И скорее всего прав обозреватель Дик Функе, назвавший ядовитое начало газом «Си Ди».
На третий день одна из газет поместила письмо инженера-химика, который раньше работал в Блукрике. Он писал, что уволился с предприятия Диллера потому, что не желал быть соучастником в подготовке химической войны. Инженер называл несколько индексов новых газов, которые Диллер готовил вопреки международным запретам. Он сообщил, что газ «Си Ди» предназначен для проникновения в окопы, подвалы, убежища. Он тяжелее воздуха, и именно потому пострадали овцы, а пастух остался жив. Ядовитое облако ползло по земле и не поднялось выше пояса человека. Такой газ, сообщал инженер, производится в Блукрике в больших количествах. И самое опасное в том, что это бинарный газ. Он образуется при соединении двух совершенно безвредных компонентов. Их можно хранить отдельно друг от друга бесконечно долгое время. Хранить в разных местах, и никакая международная инспекция не докажет, что нарушен договор о запрещении боевой химии. Но стоит компоненты соединить, ядовитое облако окутает землю. Это уже пугало многих.
Андрей понимал, что сделано далеко не самое главное. Нарыв вскрыт, это неоспоримо. К болячке привлечено внимание общественности, о ней пишут в газетах. Но ведь пройдет время, и шум уляжется. И по-прежнему в Блукрике будут производить страшные компоненты. Оттого, что название газа стало известно миру, отравляющее вещество не сделалось менее опасным. И чтобы обеспечить защиту от него, надо точно узнать, что это за вещество, какова его химическая формула.
17
В универсаме, продравшись сквозь толчею распродажи, Андрей нашел свободный телефон-автомат и набрал номер. Достал носовой платок, отер им лоб и аккуратно уронил ткань на трубку.
— Алло, мистер Функе? Мне уже приходилось с вами связываться. Пароль «Си Ди».
— Кто вы? — спросил встревожено властитель телеэфира.
— Разве теперь для вас, мистер Функе, это имеет значение? Впрочем, я могу слово в слово повторить записку, которую вы получили в день телевизионной битвы. И назвать время, когда вам звонили, предупреждая об этой записке.
— Спасибо, не надо, мистер Си Ди. Я узнал ваш голос.
Андрей улыбнулся. Он и в тот раз, как сейчас, прикрывал микрофон платком и менял тембр голоса. Значит, говорить об узнавании было не совсем корректно. Но чего не скажешь человеку, которому благодарен за неожиданный и дорогой подарок?
— Вам помог мой совет, не так ли?
— Если вы о гонораре, — смутился Функе, — то, надеюсь, мы это уладим. Ваше желание законно.
— Вы меня не так поняли, мистер Функе. Разве та польза, которую вы принесли людям, оценивается деньгами? Я не торговец секретами. При чем же тут деньги?
— Да, но я так вам обязан…
— Мне достаточно вашего отношения. Впрочем, если вы позволите, я попрошу держать меня в курсе расследования. Сразу предупреждаю: ваше авторство останется неприкосновенным. Утечки информации не будет. Но я любопытен, как вы заметили. И сейчас меня интересует формула той гадости, которая сгубила овец. Пусть она и станет моим гонораром.
— О, пожалуйста! — воскликнул Функе. — Вы можете подождать минутку? Я отойду к сейфу и возьму записную книжку.
Через мгновение он уже диктовал:
— Записывайте. Скобка. Си эйч три. Скобка закрывается. Двойка…
Как опытный змеелов определяет породу ядовитой змеи по головке, мелькнувшей в кустах, так и Андрей, едва увидев первое звено в неизвестной ядовитой цепи, уже представлял ее смертельную неотвратимую силу.
Впервые с отравляющими веществами Андрей познакомился в школьном возрасте. Это произошло на занятиях по гражданской обороне, которые школьники мрачно именовали ГРОБ. С той поры в памяти отложилась классификация отравляющих веществ, делившая их на группы: удушающие, общеядовитые, слезоточивые, кожно-нарывные. Потом к ним добавились два новых вида — нервно-паралитические и психотомиметические. Названия ядов звучали загадочно, но совсем не пугающе: хлорпикрин, дифосген, иприт, люизит, дифенилхлорарсин. Улыбки вызывали и порождали остроты названия табун, зарин, зоман…
После окончания теоретического курса военрук повел ребят в камеру окуривания. Она размещалась в старом овощном подвале. Спустившись по ступеням, все оказались в сыром, жутковато-мрачном помещении. Посреди подвала на подставке из красного кирпича стояла шашка хлорпикрина. Она походила на банку тушенки. Сизый удушающий дым струями стекал на пол и полз по подвалу, заполняя его как вода.
