Шёл июль 1944 года.
Соботку направили в Високе Мито. Судя по сведениям, полученным Карелом в гестапо, там знали о существовании подпольной организации в городе, вокруг которого активно действовали партизанские отряды. Гестапо готовило удар по антифашистам и хотело с помощью агента выловить активистов. Тогда партийный комитет дал ему задание: вести игру с фашистами, взяв на себя и руководство и охрану високомитского подполья.
Два месяца, два невообразимо долгих месяца, Карел ходил, словно по натянутой проволоке. Всё же ему удалось предупредить и спасти товарищей. Убедившись, наконец, что подпольщики надёжно законспирированы, а семьи перебазированы, Соботка в одно осеннее утро скрылся и сам — отправился в окрестности Хоценя. Впрочем, бегство то было необычным: здесь Соботка создал свою подпольную группу. Так возник отряд Большого Гонзы.
…Получив приглашение от Франтишека Штейнера встретиться с Крыловым, Большой Гонза очень взволновался: по существу, был нарушен закон конспирации. Локализация действий каждой группы была залогом безопасности. Прежде, чем пообещать Крылову устроить их встречу, Штейнер должен был спросить разрешения. Ведь фактически он ничего не знал о десантниках.
Основания для тревоги были и у Крылова. Гестапо засылало в подполье агентов. Поэтому крыловцы тоже осторожно готовились к встрече.
И вот наступил долгожданный вечер. Высокий человек, назвавший себя Большим Гонзой, представил товарищей. Крылов начал знакомить гостей со своими людьми.
— Людвиг Крейчи, чех, ваш сполукраян— сказал коротко майор, представляя радиста.
Подпольщики взглянули на него с особым любопытством.
Договорились о системе связи и совместных действиях.
Для крыловцев создали три «почтовых ящика». У радистов группы прибавилось работы.
«Центр. Соколову. По дороге Пардубице — Чети за два дня прошло на восток войск СС 315 вагонов, танков „Тигр“ 28 штук, самоходных орудий 19 штук, бронемашин 30 штук, орудий 54 штуки, автомашин 649. На запад ушло войск 117 вагонов, раненых 185 вагонов, автомашин 197 штук, нефти 248 цистерн, Крылов».
Такого содержания донесения поступали в Центр круглые сутки.
* * *
На дорогах близ Хоценя часто можно было встретить велосипедистов. Одни уже с мешками возвращались домой, другие ехали навстречу — это были железнодорожники, живущие в сёлах.
У села Сруб в одно зимнее утро тоже появился велосипедист. К багажнику была привязана тощая котомка. Выехав за село, остановился у дороги и принялся накачивать камеру. Проехал километров пять — снова остановился…
Связной Иван Сапко объезжал таинственные «почтовые ящики». Люди Большого Гонзы сообщали о движениях воинских составов, о событиях на аэродромах в Хоцене и Високом Мито.
Крылова познакомили с Иозефом Смекалом, хозяином пекарни из Високого Мита. Иозеф часто отвозил партизанам хлеб. Теперь он тоже добывал ценную информацию. Части гарнизона получали хлеб по бумагам, заверенным круглой печатью и подписью командира подразделения. Эти карточки Смекал имел право держать у себя в течение месяца, а потом сдавал и получал взамен наряды на муку. По даным документам пекарь сумел составить полную информацию о количестве частей гарнизона, даже узнал фамилии и звания командиров.
Как-то Иозеф завёл разговор с офицером, прибывшим из Хоценя, где вышла из строя пекарня. Спросил, как будто между прочим, почему так мало берет хлеба.
— Как мало? — удивился обер-лейтенант. — Каждый солдат получает в день семьсот граммов хлеба, а больной — пятьсот.
Смекал подсчитал и установил, сколько солдат в гарнизоне Хоценя.
В другой раз в пекарню зашёл офицер аэродромной службы. Объяснил, что хочет послать своей девушке печенья. Смекал пригласил его на склад.
— А как поживает ваш командир Бем? — он назвал фамилию, которую просто где-то слышал…
— Наш командир не Бем, а Неффе, — уточнил офицер. — Что-нибудь передать?
— Нет, спасибо, ничего, — ответил пекарь. — Неффе я не знаю, а вот Бема знал: он как-то заказывал своей жене торт.
Информации из Високого Мита стали поступать в таком количестве, что Крылов решил поселить радиста прямо в городе. И попросил помощи у Большого Гонзы. Тот обратился к Смекалу.
— Подумаем, — потёр щеку пекарь, выслушав Соботку. Радиста согласился принять Карел Балцар, работник пекарни. Однако вскоре выяснилось, чтодом, в котором снимал квартиру Балцар, находится под наблюдением: хозяина посадило гестапо за участие в подполье. Тогда Смекал и Балцар отправились к знакомому Мирославу Микулецкому. Тот имел свой дом на околице Високого Мита. Рядом был большой сад, а сразу за ним — лес. Радисту здесь понравилось. Но связь из дома Микулецкого не ладилась. Всю информацию, добытую патриотами, пришлось через связных доставить на базу, где другие радисты продублировали передачи.
Смекал решил временно расположить Икара на складах пекарни. По соседству находилась казарма, и Иозеф сообразил, что лучше всего будет вести передачи с чердака пекарни, под носом у немцев. Но как же доставить радиста на склад, который охраняется солдатами? Был намечен рискованный план. Смекал сел за руль машины, гружённой мешками муки, а радиста устроили в кузове, накрыв пустым мешком. У проходной дежурный остановил машину. Прыгнул на подножку и заглянул в кузов.
— Гут! Фарен зи вайтер!
Машина тяжело заехала во двор. Грузчик Суханек незаметно провёл Икара на чердак. Тот развернул рацию…
Обжитая одежда — как обжитая квартира: удобна, привычна, и чувствуешь себя в ней естественно. Крейчи носил чужую грубошёрстную куртку, чужие ботинки, даже чужую кепку так, словно сам заказывал все это у портного. Подобно привык жить в постоянном напряжении. Почти целый месяц ждал каждую минуту: вот загудит рядом «зелёный Антон» — пеленгатор, залают овчарки.
Всё это время, естественно, не знали покоя и его товарищи — другие радисты, Саратова и Лобацеев. Много смелых поступков было уже на счёту Богданова, Сапко. Включился в дело выздоровевший Веклюк-Бронислав. Группа разрасталась, боевые акции становились шире. Теперь Крейчи реже виделся с друзьями. Но вся информация стекалась в одно русло, и по этим данным наша авиация наносила врагу ощутимые удары. А люди Крылова с помощью чешских патриотов пускали под откос поезда с фашистами, взрывали мосты и военные склады, освобождали узников.
И крыловцы были не одни…
VII
Глухо ворча, длинный «Хорьх» брал крутой подъём. Впереди, на сером фоне облаков, мелькнули мотоциклисты охранения, скрылись за поворотом. Позади, поотстав, ползли чёрные фургоны колонны. Крюгер, откинувшись на широкое заднее сиденье, удовлетворённо улыбался: представлял, как вытянется лицо Герке, когда он вернётся в Прагу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34