Но что может быть более ценным?
– Трудно оценивать стоимость, Марк, - сказал Мур. - Письмо как листок испорченной бумаги не стоит и сотой доли цента, но корпорация может заплатить за него сто миллионов долларов - в зависимости от того, что там написано.
Брендон энергично кивнул.
– Верно. Документы. Ценные бумаги. Итак, у кого вероятнее всего на корабле могли быть документы, стоимостью в миллиарды?
– Откуда нам знать?
– А как насчет доктора Хораса Квентина? Как насчет него, Уоррен? Только его люди и помнят. У него могли быть с собой документы. Подробности нового открытия, может быть. Черт возьми, если бы я только видел его в пути, он мог бы сказать что-нибудь, просто в обычном разговоре. А ты его видел, Уоррен?
– Насколько могу вспомнить, нет. И не разговаривал с ним. Так что обычный разговор отпадает. Конечно, я мог пройти мимо него, не зная, кто это.
– Нет, не мог, - сказал Ши, неожиданно ставший задумчивым. - Мне кажется, я кое-что припомнил. Один из пассажиров никогда не покидал свою каюту. Об этом рассказывал стюард. Даже в столовую не приходил.
– И это был Квентин? - спросил Брендон, переставший расхаживать и с нетерпением смотревший на астронавта.
– Возможно, мистер Брендон. Возможно, и он. Но не знаю, точно ли это. Не помню. Но, должно быть, большая шишка, потому что на космическом корабле не очень-то принято разносить еду по каютам. Только очень большая шишка может себе это позволить.
– А Квентин и был большой шишкой в этом полете, - удовлетворенно сказал Брендон. - Значит, у него что-то было в каюте. Что-то очень важное. Что-то такое, что он прятал.
– Могла быть просто космическая болезнь, - сказал Мур, - однако... Тут он нахмурился и замолк.
– Давай, - настойчиво сказал Брендон. - Ты тоже что-то вспомнил?
– Может быть. Я говорил вам, что на последнем обеде сидел за столом рядом с доктором Хестером. Он что-то говорил, что надеялся встретиться в пути с доктором Квентином, но ему не повезло.
– Конечно, - воскликнул Брендон, - потому что Квентин не выходил из каюты.
– Этого он не говорил. Но о Квентине мы говорили. Что же он сказал? - Мур прижал ладони к вискам, как будто силой хотел выжать двадцатилетней давности воспоминания. - Точные слова, конечно, не могу вспомнить, но что-то о том, что Квентин слишком театрален, слишком любит мелодраматические эффекты - что-то в этом роде. И они направлялись на научную конференция на Ганимеде, и Квентин даже не захотел объявлять тему своего доклада.
– Все совпадает. - Брендон возобновил свое быстрое расхаживание. - Он сделал новое большое открытие, которое держал в абсолютной тайне, потому что хотел объявить о нем на конференции на Ганимеде с максимальным драматическим эффектом. А не выходил из своей каюты, потому что думал, что Хестер выпытает у него тайну - и так бы и было, готов спорить. И камень ударил в корабль, и Квентин погиб. Транскосмическая страховая провела расследование, собрала слухи о новом открытии и решила, что если приобретет контроль над этим открытием, то покроет все расходы и гораздо больше. Поэтому она приобрела права на корабль и с тех пор охотится за бумагами Квентина.
Мур улыбнулся: он испытывал привязанность к Брендону.
– Марк, прекрасная теория. вечер того стоил: смотреть, как ты из ничего делаешь что-то.
– Да? Что-то из ничего? Давайте снова спросим Мультивак. Я оплачу счет за этот месяц.
– Все в порядке. Ты мой гость. Но если не возражаете, я принесу наверх бутылку джабры. Хочу немного выпить, чтобы сравняться с вами.
– Я тоже, - сказал Ши.
Брендон сел к машинке. Дрожащими от возбуждения пальцами он напечатал:
– Каковы темы последних исследований доктора Квентина?
Когда появился ответ, на этот раз на белом листке, Мур принес бутылку и стаканы. Ответ длинный, печать мелкая, в основном ссылки на статьи в научных журналах, вышедших двадцать лет назад.
Мур просмотрел список.
– Я не физик, но, кажется, он интересовался оптикой.
Брендон нетерпеливо покачал головой.
– Все это опубликовано. А нам нужно еще не опубликованное.
– Этого мы никогда не узнаем.
– Страховая компания узнала.
– Это только твоя теория.
Брендон сжал подбородок рукой.
– Позволь мне задать Мультиваку еще один вопрос.
Он снова сел и стал печатать:
– Сообщите имена и номера живущих коллег доктора Хораса Квентина по факультету университета, где он работал в последние годы.
– Откуда ты знаешь, что он работал в университете? - спросил Мур.
– Если это не так, Мультивак нам скажет.
Появился листок. На нем было только одно имя.
Мур спросил:
– Ты собираешься позвонить этому человеку?
