Он вдруг пнул свой черный чемоданчик, стоявший у ножки стула. Тот отлетел в сторону и раскрылся. Наружу веером вылетели бумаги. Не обращая на них внимания, Катрич еще раз наподдал ногой. Выругался по-черному.
— Да навалил кучу этот грузин на наши русские дела! Он их просто бросил и уже умотал в Тифлис. Там получит от своих уголовников высркий полицейский чин, станет произносить в их честь тосты и начнет давить абхазов...
— Успокойся, — посоветовал Андрей. — Я все понял, а эта сволочь не стоит того, чтобы на нее тратить нервы.
Катрич вышел на кухню, налил из крана воды. Вернулся со стаканом в руке, выпил все одним махом.
— Может, ты и прав — тратить нервы незачем, но как-то не привык ощущать себя бараном, которого то и дело продают все — от президента до начальника милиции. — И сразу заговорил о другом: — Нужно оружие. Руками с этой шушерой не совладаешь.
— Оружие я достану, — сказал Андрей, вставая. — В понедельник. И привезу сюда.
— Добро, — согласился Катрич. — Слышу речь не юноши, но мужа.
В прихожей задребезжал телефон. Андрей недовольно поморщился.
— Николка, послушай. Мне это уже надоело. То в гастроном звонят, то в цветочный магазин, и все попадают к нам.
Николка вышел, прикрыв за собой дверь. Спустя несколько минут вернулся.
— Кто? — спросил Андрей.
— Старик Шумихин, — и, поясняя Катричу, — сосед по даче. Говорит, нам стоит туда приехать.
— Что случилось? — Катрич явно встревожился.
— А-а, — махнул рукой Николка. — Слышно плохо, знаю одно: сосед паникер. Уже не раз бывало: поднимет шухер, приедешь — там все в порядке, только свет в прихожей забыли выключить. Шумихин извиняется, руками разводит: «А я думаю, к вам кто забрался...»
— Все же надо съездить, — сказал Андрей и пропел шутливо: — Нынче времечко такое: без огня и дыма нет...
— Вы, ребята, поосторожней там, — предупредил Катрич.
— Это как положено, — откликнулся Николка. — Ружьишко захватим. Курок — на взвод.
Дачный поселок Никандровка — наглядная иллюстрация того, кто, как и на какие средства на Руси живет. Среди яблоневых садов, на тщательно отгороженных друг от друга участках, высятся дачные домики, одни похожи на курятники, сколоченные из досок, собранных по свалкам и стройкам, другие блистают широкими зеркальными окнами и вздымают на два этажа прочные бревенчатые стены, покрытые золотистым лаком. Третьи — вообще кирпич и бетон — полудворцы-полукрепости с круглыми башенками и острыми шпилями...
Медленно ведя машину по узкому пыльному переулку, Андрей издалека заметил свою дачу. Домик полковника Буракова располагался на Вишневой улице в конце квартала и по архитектурным достоинствам относился к сооружениям среднего достатка — стандартный сборно-щелевой домик, купленный на лесотоварной бирже без переплат за доброжелательное отношение пауков местной торговли. Обшитый вагонкой и два года назад покрашенный в веселый зеленый цвет, он уже изрядно пооблез и теперь выглядел избушкой, невзначай потерявшей куриные ножки. На большее у гвардии полковника, участника войны в Афганистане, слуги Отечества и отца солдат, средств, отложенных из казенного жалованья, просто-напросто не хватило. Ему бы, чудаку, прислуживать и подворовывать, а он, наивный, служил и помнил о какой-то чести мундира. Как могли бы изменить его жизнь два миллиона, предложенные Акопом—Траншеей!
Должно быть, такая мысль пришла в голову и Николке. Он неожиданно спросил:
— Может, стоило отцу взять те чертовы деньги? Разве хуже быть живым подлецом, чем честным, но мертвым?
— Ты всерьез? — спросил Андрей.
— А почему нет? Вон Горбачев подлец, пробы ставить негде, всех продал, предал, унизил, однако поплевывает на все, живет, улыбается. Ельцин, пьяная дубина ничем не лучше, а посмотри на него…
— Завидуешь? — взъерошился Андреи так, что даже нажал на тормоз.
— Нет, — успокоил его Николка. — Просто размышляю, почему так много подлецов среди наших политиков.
— Да потому, что только жополизы пробиваются на уровень, который дает выход в политику.
Андрей отпустил тормоз, прибавил газу и свернул направо, к своей даче.
— Скажи, у тебя всерьез? — Вопрос прозвучал столь неожиданно, что Андрей поначалу не понял, о чем спросил брат. Тому пришлось уточнить: — С Наташей.
— Если у меня, то да, — ответил Андрей твердо. — Закончим эти гнусные игры, сделаю предложение.
— Ну-ну, валяй! — философски изрек Николка. — Одну твою дочь бабка уже воспитывает, а ее законную мамашу черный кобель на хвост надел и уволок неизвестно куда.
