Я понимаю – для вас это огромное потрясение, но мы были обязаны сказать вам об этом.
– Но, святые небеса… – Вильями замолчал, не в силах подобрать слова. Хью ожидал вспышки гнева, но, судя по всему, Вильями-старшего обуревали более сложные чувства. – Вы… Вы пытались найти моего родственника?
– Да, пытались, но до сих пор безуспешно. В любом случае, сэр, честно говоря, на этой стадии нам хотелось бы избежать… э-э… прямой конфронтации. Поверьте, я не хочу выдвигать никаких обвинений. Нам нужно больше информации.
– Здесь я с вами согласен, – желчно заметил Вильями. Раздражение, похоже, наконец одержало верх над остальными его чувствами. – Это… это чудовищно! Вы приходите сюда с сомнительной и спекулятивной теорией, которую никак не можете подтвердить. Я удивлен вашим поведением, сэр! Видел ли кто-либо моего родственника проделывающим те вещи, о которых вы говорили? Есть ли у вас реальные улики против него, за исключением того, что он попросту оказался поблизости от места преступления?
– Насколько нам известно, никто кроме него не мог подняться «а лодке вверх по реке, – напомнил Хью.
– Абсолютно бездоказательное утверждение! Скажу вам прямо: ваши голословные обвинения возмутительны и – не хочу выбирать выражения – позорны, да, позорны! Я могу понять ваше желание помочь отцу, но выдвигать столь дикие обвинения в адрес посторонних немыслимо! – На щеках Вильями играл багровый румянец, мясистая шея наползла складкой на воротник рубашки. – Вы не можете доказать даже, что мой племянник был знаком с этой женщиной, или я ошибаюсь? Что у него могло быть общего с этой особой?
– Вы, мистер Вильями, – просто ответил Хью.
– Я? – Вильями, казалось, поразился еще сильнее, чем минутой раньше.
– Логически рассуждая, да. Вы приходитесь ему дядей, и вы имеете отношение к инциденту в поезде.
Хью ожидал новой вспышки гнева, но взрыва не последовало. Вильями, нахмурившись, откинулся на спинку кресла и о чем-то глубоко задумался.
– Не кажется ли вам странным, – упорно продолжал Хью, – что вы, лицо, причастное к инциденту с Хелен Фэрли, оказались в то же время дядей человека, который на прошлой неделе тайно бросил якорь в устье Бродуотера и на которого мы вышли совершенно независимо от всех других обстоятельств?
– Почти каждый в свое время оказывается чьим-либо дядей, – раздраженно возразил Вильями. – Это совпадение… всего лишь совпадение, – казалось, повторение одних и тех же слов успокаивает его.
– Мы не можем поверить в совпадения такого рода, – заявил Квентин. – Я лично в течение долгого времени считал, что случай в поезде не имеет отношения к убийству, если не считать того, что убийца воспользовался им как прикрытием, но теперь я уже не уверен в этом. Теперь, мистер Вильями, мне кажется, что все события в этом деле связаны одной нитью, объединяющей вас, вашего племянника, Хелен Фэрли и моего отца. Налицо чей-то заранее обдуманный план.
– Что касается меня, то никакого плана и в помине не было, – сказал Вильями. – Моя собственная роль была целиком и полностью случайной, и я с радостью отказался бы от нее, будь это в моей власти.
– Ваши чувства вполне объяснимы, – сказал Квентин. – Но как быть с девушкой – можем ли мы однозначно оценить ее поведение? Как вы знаете, мой отец утверждал и продолжает утверждать, что именно она напала на него, а вы видели его в тот момент, когда он пытался освободиться от ее объятий.
– Все ясно, – пробурчал Вильями. – Когда вы позвонили мне, я был уверен, что рано или поздно мы затронем эту тему, но должен вам сказать, что у меня нет желания развивать ее. Сожалею, но я никак не могу разделить точку зрения вашего отца. Поверьте, я много думал об этом – эпизод в поезде я пережил очень болезненно. Но мне приходится верить собственным глазам, и я могу лишь снова подчеркнуть: у меня нет никаких оснований считать, что нападавшей стороной была молодая леди.
– Вы увидели то, что ожидали увидеть, и это само по себе предопределило ваши впечатления, – настаивал Хью. – Тот факт, что девушка позвала на помощь, привел вас к выводу, что она является жертвой нападения.
– Я делаю выводы из того, что увидел, а не из того, что ожидал увидеть, – отрезал Вильями. – Я испытал страшную встряску, будучи совершенно не подготовлен к ней. Входя в купе, я думал застать там молодого мерзавца… может быть, даже пьяного. Я никак не предполагал обнаружить девушку в объятиях пожилого джентльмена, который ранее произвел на меня самое благоприятное впечатление.