– Конечно, - сказал Брендон. - Отис Фитцсиммонс, с детройтским номером. Уоррен, можно?...
– Ты мой гость, Марк. И это часть игры.
Брендон набрал номер. Ответил женский голос. Брендон спросил доктора Фитцсиммонса, последовало недолгое молчание.
Потом тонкий голос сказал: "Алло". Голос старческий.
Брендон ответил:
– Доктор Фитцсиммонс, я представляю Транскосмическую страховую компанию по вопросу о докторе Хорасе Квентине...
– Ради Бога, Марк, - прошептал Мур, но Брендон предупреждающе поднял руку.
Последовала пауза, такая долгая, будто связь прервалась, потом все тот же старческий голос произнес:
– После всех этих лет? Опять?
Брендон щелкнул пальцами в жесте торжества. Но ответил спокойно, быстро:
– Мы все еще пытаемся найти. Если бы вы, доктор, припомнили, что у доктора Квентина могло быть с собой в его последнем путешествии, что относится к его неопубликованному открытию.
– Ну, - послышалось нетерпеливое щелканье языком, - я уже говорил вам, что не знаю. И не хочу, чтобы меня тревожили. Не знаю ничего. Он намекал, но он всегда намекал на какие-то новые устройства и изобретения.
– Какие устройства, сэр?
– Говорю вам, не знаю. У него было слово, и я вам об этом рассказывал. Не думаю, чтобы это имело значение.
– Но этого слова нет в наших записях, сэр.
– Должно быть. Как же оно звучало? Вот как. Оптикон.
– С буквой К?
– Кажется. Мне все равно. И пожалуйста, больше меня не беспокойте. До свиданья, - он все еще ворчал, прерывая связь.
Брендон был доволен.
Мур сказал:
– Марк, глупее ничего нельзя придумать. Выдавать себя за другого незаконно. Если он пожалуется...
– Зачем ему? Он уже забыл обо всем. Но разве ты не понимаешь, Уоррен? Транскосмическая уже расспрашивала его об этом? Он все время повторял, что уже рассказывал об этом.
– Ну, хорошо. Но все равно слишком много предположительного. Что еще мы знаем?
– Мы знаем также, - сказал Брендон, - что приспособление Квентина называется оптикон.
– И что Транскосмическая страховая ищет либо оптикон, либо относящиеся к нему документы. Может, подробности Квентин хранил в голове, но у него была модель инструмента.
1 2 3 4 5
– Трудно оценивать стоимость, Марк, - сказал Мур. - Письмо как листок испорченной бумаги не стоит и сотой доли цента, но корпорация может заплатить за него сто миллионов долларов - в зависимости от того, что там написано.
Брендон энергично кивнул.
– Верно. Документы. Ценные бумаги. Итак, у кого вероятнее всего на корабле могли быть документы, стоимостью в миллиарды?
– Откуда нам знать?
– А как насчет доктора Хораса Квентина? Как насчет него, Уоррен? Только его люди и помнят. У него могли быть с собой документы. Подробности нового открытия, может быть. Черт возьми, если бы я только видел его в пути, он мог бы сказать что-нибудь, просто в обычном разговоре. А ты его видел, Уоррен?
– Насколько могу вспомнить, нет. И не разговаривал с ним. Так что обычный разговор отпадает. Конечно, я мог пройти мимо него, не зная, кто это.
– Нет, не мог, - сказал Ши, неожиданно ставший задумчивым. - Мне кажется, я кое-что припомнил. Один из пассажиров никогда не покидал свою каюту. Об этом рассказывал стюард. Даже в столовую не приходил.
– И это был Квентин? - спросил Брендон, переставший расхаживать и с нетерпением смотревший на астронавта.
– Возможно, мистер Брендон. Возможно, и он. Но не знаю, точно ли это. Не помню. Но, должно быть, большая шишка, потому что на космическом корабле не очень-то принято разносить еду по каютам. Только очень большая шишка может себе это позволить.
– А Квентин и был большой шишкой в этом полете, - удовлетворенно сказал Брендон. - Значит, у него что-то было в каюте. Что-то очень важное. Что-то такое, что он прятал.
– Могла быть просто космическая болезнь, - сказал Мур, - однако... Тут он нахмурился и замолк.
– Давай, - настойчиво сказал Брендон. - Ты тоже что-то вспомнил?
– Может быть. Я говорил вам, что на последнем обеде сидел за столом рядом с доктором Хестером. Он что-то говорил, что надеялся встретиться в пути с доктором Квентином, но ему не повезло.
– Конечно, - воскликнул Брендон, - потому что Квентин не выходил из каюты.
– Этого он не говорил. Но о Квентине мы говорили. Что же он сказал? - Мур прижал ладони к вискам, как будто силой хотел выжать двадцатилетней давности воспоминания. - Точные слова, конечно, не могу вспомнить, но что-то о том, что Квентин слишком театрален, слишком любит мелодраматические эффекты - что-то в этом роде. И они направлялись на научную конференция на Ганимеде, и Квентин даже не захотел объявлять тему своего доклада.
