Здесь нам больше нечего делать. Я предлагаю перейти в мой кабинет, а сюда пустим членов Комитета. Пусть себе болтаются по залу, если им это доставляет удовольствие. Им незачем что-либо знать. Они думают, что проект благополучно завершен. Если мы потерпим неудачу, они никогда об этом не узнают. И мы тоже.
Твиссел внимательно осмотрел со всех сторон свою сигарету и начал:
– Вопрос вот в чем: что предпримет Купер, когда обнаружит, что попал не в то Столетие?
– Понятия не имею!
– Ясно одно: он смышленый парнишка, неглупый и с воображением. Как ты считаешь?
– Ясное дело, ведь он Маллансон.
– Вот именно. И он уже задумывался над возможностью ошибки. Помнишь, один из последних его вопросов: а вдруг он попадет не в то Время?
– Ну и что же? – Харлан не имел ни малейшего представления, куда клонит Твиссел.
– Следовательно, внутренне он подготовлен к такой возможности. Он попытается что-то предпринять, связаться с нами, облегчить нам поиски. Помни, что часть своей жизни он был Вечным. Это очень существенно.
Твиссел выпустил колечко дыма и, разбив его пальцем, внимательно следил, как синие струйки свивались маленькие клубочки.
– Для Купера нет ничего необычного в идее послать сообщение через сотни Столетий. Он вряд ли без борьбы примирится с тем, что безвозвратно затерян во Времени. Он ведь знает, что мы будем искать его.
– Но, не имея капсулы, за семь веков до создания Вечности, как он может хоть что-то сообщить нам? – спросил Харлан.
– Множественное число здесь ни к чему, Техник. Не нам, а тебе. Ты наш специалист по Первобытной Эпохе. Ты обучал Купера. Естественно, он придет к выводу, что только ты сможешь разыскать его следы.
– Какие следы?
Твиссел взглянул на Харлана, его проницательное старческое личико лучилось морщинами.
– С самого начала мы собирались оставить Купера в Первобытной Эпохе. У него нет защитной оболочки в виде поля биовремени, Вся его жизнь как бы вплетена в ткань Времени, и точно так же вплетены в эту ткань любые предметы, знаки или сообщения, которые он мог оставить для нас. Я не сомневаюсь, что, когда вы изучали 20-е Столетие, вы пользовались какими-нибудь специальными источниками. Документы, архивные материалы, пленки, справочники, любые подлинные материалы, датированные той Эпохой.
– Разумеется.
– Он изучал их вместе с тобой?
– Да.
– Не было ли среди этих материалов таких, которые пользовались особым твоим расположением; материалов, в отношении которых Купер мог бы рассчитывать, что ты очень хорошо с ними знаком и легко обнаружишь в них малейшее упоминание о нем.
– Теперь я понимаю, к чему вы клоните, – сказал Харлан и задумался.
– Так что же? – нетерпеливо спросил Твиссел.
– Почти наверняка – это мой еженедельник. Еженедельные журналы пользовались большой популярностью в 20-м Столетии. У меня есть почти все выпуски одного из них, начиная с начала 20-го Столетия и почти до конца 22-го.
– Отлично, Как ты думаешь, каким способом Купер мог бы поместить свое сообщение в этот еженедельник? Помни, ему известно, что ты читаешь этот журнал и хорошо знаком с ним.
– Не знаю, – Харлан покачал головой. – Эти журналы отличались крикливым и манерным стилем. Их содержание никогда не блистало полнотой и объективностью и, как правило, носило случайный характер. Полагаться на то, что они напечатают определенное сообщение и к тому же в нужном виде, почти невозможно. Любое событие могло быть искажено до неузнаваемости. Даже если Куперу удалось получить работу в редакции, а это маловероятно, нельзя поручиться, что его заметка минует многочисленных редакторов без купюр и изменений. Я не вижу такого способа, Вычислитель.
– Заклинаю тебя Вечностью, подумай как следует! Сосредоточься на проблеме еженедельника. Представь, что ты – Купер и что ты в 20-м Столетии. Ты обучал его, Харлан. Ты формировал его мышление. Так что лее он предпримет? Как он заставит журнал напечатать его сообщение, не изменив в нем ни единого слова?
Харлан широко раскрыл глаза:
– Реклама!
– Что? Что?
– Реклама. Платное объявление, которое печатается в точности так, как этого хочет заказчик. Мы с Купером несколько раз обсуждали вопросы, связанные с рекламой.
– Ах да, да! Что-то в таком духе было в 186-м.