Противогазы работали хорошо, и химия, предназначенная удушать, никого не пугала. После проветривания подвала ребята забегали в него с открытыми лицами и тут же, едва вдохнув пропахший резкой вонью воздух, выбегали наружу. В носу щипало, горло першило, но все казалось совсем не страшным и никого не пугало.
Зато не просто напугало, а повергло в ужас то, что Андрей увидел в процессе подготовки к зарубежной миссии. Однажды Корицкий предупредил его:
— Со следующей недели у вас занятия химией. Главная тема — боевые отравляющие вещества. На сегодня это главное, ради чего мы хотим включить вас в игру. Учитель будет строгий, поэтому прошу поработать самостоятельно над курсом. Список книг я дам. И учтите, если профессор заподозрит в вас дилетанта, он потеряет уважение к вам, к нашей конторе.
Целую неделю Андрей читал две монографии, делая все, чтобы не уронить себя в глазах нового педагога. Им оказался начальник кафедры военной академии химзащиты член-корреспондент Академии наук генерал-майор Тер-Оганджанян.
Высокий, худой, а скорее просто костистый, генерал больше походил на врача, чем на ученого, и мало напоминал кадрового военного. По виду и поведению это был профессор, ставший генералом, а не генерал, поднявшийся до научных высот. Дотошный и упорный в исследованиях, Оганджанян приобрел и все то, что вырабатывает военная служба в человеке: постоянную нацеленность на обнаружение и уничтожение врага.
— Только дурак, — сказал на первом же занятии академик Андрею, — предупредит вас заранее: «Наденьте противогазы — — я пускаю ОВ!» Химии обеспечивает успех внезапность.
— Что значит внезапность? — спросил Андрей, привыкший до конца уяснять суть понятий.
— Пуск старых ОВ в том месте и в то время, когда его не ожидают. Или применение новых, ранее неизвестных газов, которые для противника окажутся неожиданностью. Во всяком случае, в борьбе против боевой химии успех во многом зависит не только от противогазов, но и от раннего предупреждения.
Профессор вел в академии курс и был любимцем слушателей. Язвительный, остроумный, он славился демократичностью, тем, что понимал сложности жизни офицеров, которые в короткий срок учебы должны были почерпнуть и увезти с собой из столицы как можно больше знаний.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
На третий день одна из газет поместила письмо инженера-химика, который раньше работал в Блукрике. Он писал, что уволился с предприятия Диллера потому, что не желал быть соучастником в подготовке химической войны. Инженер называл несколько индексов новых газов, которые Диллер готовил вопреки международным запретам. Он сообщил, что газ «Си Ди» предназначен для проникновения в окопы, подвалы, убежища. Он тяжелее воздуха, и именно потому пострадали овцы, а пастух остался жив. Ядовитое облако ползло по земле и не поднялось выше пояса человека. Такой газ, сообщал инженер, производится в Блукрике в больших количествах. И самое опасное в том, что это бинарный газ. Он образуется при соединении двух совершенно безвредных компонентов. Их можно хранить отдельно друг от друга бесконечно долгое время. Хранить в разных местах, и никакая международная инспекция не докажет, что нарушен договор о запрещении боевой химии. Но стоит компоненты соединить, ядовитое облако окутает землю. Это уже пугало многих.
Андрей понимал, что сделано далеко не самое главное. Нарыв вскрыт, это неоспоримо. К болячке привлечено внимание общественности, о ней пишут в газетах. Но ведь пройдет время, и шум уляжется. И по-прежнему в Блукрике будут производить страшные компоненты. Оттого, что название газа стало известно миру, отравляющее вещество не сделалось менее опасным. И чтобы обеспечить защиту от него, надо точно узнать, что это за вещество, какова его химическая формула.
17
В универсаме, продравшись сквозь толчею распродажи, Андрей нашел свободный телефон-автомат и набрал номер. Достал носовой платок, отер им лоб и аккуратно уронил ткань на трубку.
— Алло, мистер Функе? Мне уже приходилось с вами связываться. Пароль «Си Ди».
— Кто вы? — спросил встревожено властитель телеэфира.
— Разве теперь для вас, мистер Функе, это имеет значение? Впрочем, я могу слово в слово повторить записку, которую вы получили в день телевизионной битвы. И назвать время, когда вам звонили, предупреждая об этой записке.
— Спасибо, не надо, мистер Си Ди. Я узнал ваш голос.
Андрей улыбнулся. Он и в тот раз, как сейчас, прикрывал микрофон платком и менял тембр голоса. Значит, говорить об узнавании было не совсем корректно. Но чего не скажешь человеку, которому благодарен за неожиданный и дорогой подарок?