Хью удивленно взглянул на собеседника.
– Вы хотите сказать, что видели его раньше?
– Видел, разумеется. Я вернулся за газетой, которую забыл в купе: ваш отец сидел на том месте, которое я освободил за несколько минут до этого, – увидев выражение лица Хью, Вильями покачал головой. – Должен сказать, я не понимаю, что могло привлечь такое внимание к этой детали.
– Не находите! – Хью взглянул на Квентина, затем снова повернулся к Вильями. Его голос дрожал от волнения.
– Вы хотите сказать, что поменяли купе?
– Именно так. Там сидел мальчишка, который все время размахивал у меня перед носом каким-то дьявольским инструментом, поэтому я перешел в следующее купе.
– Сидела ли Хелен Фэрли в купе, когда вы выходили оттуда?
– Нет, там был только этот мальчишка со своей глуповатой матерью.
– Ты слышишь, Квент? Скажите, мистер Вильями, вы часто ездите на этом поезде?
– Э-ээ… да, – недоуменно ответил Вильями. – Каждую пятницу.
– Тогда все ясно как день, – в голосе Хью звучали торжествующие нотки. – Девушка напала не на того человека. План действительно существовал, мистер Вильями, – план, направленный против вас и разработанный, по моему убеждению, вашим родственником.
– Абсурд! – выкрикнул Вильями.
– Минутку, сэр. Вы еще не знаете, что на следующий день после инцидента Хелен Фэрли пришла в полицию и заявила, что не собирается выдвигать обвинения против нашего отца, ибо сама отчасти виновна в случившемся. Тогда мы не могли понять, почему она так поступила, но теперь все ясно. Она ошиблась в выборе жертвы, поэтому ей хотелось поскорее замять дело.
Вильями умоляюще взглянул на Квентина.
– Это правда, – подтвердил Квентин.
– Но это невероятно… – прошептал Вильями. – Совершенно невероятно!
Квентин поспешил закрепить достигнутый результат.
– Судите сами, мистер Вильями, – сказал он. – Нам кажется совершенно невероятным то, что случилось с нашим отцом: у него не было врагов, и невозможно поверить, что кто-то решил разрушить его жизнь, выдвинув подобного рода обвинение. Лишь вы можете помочь нам, рассказав о своих отношениях с племянником. Лицо Вильями приобрело сероватый оттенок.
– Какой ужас… Нет, я не могу поверить, что такая чудовищная нелепость… – он уставился на Хью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
– Но, святые небеса… – Вильями замолчал, не в силах подобрать слова. Хью ожидал вспышки гнева, но, судя по всему, Вильями-старшего обуревали более сложные чувства. – Вы… Вы пытались найти моего родственника?
– Да, пытались, но до сих пор безуспешно. В любом случае, сэр, честно говоря, на этой стадии нам хотелось бы избежать… э-э… прямой конфронтации. Поверьте, я не хочу выдвигать никаких обвинений. Нам нужно больше информации.
– Здесь я с вами согласен, – желчно заметил Вильями. Раздражение, похоже, наконец одержало верх над остальными его чувствами. – Это… это чудовищно! Вы приходите сюда с сомнительной и спекулятивной теорией, которую никак не можете подтвердить. Я удивлен вашим поведением, сэр! Видел ли кто-либо моего родственника проделывающим те вещи, о которых вы говорили? Есть ли у вас реальные улики против него, за исключением того, что он попросту оказался поблизости от места преступления?
– Насколько нам известно, никто кроме него не мог подняться «а лодке вверх по реке, – напомнил Хью.
– Абсолютно бездоказательное утверждение! Скажу вам прямо: ваши голословные обвинения возмутительны и – не хочу выбирать выражения – позорны, да, позорны! Я могу понять ваше желание помочь отцу, но выдвигать столь дикие обвинения в адрес посторонних немыслимо! – На щеках Вильями играл багровый румянец, мясистая шея наползла складкой на воротник рубашки. – Вы не можете доказать даже, что мой племянник был знаком с этой женщиной, или я ошибаюсь? Что у него могло быть общего с этой особой?
– Вы, мистер Вильями, – просто ответил Хью.
– Я? – Вильями, казалось, поразился еще сильнее, чем минутой раньше.
– Логически рассуждая, да. Вы приходитесь ему дядей, и вы имеете отношение к инциденту в поезде.
Хью ожидал новой вспышки гнева, но взрыва не последовало. Вильями, нахмурившись, откинулся на спинку кресла и о чем-то глубоко задумался.
– Не кажется ли вам странным, – упорно продолжал Хью, – что вы, лицо, причастное к инциденту с Хелен Фэрли, оказались в то же время дядей человека, который на прошлой неделе тайно бросил якорь в устье Бродуотера и на которого мы вышли совершенно независимо от всех других обстоятельств?