– Ни одно Столетие не может сравниться в этом отношении с 20-м. Это было время наивысшего расцвета рекламы. Уровень культуры…
– Возвратимся к этому рекламному объявлению, – торопливо прервал его Твиссел. – Каким оно может быть?
– Хотел бы я знать…
Твиссел уставился на горящий кончик своей сигареты, словно ища в нем искорку вдохновения.
– Он не может действовать открыто. Он не может написать: Купер из 78-го Столетия заброшен в 20-е и вызывает Вечность…
– Почему вы так уверены?
– Совершенно невозможно. Подобное сообщение, опубликованное в 20-м Столетии, еще вернее разорвало бы Маллансоновский круг, чем ошибочное действие с нашей стороны. Но мы еще здесь – следовательно, за всю свою жизнь в текущей Реальности 20-го Столетия Купер не сделал ни одного ложного шага.
– А кроме того, – сказал Харлан, уводя разговор в сторону от всей этой круговой казуистики, которая, казалось, совершенно не смущала Твиссела, – кроме того, ни одна редакция не согласилась бы на публикацию объявления, которое показалось бы ей безумным или бессмысленным. Они заподозрили бы мошенничество или еще что-нибудь столь же незаконное и побоялись бы связываться. Кстати, поэтому же Купер не мог написать свое объявление на Межвременном языке.
– Да, идея должна быть тонкой и хитроумной, – задумчиво проговорил Твиссел. – Ему, вероятно, пришлось прибегнуть к иносказаниям. Это объявление должно казаться современникам вполне обычным. Без сучка и задоринки. И в то же время в нем должно содержаться нечто совершенно очевидное для нас. Какая-нибудь деталь, которую мы заметим с первого взгляда, потому что искать это объявление придется среди тысяч ему подобных. Харлан, как по-твоему, они дорого стоили?
– Крайне дорого.
– А у Купера наверняка не густо с деньгами. И кроме того, оно все равно должно быть небольшим во избежание излишних подозрений. Подумай, Харлан. Как велико оно может быть?
– Полколонки, – показал руками Харлан.
– Колонки?
– Видите ли, эти журналы печатались на бумаге. Текст располагался колонками.
– Да, да. У меня книги всегда ассоциируются только с пленками… Ну вот, мы получили еще одно приближение. Нам следует искать рекламное объявление на полколонки, которое с первого взгляда покажет нам, что его поместил человек из более позднего Столетия, но в котором люди 20-го Столетия не увидели ничего странного или подозрительного.
– А что если я не найду его? – спросил Харлан.
– Обязательно найдешь. Вечность ведь существует, не так ли?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
Твиссел внимательно осмотрел со всех сторон свою сигарету и начал:
– Вопрос вот в чем: что предпримет Купер, когда обнаружит, что попал не в то Столетие?
– Понятия не имею!
– Ясно одно: он смышленый парнишка, неглупый и с воображением. Как ты считаешь?
– Ясное дело, ведь он Маллансон.
– Вот именно. И он уже задумывался над возможностью ошибки. Помнишь, один из последних его вопросов: а вдруг он попадет не в то Время?
– Ну и что же? – Харлан не имел ни малейшего представления, куда клонит Твиссел.
– Следовательно, внутренне он подготовлен к такой возможности. Он попытается что-то предпринять, связаться с нами, облегчить нам поиски. Помни, что часть своей жизни он был Вечным. Это очень существенно.
Твиссел выпустил колечко дыма и, разбив его пальцем, внимательно следил, как синие струйки свивались маленькие клубочки.
– Для Купера нет ничего необычного в идее послать сообщение через сотни Столетий. Он вряд ли без борьбы примирится с тем, что безвозвратно затерян во Времени. Он ведь знает, что мы будем искать его.
– Но, не имея капсулы, за семь веков до создания Вечности, как он может хоть что-то сообщить нам? – спросил Харлан.
– Множественное число здесь ни к чему, Техник. Не нам, а тебе. Ты наш специалист по Первобытной Эпохе. Ты обучал Купера. Естественно, он придет к выводу, что только ты сможешь разыскать его следы.
– Какие следы?
Твиссел взглянул на Харлана, его проницательное старческое личико лучилось морщинами.
– С самого начала мы собирались оставить Купера в Первобытной Эпохе. У него нет защитной оболочки в виде поля биовремени, Вся его жизнь как бы вплетена в ткань Времени, и точно так же вплетены в эту ткань любые предметы, знаки или сообщения, которые он мог оставить для нас. Я не сомневаюсь, что, когда вы изучали 20-е Столетие, вы пользовались какими-нибудь специальными источниками. Документы, архивные материалы, пленки, справочники, любые подлинные материалы, датированные той Эпохой.