— Не на хвост, — зло отрезал Андрей, — хотя насчет кобеля все точно. И оставим эту тему. Лучше заряди ружье...
Старик Шумихин, босой, в серых кальсонах и голубой трикотажной рубашке, заслышав звук мотора, вышел к забору.
— Здравствуйте, Геннадий Васильевич! — вскинув руку, поприветствовал его Андрей. — Что у нас?
— Какие-то гости наведались. Не понравились мне. Черные...
Доложив, старик поддернул кальсоны.
— Приехали втроем на одной машине. Я подошел к забору и спросил: «Вы к кому, молодежь?» «К Бураковым, — сказал один и ключами трясет. — Скоро Андрей сам приедет». Другой мне в похвалу: «Вы хороший сосед. Беспокоитесь. Сейчас запросто обворовать могут». Я засмеялся: «У Бураковых и воровать нечего». «Жулье всегда найдет, что взять», — ответил он.
— Входили в дом? — поинтересовался Андрей.
— Именно. Минут двадцать побыли и уехали. Тогда я позвонил.
— Спасибо, Геннадий Васильевич, — поблагодарил Андрей. — Я представляю, кто это был.
— Вы здесь останетесь? — спросил Шумихин.
— Да, конечно. Возможно, до вечера.
— Тогда я смотаюсь в сельпо, в деревню.
Он снова поддернул кальсоны и прошлепал босыми ступнями к своей хижине.
— Дай ключи, — попросил Николка и протянул руку. — Погляжу, что в доме.
— Я тебе погляжу! — осадил его Андрей. — Больно шустрый! Стой и не дергайся.
— Ты думаешь? — осененный догадкой, спросил Николка.
— Дошло! — Вздох прозвучал с подчеркнутым облегчением. — Уважающий себя армянин без подарков в гости не ходит...
Не поднимаясь на веранду, Андрей обошел дом, остановился у бокового окна. Заглянул внутрь. Ничего не заметил. Достал нож, отогнул и вытащил скрепы. Осторожно вынул стекло. Просунул руку внутрь, открыл шпингалеты. Отжался на руках о подоконник и запрыгнул в дом. Минуту спустя высунулся в окно и позвал брата.
Вдвоем они прошли к входной двери и стали с интересом разглядывать сооружение, оставленное гостями. На дверной ручке, как кастрюля, накрепко привязанная проволокой, висела противотанковая мина. Тонкая леска от чеки взрывателя тянулась к кольцу крючка, завернутому в косяк.
— Не хило! — оценил чужую работу Николка. — Я такой блямбы даже в училище не видел.
— Итальянская, — определил Андрей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
— Да навалил кучу этот грузин на наши русские дела! Он их просто бросил и уже умотал в Тифлис. Там получит от своих уголовников высркий полицейский чин, станет произносить в их честь тосты и начнет давить абхазов...
— Успокойся, — посоветовал Андрей. — Я все понял, а эта сволочь не стоит того, чтобы на нее тратить нервы.
Катрич вышел на кухню, налил из крана воды. Вернулся со стаканом в руке, выпил все одним махом.
— Может, ты и прав — тратить нервы незачем, но как-то не привык ощущать себя бараном, которого то и дело продают все — от президента до начальника милиции. — И сразу заговорил о другом: — Нужно оружие. Руками с этой шушерой не совладаешь.
— Оружие я достану, — сказал Андрей, вставая. — В понедельник. И привезу сюда.
— Добро, — согласился Катрич. — Слышу речь не юноши, но мужа.
В прихожей задребезжал телефон. Андрей недовольно поморщился.
— Николка, послушай. Мне это уже надоело. То в гастроном звонят, то в цветочный магазин, и все попадают к нам.
Николка вышел, прикрыв за собой дверь. Спустя несколько минут вернулся.
— Кто? — спросил Андрей.
— Старик Шумихин, — и, поясняя Катричу, — сосед по даче. Говорит, нам стоит туда приехать.
— Что случилось? — Катрич явно встревожился.
— А-а, — махнул рукой Николка. — Слышно плохо, знаю одно: сосед паникер. Уже не раз бывало: поднимет шухер, приедешь — там все в порядке, только свет в прихожей забыли выключить. Шумихин извиняется, руками разводит: «А я думаю, к вам кто забрался...»
— Все же надо съездить, — сказал Андрей и пропел шутливо: — Нынче времечко такое: без огня и дыма нет...
— Вы, ребята, поосторожней там, — предупредил Катрич.
— Это как положено, — откликнулся Николка. — Ружьишко захватим. Курок — на взвод.
Дачный поселок Никандровка — наглядная иллюстрация того, кто, как и на какие средства на Руси живет. Среди яблоневых садов, на тщательно отгороженных друг от друга участках, высятся дачные домики, одни похожи на курятники, сколоченные из досок, собранных по свалкам и стройкам, другие блистают широкими зеркальными окнами и вздымают на два этажа прочные бревенчатые стены, покрытые золотистым лаком. Третьи — вообще кирпич и бетон — полудворцы-полукрепости с круглыми башенками и острыми шпилями...
