснащался специальной силовой установкой фирмы «Торонадо» и гидропневматической подвеской. Болан приобрел его в Нью-Орлеане, а группа инженеров-электронщиков, работавших в НАСА, оснастила его самой современной аппаратурой. Неограниченное финансирование способствовало появлению на свет «наземного модуля», как окрестил один из специалистов этот автономный, напичканный электроникой подвижный центр «наземной разведки».
Болан для простоты называл его боевым фургоном, каковым, собственно говоря, он и являлся. Не выходя из кабины, Мак мог вести не только разведку, но и настоящие боевые действия, что он убедительно продемонстрировал в Новом Орлеане. Кроме того, фургон служил одновременно лабораторией по изготовлению боеприпасов, оружейной мастерской и домом одинокого воина — настоящим базовым лагерем на колесах.
Мак отнес девушку в жилой отсек фургона, уложил ее на откидную кушетку и, прикрыв легким одеялом, возвратился в боевую рубку, набитую средствами связи и радиоэлектронной разведки. Он включил аппаратуру радиоперехвата и настроил ее на автоматический режим поиска. Из динамиков полился приглушенный треск, свист, обрывки различных радиопередач. Прислушиваясь к шуму краем уха, Мак снял боевой комбинезон, натянул джинсы, свитер и яркую оранжевую охотничью куртку. Наряд довершила испачканная в земле охотничья кепка.
Мак заглянул в жилой отсек, чтобы проверить, как чувствует себя девушка. Его удивляло, что она так долго не приходит в сознание.
На полицейских радиочастотах царило странное молчание. Такой же тишиной поражала и ночь за бортом боевого фургона: завывания сирен и те стихли. Но, по мнению Болана, это ровным счетом ничего не означало.
Он повернул ключ в замке зажигания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41