Значит — не гильотина, значит — расстрел. Он же сам слыхал, что сказали насчёт приговора: «Расстрелять». Какая-то мысль не давала покоя. Пытался поймать, а она ускользала. Ага, вот! Он вспомнил, где видел те пухлые щеки, вздёрнутый нос и большие губы того, штатского, который не поверил в его легенду, дал команду скорее кончать с ним. Неужели тот же самый тип, которого он с Франтой поймал на границе ещё в 38-м?
Вдруг услыхал за окном стрельбу. «Не успевают вывозить, расстреливают тут же», — приподнялся, собираясь с духом. В коридоре тоже началась стрельба, залязгали двери в соседних камерах. Потом он услыхал скрежет и увидел в дверях камеры фигуру, заслонившую весь проход. Как же было не узнать это широкое лицо с копной чёрных кудрей: в камеру ввалился связной Ярда Бобур. «Бред», — устало подумал радист и опустился на койку, закрыл глаза. Ему показалось, что он во сне слышит знакомый хриплый голос: «Ота, Ота!» Снова открыл глаза — Бобур стоял уже позади Пепы, размахивая железным засовом, который он сорвал с дверей камеры.
— Который час? — спросил Отакар Иозефа.
— Без пяти двенадцать. Мы уже полчаса дерёмся здесь в Панкраце.
Тяжёлое здание тюрьмы содрогнулось от взрыва: немецкие самолёты бомбили Панкрац, захваченный восставшими пражанами.
Покорны и Бобур подняли Отакара.
— Попробую сам, — Вашел шагнул к дверям.
Пламя пражского восстания, поднятое могучими ветрами освободительной борьбы, перекинулось на весь вражеский тыл. В прифронтовых восточных районах партизаны отряда имени Яна Жижки уже были полновластными хозяевами, на юго-западе восстал город Бероун, 4-го мая вступили в вооружённую схватку с эсэсовцами рабочие славного города Кладно, поднялся на борьбу Пльзень. В Праге администрация многих предприятий, стремясь спасти положение, объявила «отпуска» рабочим. Но оккупанты опоздали. Листовки оповещали: «Руда армада близко! К бою, товарищи!» Ведомые коммунистами, пражане заняли почту, телеграф, радиостанцию, центральные вокзалы, захватили гитлеровский штаб ПВО со специальным узлом связи. Во всех районах патриоты нападали на фашистских солдат, вооружаясь для борьбы с оккупантами. На узкие улицы из окон домов летели шкафы и кровати, из пивных подвалов выкатывали бочки. Магистрали перегородили разбитые трамваи и машины. За какие-то сутки восставшая Прага возвела 1600 баррикад…
Икар вышел с друзьями в переполненный тюремный двор. В толпе вдруг мелькнуло знакомое лицо. Он громко позвал:
— Штефан, Штефан!
Штефан Шагур сразу обернулся и вскрикнул от радости. Они крепко обнялись.
— И ты здесь был? — прошептал Шагур, разглядывая Вашела.
— Выходит, так, — ответил Отакар.
— Знакомься, — Штефан показал на заключённого, стоявшего рядом. — Это друг мой по делу, Шулыга. Приговорили к расстрелу, да, видишь, не успели…
Они расстались тут же, во дворе, договорившись встретиться завтра. Но судьба снова развела их на долгое время.
Покорны отвёз Вашела на трофейной машине к себе, вызвал знакомого врача и приказал домашним не выпускать больного на улицу.
Но уже утром Вашел был на баррикадах. Он не мог оставаться в квартире, не мог. Один из самых горячих центров баррикадных боев был в Михле. Вашел искал здесь Покорны, но не нашёл. Тогда решил пробраться на свою первую квартиру — к Аккерману. Один из знакомых рабочих сказал, что Покорны с группой сражается где-то там.