Медленно ведя машину по узкому пыльному переулку, Андрей издалека заметил свою дачу. Домик полковника Буракова располагался на Вишневой улице в конце квартала и по архитектурным достоинствам относился к сооружениям среднего достатка — стандартный сборно-щелевой домик, купленный на лесотоварной бирже без переплат за доброжелательное отношение пауков местной торговли. Обшитый вагонкой и два года назад покрашенный в веселый зеленый цвет, он уже изрядно пооблез и теперь выглядел избушкой, невзначай потерявшей куриные ножки. На большее у гвардии полковника, участника войны в Афганистане, слуги Отечества и отца солдат, средств, отложенных из казенного жалованья, просто-напросто не хватило. Ему бы, чудаку, прислуживать и подворовывать, а он, наивный, служил и помнил о какой-то чести мундира. Как могли бы изменить его жизнь два миллиона, предложенные Акопом—Траншеей!
Должно быть, такая мысль пришла в голову и Николке. Он неожиданно спросил:
— Может, стоило отцу взять те чертовы деньги? Разве хуже быть живым подлецом, чем честным, но мертвым?
— Ты всерьез? — спросил Андрей.
— А почему нет? Вон Горбачев подлец, пробы ставить негде, всех продал, предал, унизил, однако поплевывает на все, живет, улыбается. Ельцин, пьяная дубина ничем не лучше, а посмотри на него…
— Завидуешь? — взъерошился Андреи так, что даже нажал на тормоз.
— Нет, — успокоил его Николка. — Просто размышляю, почему так много подлецов среди наших политиков.
— Да потому, что только жополизы пробиваются на уровень, который дает выход в политику.
Андрей отпустил тормоз, прибавил газу и свернул направо, к своей даче.
— Скажи, у тебя всерьез? — Вопрос прозвучал столь неожиданно, что Андрей поначалу не понял, о чем спросил брат. Тому пришлось уточнить: — С Наташей.
— Если у меня, то да, — ответил Андрей твердо. — Закончим эти гнусные игры, сделаю предложение.
— Ну-ну, валяй! — философски изрек Николка. — Одну твою дочь бабка уже воспитывает, а ее законную мамашу черный кобель на хвост надел и уволок неизвестно куда.
— Не на хвост, — зло отрезал Андрей, — хотя насчет кобеля все точно. И оставим эту тему. Лучше заряди ружье...
Старик Шумихин, босой, в серых кальсонах и голубой трикотажной рубашке, заслышав звук мотора, вышел к забору.
— Здравствуйте, Геннадий Васильевич! — вскинув руку, поприветствовал его Андрей. — Что у нас?
— Какие-то гости наведались. Не понравились мне. Черные...
Доложив, старик поддернул кальсоны.
— Приехали втроем на одной машине. Я подошел к забору и спросил: «Вы к кому, молодежь?» «К Бураковым, — сказал один и ключами трясет. — Скоро Андрей сам приедет». Другой мне в похвалу: «Вы хороший сосед. Беспокоитесь. Сейчас запросто обворовать могут». Я засмеялся: «У Бураковых и воровать нечего». «Жулье всегда найдет, что взять», — ответил он.
— Входили в дом? — поинтересовался Андрей.
— Именно. Минут двадцать побыли и уехали. Тогда я позвонил.
— Спасибо, Геннадий Васильевич, — поблагодарил Андрей. — Я представляю, кто это был.
— Вы здесь останетесь? — спросил Шумихин.
— Да, конечно. Возможно, до вечера.
— Тогда я смотаюсь в сельпо, в деревню.
Он снова поддернул кальсоны и прошлепал босыми ступнями к своей хижине.
— Дай ключи, — попросил Николка и протянул руку. — Погляжу, что в доме.
— Я тебе погляжу! — осадил его Андрей. — Больно шустрый! Стой и не дергайся.
— Ты думаешь? — осененный догадкой, спросил Николка.
— Дошло! — Вздох прозвучал с подчеркнутым облегчением. — Уважающий себя армянин без подарков в гости не ходит...
Не поднимаясь на веранду, Андрей обошел дом, остановился у бокового окна. Заглянул внутрь. Ничего не заметил. Достал нож, отогнул и вытащил скрепы. Осторожно вынул стекло. Просунул руку внутрь, открыл шпингалеты. Отжался на руках о подоконник и запрыгнул в дом. Минуту спустя высунулся в окно и позвал брата.
Вдвоем они прошли к входной двери и стали с интересом разглядывать сооружение, оставленное гостями. На дверной ручке, как кастрюля, накрепко привязанная проволокой, висела противотанковая мина. Тонкая леска от чеки взрывателя тянулась к кольцу крючка, завернутому в косяк.
— Не хило! — оценил чужую работу Николка. — Я такой блямбы даже в училище не видел.
— Итальянская, — определил Андрей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35