Сытые львы проснулись в кустах, сердито зарычали. Мелкая лесная тварь в ужасе разбежалась кто куда.
Крики зверей подняли на ноги засыпающих людей. Вскочив в ужасе, они сбились в кучу, прижались к стене обрыва, нависающей над отмелью. Это обеспечивало от нападения сзади и сверху. Гиены учуяли тёплый человеческий запах. Они спустились на отмель, с диким хохотом изрыли и истоптали весь песок у воды. Глаза их светились в темноте, было слышно, как они громко лакали воду из реки, но подойти ближе не решались: в молчаливой неподвижности людей чувствовалась опасная угроза. Гиены удалились с рассветом. Только тогда измученные люди, забыв об осторожности, опустились на землю, кто где стоял, и мгновенно заснули мёртвым сном. Гау, сидя, несколько раз пробовал поднять тяжёлую голову, осмотреться, но она тотчас же опускалась на охваченные руками колени. Урр просто упал на песок, прижимая к груди страшную палицу.
Хорошо, что никто из хищников не заглянул в это утро на отмель в поисках сытого завтрака. Люди спокойно проспали весь день до самого вечера.
Глава 15
По обеим сторонам реки ещё клубился густой туман. Ветер с шумом пронёсся по верхушкам деревьев, раскидал последние белые клочья. Две мохнатые фигурки, боязливо озираясь, пробирались по звериной тропе. Мук шёл проворно, но слегка прихрамывал. Рам весело спешил сзади, часто забегал вперёд и нетерпеливо оглядывался.
Река после сильного дождя вздулась и, залив отмель, поднялась до кустов, в которых ещё недавно отлёживался Мук. Вода смыла с отмели следы людей, унесла их запах. Но Мук и Рам, выбравшись наверх, безошибочно повернули вниз по течению — туда, куда ушла орда. Как зверь, отделившийся от стаи, стремится к ней вернуться, так и они стремились найти своих. Они шли, бежали, затаивались, сходили с тропинки и опять возвращались на неё. И, не сговариваясь, ощущали одно: они идут по правильному пути, расстояние между ними и ордой уменьшается.
Рана Мука зажила ещё не совсем. Иногда, не выдерживая боли, он падал на землю и катался, обхватив больную ногу руками. Потом затихал, уткнувшись лицом в землю. Рам испуганно останавливался, выжидал, случалось — нетерпеливо бежал вперёд один. Но тут же спохватывался и, тихо повизгивая, возвращался. Бежать по лесу одному было страшно. Но не только страх тянул его назад. Он помнил минуту, когда впервые по-человечески пожалел старика и остался подле него, хотя следы орды были так свежи, манили и звали… Идти по звериной, хорошо протоптанной тропе было легко. Солнце, высоко поднявшись над лесом, приятно согревало мохнатые спины. Изредка набегали ещё недолгие грозовые дожди, но они почти не задерживали двух путников. Еды тоже хватало. Рам даже немного потолстел.
Этот день начался неудачно. Мук ловко подшиб камнем зайчонка, но, кинувшись за ним, споткнулся и так разбередил больную ногу, что тут же лёг и отказался двигаться дальше. Зайца разделили по-братски, старик никогда не требовал себе лучшей части. Рам съел свою долю и грустно слонялся вокруг полянки, на которой лежал Мук, жалобно вздыхая от боли. Он был хоть и мохнатым, но всё-таки ещё ребёнком. Большая ярко-синяя бабочка, точно дразня, пролетела перед самым его носом и, порхая, устремилась к реке. Рам кинулся за ней. Увлечённый погоней, он не заметил, как лес вдруг расступился и перед ним встала высокая скалистая стена, у подножия которой лежали груды обрушившихся сверху камней. Тропинка упёрлась в стену, круто повернула влево и пошла в обход к реке.
Озадаченный, Рам остановился, забыв о бабочке, поднял глаза. Высоко в стене виднелось большое отверстие. Пещера! Рам теперь мог безошибочно определить это. Стена была отвесная, но не гладкая, выступы торчали на ней снизу до самого входа в пещеру.
Искушение было очень сильное. Первый выступ пришёлся Раму по плечо. В одну минуту Рам уцепился за край, подтянул ноги и с гордостью огляделся: готово! Рубило, великая драгоценность, больно стукнуло его по спине — пустяки, он только поправил сетку, искусно сплетённую для него Муком. Следующий выступ был намного выше, но Рам уже приловчился.