* * *
Чёрные хлопья вылетали из высоких окон сквозь решётки и садились на ветви каштанов, на пустынную мостовую. Кафельные печки на всех этажах Печкарни были покрыты трещинами от жара. Канцеляристы жгли дела. По полутёмным коридорам эсэсовцы из роты охраны тащили во двор тяжёлые, оббитые жестью ящики, грузили в транспортёры.
Шеф гестапо в чёрном, лоснящемся плаще стоял на балконе, сурово наблюдая за погрузкой. Через полчаса Крюгер тоже вышел на балкон. Герке скривился: на Крюгере отлично сидел, видимо, давно подогнанный под его размер френч английского покроя, без знаков отличия, на лоб натянут берет.
— Спешите?
— Давайте-ка сверим часы, — вместо ответа сказал Крюгер. — Итак, я жду вас с грузом завтра, в двенадцать, у озера. Езжайте не через Клатов, а через Стракопице и Впмперк. Меньше шансов наскочить на русских парашютистов.
— А если там уже американцы?
Крюгер пожал плечами:
— Танки Бредли гораздо севернее.
— Вы сейчас из Панкраца?
— Да, заходил к этому последнему вашему клиенту.
— К Вашелу?
— Он такой же Вашел, как вы — вождь племени лимпо в лесах Парагвая… Впрочем, кто может поручиться, что вы им не станете?
— Перестаньте шутить!
— А почему вы думаете, что Парагвай — шутка?
Они многозначительно переглянулись.
— И всё же я хочу на прощание стукнуть дверьми, — упрямо сказал Герке.
— Зачем? Вы занимались когда-нибудь футболом?
— Нет, у меня в детстве были другие увлечения.
— Напрасно. В футболе есть тактический приём, именуемый «искусственным офсайдом». Вы можете опередить защитников, пройти к чужим воротам. Можете занять выгодную позицию, получить отличный пас: защитники все это заметили. Они намеренно ушли вперёд, оставляя вас, так сказать, «вне игры». Вы можете даже забить гол. Однако все впустую. Он не будет засчитан. Так вот, можете сейчас забить этот «гол». Вы же опытный человек, Герке: разве не видите, что мы «вне игры»? Нужно менять поле…
Когда «Хорьх» умчал, шеф гестаповского отдела IV-C позвонил начальнику Панкраца, проверил, выполняются ли там последние приговоры. Тот заверил, что расстрелы идут полным ходом. После этого Герке вызвал к себе гауптмана из сапёрной части. Вместо него явился обер-лейтенант, объяснив, что гауптман подорвался на мине. Герке махнул рукой: ладно, его не интересуют подробности.
— Покажите, где это на севере вы приготовили для русских самый большой пирог с начинкой?
Обор-лейтенант почему-то помялся.
— Может быть, мне вызвать своих помощников? — жёстко спросил Герке.
Офицер подошёл к карте…
— Вы свободны, — бросил штурмбаннфюрер.
Третьего мая Аккерман чудом выбрался из Праги. По дороге в Замрск заехал к Крылову и сообщил печальную весть:
— Вашел погиб. И все там, в Панкраце, погибли. Все расстреляны.
— Ты знаешь это точно? — спросил майор.
— Наш человек служит в надзирателях. Сам видел: Вашел имел номер 35691. Его истязали в отделе контршпиопажа. Значит, не мог остаться живым.
В Центр полетела радиограмма:
«Приехал из Праги резидент Икара. Сообщил, что 2-го мая радиостанция была запеленгована. Икар схвачен немцами. Крылов».
…6 мая утром по другую сторону от Праги, в Железной Руде — тихом туристкой посёлке в Шумавских лесах — появился серый «Хорьх», сопровождаемый двумя бронетранспортёрами. После полудня жители Шумавы наблюдали, как серая машина и броневики с эсэсовцами отправились к Чертовому озеру, спрятавшемуся в нескольких километрах от Железной Руды, в сосновом лесу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34