– Почти каждый в свое время оказывается чьим-либо дядей, – раздраженно возразил Вильями. – Это совпадение… всего лишь совпадение, – казалось, повторение одних и тех же слов успокаивает его.
– Мы не можем поверить в совпадения такого рода, – заявил Квентин. – Я лично в течение долгого времени считал, что случай в поезде не имеет отношения к убийству, если не считать того, что убийца воспользовался им как прикрытием, но теперь я уже не уверен в этом. Теперь, мистер Вильями, мне кажется, что все события в этом деле связаны одной нитью, объединяющей вас, вашего племянника, Хелен Фэрли и моего отца. Налицо чей-то заранее обдуманный план.
– Что касается меня, то никакого плана и в помине не было, – сказал Вильями. – Моя собственная роль была целиком и полностью случайной, и я с радостью отказался бы от нее, будь это в моей власти.
– Ваши чувства вполне объяснимы, – сказал Квентин. – Но как быть с девушкой – можем ли мы однозначно оценить ее поведение? Как вы знаете, мой отец утверждал и продолжает утверждать, что именно она напала на него, а вы видели его в тот момент, когда он пытался освободиться от ее объятий.
– Все ясно, – пробурчал Вильями. – Когда вы позвонили мне, я был уверен, что рано или поздно мы затронем эту тему, но должен вам сказать, что у меня нет желания развивать ее. Сожалею, но я никак не могу разделить точку зрения вашего отца. Поверьте, я много думал об этом – эпизод в поезде я пережил очень болезненно. Но мне приходится верить собственным глазам, и я могу лишь снова подчеркнуть: у меня нет никаких оснований считать, что нападавшей стороной была молодая леди.
– Вы увидели то, что ожидали увидеть, и это само по себе предопределило ваши впечатления, – настаивал Хью. – Тот факт, что девушка позвала на помощь, привел вас к выводу, что она является жертвой нападения.
– Я делаю выводы из того, что увидел, а не из того, что ожидал увидеть, – отрезал Вильями. – Я испытал страшную встряску, будучи совершенно не подготовлен к ней. Входя в купе, я думал застать там молодого мерзавца… может быть, даже пьяного. Я никак не предполагал обнаружить девушку в объятиях пожилого джентльмена, который ранее произвел на меня самое благоприятное впечатление.
Хью удивленно взглянул на собеседника.
– Вы хотите сказать, что видели его раньше?
– Видел, разумеется. Я вернулся за газетой, которую забыл в купе: ваш отец сидел на том месте, которое я освободил за несколько минут до этого, – увидев выражение лица Хью, Вильями покачал головой. – Должен сказать, я не понимаю, что могло привлечь такое внимание к этой детали.
– Не находите! – Хью взглянул на Квентина, затем снова повернулся к Вильями. Его голос дрожал от волнения.
– Вы хотите сказать, что поменяли купе?
– Именно так. Там сидел мальчишка, который все время размахивал у меня перед носом каким-то дьявольским инструментом, поэтому я перешел в следующее купе.
– Сидела ли Хелен Фэрли в купе, когда вы выходили оттуда?
– Нет, там был только этот мальчишка со своей глуповатой матерью.
– Ты слышишь, Квент? Скажите, мистер Вильями, вы часто ездите на этом поезде?
– Э-ээ… да, – недоуменно ответил Вильями. – Каждую пятницу.
– Тогда все ясно как день, – в голосе Хью звучали торжествующие нотки. – Девушка напала не на того человека. План действительно существовал, мистер Вильями, – план, направленный против вас и разработанный, по моему убеждению, вашим родственником.
– Абсурд! – выкрикнул Вильями.
– Минутку, сэр. Вы еще не знаете, что на следующий день после инцидента Хелен Фэрли пришла в полицию и заявила, что не собирается выдвигать обвинения против нашего отца, ибо сама отчасти виновна в случившемся. Тогда мы не могли понять, почему она так поступила, но теперь все ясно. Она ошиблась в выборе жертвы, поэтому ей хотелось поскорее замять дело.
Вильями умоляюще взглянул на Квентина.
– Это правда, – подтвердил Квентин.
– Но это невероятно… – прошептал Вильями. – Совершенно невероятно!
Квентин поспешил закрепить достигнутый результат.
– Судите сами, мистер Вильями, – сказал он. – Нам кажется совершенно невероятным то, что случилось с нашим отцом: у него не было врагов, и невозможно поверить, что кто-то решил разрушить его жизнь, выдвинув подобного рода обвинение. Лишь вы можете помочь нам, рассказав о своих отношениях с племянником. Лицо Вильями приобрело сероватый оттенок.
– Какой ужас… Нет, я не могу поверить, что такая чудовищная нелепость… – он уставился на Хью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55