– Все совпадает. - Брендон возобновил свое быстрое расхаживание. - Он сделал новое большое открытие, которое держал в абсолютной тайне, потому что хотел объявить о нем на конференции на Ганимеде с максимальным драматическим эффектом. А не выходил из своей каюты, потому что думал, что Хестер выпытает у него тайну - и так бы и было, готов спорить. И камень ударил в корабль, и Квентин погиб. Транскосмическая страховая провела расследование, собрала слухи о новом открытии и решила, что если приобретет контроль над этим открытием, то покроет все расходы и гораздо больше. Поэтому она приобрела права на корабль и с тех пор охотится за бумагами Квентина.
Мур улыбнулся: он испытывал привязанность к Брендону.
– Марк, прекрасная теория. вечер того стоил: смотреть, как ты из ничего делаешь что-то.
– Да? Что-то из ничего? Давайте снова спросим Мультивак. Я оплачу счет за этот месяц.
– Все в порядке. Ты мой гость. Но если не возражаете, я принесу наверх бутылку джабры. Хочу немного выпить, чтобы сравняться с вами.
– Я тоже, - сказал Ши.
Брендон сел к машинке. Дрожащими от возбуждения пальцами он напечатал:
– Каковы темы последних исследований доктора Квентина?
Когда появился ответ, на этот раз на белом листке, Мур принес бутылку и стаканы. Ответ длинный, печать мелкая, в основном ссылки на статьи в научных журналах, вышедших двадцать лет назад.
Мур просмотрел список.
– Я не физик, но, кажется, он интересовался оптикой.
Брендон нетерпеливо покачал головой.
– Все это опубликовано. А нам нужно еще не опубликованное.
– Этого мы никогда не узнаем.
– Страховая компания узнала.
– Это только твоя теория.
Брендон сжал подбородок рукой.
– Позволь мне задать Мультиваку еще один вопрос.
Он снова сел и стал печатать:
– Сообщите имена и номера живущих коллег доктора Хораса Квентина по факультету университета, где он работал в последние годы.
– Откуда ты знаешь, что он работал в университете? - спросил Мур.
– Если это не так, Мультивак нам скажет.
Появился листок. На нем было только одно имя.
Мур спросил:
– Ты собираешься позвонить этому человеку?
– Конечно, - сказал Брендон. - Отис Фитцсиммонс, с детройтским номером. Уоррен, можно?...
– Ты мой гость, Марк. И это часть игры.
Брендон набрал номер. Ответил женский голос. Брендон спросил доктора Фитцсиммонса, последовало недолгое молчание.
Потом тонкий голос сказал: "Алло". Голос старческий.
Брендон ответил:
– Доктор Фитцсиммонс, я представляю Транскосмическую страховую компанию по вопросу о докторе Хорасе Квентине...
– Ради Бога, Марк, - прошептал Мур, но Брендон предупреждающе поднял руку.
Последовала пауза, такая долгая, будто связь прервалась, потом все тот же старческий голос произнес:
– После всех этих лет? Опять?
Брендон щелкнул пальцами в жесте торжества. Но ответил спокойно, быстро:
– Мы все еще пытаемся найти. Если бы вы, доктор, припомнили, что у доктора Квентина могло быть с собой в его последнем путешествии, что относится к его неопубликованному открытию.
– Ну, - послышалось нетерпеливое щелканье языком, - я уже говорил вам, что не знаю. И не хочу, чтобы меня тревожили. Не знаю ничего. Он намекал, но он всегда намекал на какие-то новые устройства и изобретения.
– Какие устройства, сэр?
– Говорю вам, не знаю. У него было слово, и я вам об этом рассказывал. Не думаю, чтобы это имело значение.
– Но этого слова нет в наших записях, сэр.
– Должно быть. Как же оно звучало? Вот как. Оптикон.
– С буквой К?
– Кажется. Мне все равно. И пожалуйста, больше меня не беспокойте. До свиданья, - он все еще ворчал, прерывая связь.
Брендон был доволен.
Мур сказал:
– Марк, глупее ничего нельзя придумать. Выдавать себя за другого незаконно. Если он пожалуется...
– Зачем ему? Он уже забыл обо всем. Но разве ты не понимаешь, Уоррен? Транскосмическая уже расспрашивала его об этом? Он все время повторял, что уже рассказывал об этом.
– Ну, хорошо. Но все равно слишком много предположительного. Что еще мы знаем?
– Мы знаем также, - сказал Брендон, - что приспособление Квентина называется оптикон.
– И что Транскосмическая страховая ищет либо оптикон, либо относящиеся к нему документы. Может, подробности Квентин хранил в голове, но у него была модель инструмента.
1 2 3 4 5