Цап-скок! Цап-скок! До пещеры осталась одна ступенька. Рам уже вскинул руку на острый выступ и вдруг, тихо взвыл. Из пещеры высунулись две головы, намного больше его собственной, покрытые серебристой курчавой шерстью, и в упор глядели на Рама. Головы свесились вниз и оказались почти перед самым лицом помертвевшего от ужаса мальчика. Яркие жёлтые глаза смотрели вовсе не враждебно, но Раму разбираться в этом было некогда. Он торопливо оглянулся, собираясь спуститься как можно скорее, и оцепенел. Почти вплотную за ним, не спуская взгляда жёлтых глаз, по уступам поднималось невиданное чудовище. Ростом оно было раза в два выше Урра — самого высокого человека орды. Могучее тело покрывала серебристая шерсть, на голове крутыми завитками торчали во все стороны волосы, и от этого она казалась ещё больше.
Рам в ужасе не издал ни звука: горло сдавило страхом, точно его стиснула чья-то рука. Он лишь повернулся спиной к стене, прижался к ней так крепко, словно хотел вдавиться в неё или спрятаться в самую маленькую трещину. Он уже забыл о двух головах наверху, но те неожиданно напомнили о себе, подняли нетерпеливый голодный крик, так не подходивший к их большому росту. Чудовище оскалило пасть, в которую упряталась бы, наверное, вся голова мальчика, и зарычало, отвечая тем двоим наверху. Затем неуклюжим и быстрым скачком оно оказалось на последнем уступе. Рам головой не доставал даже до живота серого существа. Крепко стоя на мохнатых кривых ногах, оно легко скинуло с плеча тушу крупного кабана и подняло её огромными ручищами вверх. Радостное рычанье и визг оглушили Рама. Почти теряя сознание, он увидел, как четыре лапы вцепились в кабана и потащили его в пещеру. Серый великан одобрительно рявкнул и, повернувшись к мальчику, нагнулся, чтобы ближе разглядеть его. Ноги Рама задрожали. Ещё мгновение — и он полетел бы со ступени вниз, но мощная лапа подхватила его и подняла за шею, точно крохотного зайчонка. Рам покорно висел в воздухе, не делая попытки освободиться. Жёлтые глаза великана оказались как раз на уровне его лица. Это было так страшно, что Рам даже попробовал закрыть глаза, но они не послушались. Они видели всё: лицо, покрытое серебристой шерстью, огромный черногубый рот и зубы величиной с кулачок ребёнка.
Вдруг жёлтые глаза блеснули угрожающе, рот искривился в страшной гримасе, и пальцы начали сжимать горло мальчика, медленно и неумолимо.
В глазах его, ещё открытых, потемнело, дыхание стало прерывистым. Но тут пальцы разжались. Опустив полуживого Рама на уступ, великан проворно схватил сетку, висевшую у него на боку. Толстые пальцы без всякого усилия разорвали крепкие волокна и вытащили драгоценное рубило.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
Крики зверей подняли на ноги засыпающих людей. Вскочив в ужасе, они сбились в кучу, прижались к стене обрыва, нависающей над отмелью. Это обеспечивало от нападения сзади и сверху. Гиены учуяли тёплый человеческий запах. Они спустились на отмель, с диким хохотом изрыли и истоптали весь песок у воды. Глаза их светились в темноте, было слышно, как они громко лакали воду из реки, но подойти ближе не решались: в молчаливой неподвижности людей чувствовалась опасная угроза. Гиены удалились с рассветом. Только тогда измученные люди, забыв об осторожности, опустились на землю, кто где стоял, и мгновенно заснули мёртвым сном. Гау, сидя, несколько раз пробовал поднять тяжёлую голову, осмотреться, но она тотчас же опускалась на охваченные руками колени. Урр просто упал на песок, прижимая к груди страшную палицу.
Хорошо, что никто из хищников не заглянул в это утро на отмель в поисках сытого завтрака. Люди спокойно проспали весь день до самого вечера.
Глава 15
По обеим сторонам реки ещё клубился густой туман. Ветер с шумом пронёсся по верхушкам деревьев, раскидал последние белые клочья. Две мохнатые фигурки, боязливо озираясь, пробирались по звериной тропе. Мук шёл проворно, но слегка прихрамывал. Рам весело спешил сзади, часто забегал вперёд и нетерпеливо оглядывался.
Река после сильного дождя вздулась и, залив отмель, поднялась до кустов, в которых ещё недавно отлёживался Мук. Вода смыла с отмели следы людей, унесла их запах. Но Мук и Рам, выбравшись наверх, безошибочно повернули вниз по течению — туда, куда ушла орда. Как зверь, отделившийся от стаи, стремится к ней вернуться, так и они стремились найти своих. Они шли, бежали, затаивались, сходили с тропинки и опять возвращались на неё. И, не сговариваясь, ощущали одно: они идут по правильному пути, расстояние между ними и ордой уменьшается.