— Вам помог мой совет, не так ли?
— Если вы о гонораре, — смутился Функе, — то, надеюсь, мы это уладим. Ваше желание законно.
— Вы меня не так поняли, мистер Функе. Разве та польза, которую вы принесли людям, оценивается деньгами? Я не торговец секретами. При чем же тут деньги?
— Да, но я так вам обязан…
— Мне достаточно вашего отношения. Впрочем, если вы позволите, я попрошу держать меня в курсе расследования. Сразу предупреждаю: ваше авторство останется неприкосновенным. Утечки информации не будет. Но я любопытен, как вы заметили. И сейчас меня интересует формула той гадости, которая сгубила овец. Пусть она и станет моим гонораром.
— О, пожалуйста! — воскликнул Функе. — Вы можете подождать минутку? Я отойду к сейфу и возьму записную книжку.
Через мгновение он уже диктовал:
— Записывайте. Скобка. Си эйч три. Скобка закрывается. Двойка…
Как опытный змеелов определяет породу ядовитой змеи по головке, мелькнувшей в кустах, так и Андрей, едва увидев первое звено в неизвестной ядовитой цепи, уже представлял ее смертельную неотвратимую силу.
Впервые с отравляющими веществами Андрей познакомился в школьном возрасте. Это произошло на занятиях по гражданской обороне, которые школьники мрачно именовали ГРОБ. С той поры в памяти отложилась классификация отравляющих веществ, делившая их на группы: удушающие, общеядовитые, слезоточивые, кожно-нарывные. Потом к ним добавились два новых вида — нервно-паралитические и психотомиметические. Названия ядов звучали загадочно, но совсем не пугающе: хлорпикрин, дифосген, иприт, люизит, дифенилхлорарсин. Улыбки вызывали и порождали остроты названия табун, зарин, зоман…
После окончания теоретического курса военрук повел ребят в камеру окуривания. Она размещалась в старом овощном подвале. Спустившись по ступеням, все оказались в сыром, жутковато-мрачном помещении. Посреди подвала на подставке из красного кирпича стояла шашка хлорпикрина. Она походила на банку тушенки. Сизый удушающий дым струями стекал на пол и полз по подвалу, заполняя его как вода.
Противогазы работали хорошо, и химия, предназначенная удушать, никого не пугала. После проветривания подвала ребята забегали в него с открытыми лицами и тут же, едва вдохнув пропахший резкой вонью воздух, выбегали наружу. В носу щипало, горло першило, но все казалось совсем не страшным и никого не пугало.
Зато не просто напугало, а повергло в ужас то, что Андрей увидел в процессе подготовки к зарубежной миссии. Однажды Корицкий предупредил его:
— Со следующей недели у вас занятия химией. Главная тема — боевые отравляющие вещества. На сегодня это главное, ради чего мы хотим включить вас в игру. Учитель будет строгий, поэтому прошу поработать самостоятельно над курсом. Список книг я дам. И учтите, если профессор заподозрит в вас дилетанта, он потеряет уважение к вам, к нашей конторе.
Целую неделю Андрей читал две монографии, делая все, чтобы не уронить себя в глазах нового педагога. Им оказался начальник кафедры военной академии химзащиты член-корреспондент Академии наук генерал-майор Тер-Оганджанян.
Высокий, худой, а скорее просто костистый, генерал больше походил на врача, чем на ученого, и мало напоминал кадрового военного. По виду и поведению это был профессор, ставший генералом, а не генерал, поднявшийся до научных высот. Дотошный и упорный в исследованиях, Оганджанян приобрел и все то, что вырабатывает военная служба в человеке: постоянную нацеленность на обнаружение и уничтожение врага.
— Только дурак, — сказал на первом же занятии академик Андрею, — предупредит вас заранее: «Наденьте противогазы — — я пускаю ОВ!» Химии обеспечивает успех внезапность.
— Что значит внезапность? — спросил Андрей, привыкший до конца уяснять суть понятий.
— Пуск старых ОВ в том месте и в то время, когда его не ожидают. Или применение новых, ранее неизвестных газов, которые для противника окажутся неожиданностью. Во всяком случае, в борьбе против боевой химии успех во многом зависит не только от противогазов, но и от раннего предупреждения.
Профессор вел в академии курс и был любимцем слушателей. Язвительный, остроумный, он славился демократичностью, тем, что понимал сложности жизни офицеров, которые в короткий срок учебы должны были почерпнуть и увезти с собой из столицы как можно больше знаний.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62