Рана Мука зажила ещё не совсем. Иногда, не выдерживая боли, он падал на землю и катался, обхватив больную ногу руками. Потом затихал, уткнувшись лицом в землю. Рам испуганно останавливался, выжидал, случалось — нетерпеливо бежал вперёд один. Но тут же спохватывался и, тихо повизгивая, возвращался. Бежать по лесу одному было страшно. Но не только страх тянул его назад. Он помнил минуту, когда впервые по-человечески пожалел старика и остался подле него, хотя следы орды были так свежи, манили и звали… Идти по звериной, хорошо протоптанной тропе было легко. Солнце, высоко поднявшись над лесом, приятно согревало мохнатые спины. Изредка набегали ещё недолгие грозовые дожди, но они почти не задерживали двух путников. Еды тоже хватало. Рам даже немного потолстел.
Этот день начался неудачно. Мук ловко подшиб камнем зайчонка, но, кинувшись за ним, споткнулся и так разбередил больную ногу, что тут же лёг и отказался двигаться дальше. Зайца разделили по-братски, старик никогда не требовал себе лучшей части. Рам съел свою долю и грустно слонялся вокруг полянки, на которой лежал Мук, жалобно вздыхая от боли. Он был хоть и мохнатым, но всё-таки ещё ребёнком. Большая ярко-синяя бабочка, точно дразня, пролетела перед самым его носом и, порхая, устремилась к реке. Рам кинулся за ней. Увлечённый погоней, он не заметил, как лес вдруг расступился и перед ним встала высокая скалистая стена, у подножия которой лежали груды обрушившихся сверху камней. Тропинка упёрлась в стену, круто повернула влево и пошла в обход к реке.
Озадаченный, Рам остановился, забыв о бабочке, поднял глаза. Высоко в стене виднелось большое отверстие. Пещера! Рам теперь мог безошибочно определить это. Стена была отвесная, но не гладкая, выступы торчали на ней снизу до самого входа в пещеру.
Искушение было очень сильное. Первый выступ пришёлся Раму по плечо. В одну минуту Рам уцепился за край, подтянул ноги и с гордостью огляделся: готово! Рубило, великая драгоценность, больно стукнуло его по спине — пустяки, он только поправил сетку, искусно сплетённую для него Муком. Следующий выступ был намного выше, но Рам уже приловчился.
Цап-скок! Цап-скок! До пещеры осталась одна ступенька. Рам уже вскинул руку на острый выступ и вдруг, тихо взвыл. Из пещеры высунулись две головы, намного больше его собственной, покрытые серебристой курчавой шерстью, и в упор глядели на Рама. Головы свесились вниз и оказались почти перед самым лицом помертвевшего от ужаса мальчика. Яркие жёлтые глаза смотрели вовсе не враждебно, но Раму разбираться в этом было некогда. Он торопливо оглянулся, собираясь спуститься как можно скорее, и оцепенел. Почти вплотную за ним, не спуская взгляда жёлтых глаз, по уступам поднималось невиданное чудовище. Ростом оно было раза в два выше Урра — самого высокого человека орды. Могучее тело покрывала серебристая шерсть, на голове крутыми завитками торчали во все стороны волосы, и от этого она казалась ещё больше.
Рам в ужасе не издал ни звука: горло сдавило страхом, точно его стиснула чья-то рука. Он лишь повернулся спиной к стене, прижался к ней так крепко, словно хотел вдавиться в неё или спрятаться в самую маленькую трещину. Он уже забыл о двух головах наверху, но те неожиданно напомнили о себе, подняли нетерпеливый голодный крик, так не подходивший к их большому росту. Чудовище оскалило пасть, в которую упряталась бы, наверное, вся голова мальчика, и зарычало, отвечая тем двоим наверху. Затем неуклюжим и быстрым скачком оно оказалось на последнем уступе. Рам головой не доставал даже до живота серого существа. Крепко стоя на мохнатых кривых ногах, оно легко скинуло с плеча тушу крупного кабана и подняло её огромными ручищами вверх. Радостное рычанье и визг оглушили Рама. Почти теряя сознание, он увидел, как четыре лапы вцепились в кабана и потащили его в пещеру. Серый великан одобрительно рявкнул и, повернувшись к мальчику, нагнулся, чтобы ближе разглядеть его. Ноги Рама задрожали. Ещё мгновение — и он полетел бы со ступени вниз, но мощная лапа подхватила его и подняла за шею, точно крохотного зайчонка. Рам покорно висел в воздухе, не делая попытки освободиться. Жёлтые глаза великана оказались как раз на уровне его лица. Это было так страшно, что Рам даже попробовал закрыть глаза, но они не послушались. Они видели всё: лицо, покрытое серебристой шерстью, огромный черногубый рот и зубы величиной с кулачок ребёнка.
Вдруг жёлтые глаза блеснули угрожающе, рот искривился в страшной гримасе, и пальцы начали сжимать горло мальчика, медленно и неумолимо.
В глазах его, ещё открытых, потемнело, дыхание стало прерывистым. Но тут пальцы разжались. Опустив полуживого Рама на уступ, великан проворно схватил сетку, висевшую у него на боку. Толстые пальцы без всякого усилия разорвали крепкие волокна и вытащили драгоценное рубило.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35