– Разумеется.
– Он изучал их вместе с тобой?
– Да.
– Не было ли среди этих материалов таких, которые пользовались особым твоим расположением; материалов, в отношении которых Купер мог бы рассчитывать, что ты очень хорошо с ними знаком и легко обнаружишь в них малейшее упоминание о нем.
– Теперь я понимаю, к чему вы клоните, – сказал Харлан и задумался.
– Так что же? – нетерпеливо спросил Твиссел.
– Почти наверняка – это мой еженедельник. Еженедельные журналы пользовались большой популярностью в 20-м Столетии. У меня есть почти все выпуски одного из них, начиная с начала 20-го Столетия и почти до конца 22-го.
– Отлично, Как ты думаешь, каким способом Купер мог бы поместить свое сообщение в этот еженедельник? Помни, ему известно, что ты читаешь этот журнал и хорошо знаком с ним.
– Не знаю, – Харлан покачал головой. – Эти журналы отличались крикливым и манерным стилем. Их содержание никогда не блистало полнотой и объективностью и, как правило, носило случайный характер. Полагаться на то, что они напечатают определенное сообщение и к тому же в нужном виде, почти невозможно. Любое событие могло быть искажено до неузнаваемости. Даже если Куперу удалось получить работу в редакции, а это маловероятно, нельзя поручиться, что его заметка минует многочисленных редакторов без купюр и изменений. Я не вижу такого способа, Вычислитель.
– Заклинаю тебя Вечностью, подумай как следует! Сосредоточься на проблеме еженедельника. Представь, что ты – Купер и что ты в 20-м Столетии. Ты обучал его, Харлан. Ты формировал его мышление. Так что лее он предпримет? Как он заставит журнал напечатать его сообщение, не изменив в нем ни единого слова?
Харлан широко раскрыл глаза:
– Реклама!
– Что? Что?
– Реклама. Платное объявление, которое печатается в точности так, как этого хочет заказчик. Мы с Купером несколько раз обсуждали вопросы, связанные с рекламой.
– Ах да, да! Что-то в таком духе было в 186-м.
– Ни одно Столетие не может сравниться в этом отношении с 20-м. Это было время наивысшего расцвета рекламы. Уровень культуры…
– Возвратимся к этому рекламному объявлению, – торопливо прервал его Твиссел. – Каким оно может быть?
– Хотел бы я знать…
Твиссел уставился на горящий кончик своей сигареты, словно ища в нем искорку вдохновения.
– Он не может действовать открыто. Он не может написать: Купер из 78-го Столетия заброшен в 20-е и вызывает Вечность…
– Почему вы так уверены?
– Совершенно невозможно. Подобное сообщение, опубликованное в 20-м Столетии, еще вернее разорвало бы Маллансоновский круг, чем ошибочное действие с нашей стороны. Но мы еще здесь – следовательно, за всю свою жизнь в текущей Реальности 20-го Столетия Купер не сделал ни одного ложного шага.
– А кроме того, – сказал Харлан, уводя разговор в сторону от всей этой круговой казуистики, которая, казалось, совершенно не смущала Твиссела, – кроме того, ни одна редакция не согласилась бы на публикацию объявления, которое показалось бы ей безумным или бессмысленным. Они заподозрили бы мошенничество или еще что-нибудь столь же незаконное и побоялись бы связываться. Кстати, поэтому же Купер не мог написать свое объявление на Межвременном языке.
– Да, идея должна быть тонкой и хитроумной, – задумчиво проговорил Твиссел. – Ему, вероятно, пришлось прибегнуть к иносказаниям. Это объявление должно казаться современникам вполне обычным. Без сучка и задоринки. И в то же время в нем должно содержаться нечто совершенно очевидное для нас. Какая-нибудь деталь, которую мы заметим с первого взгляда, потому что искать это объявление придется среди тысяч ему подобных. Харлан, как по-твоему, они дорого стоили?
– Крайне дорого.
– А у Купера наверняка не густо с деньгами. И кроме того, оно все равно должно быть небольшим во избежание излишних подозрений. Подумай, Харлан. Как велико оно может быть?
– Полколонки, – показал руками Харлан.
– Колонки?
– Видите ли, эти журналы печатались на бумаге. Текст располагался колонками.
– Да, да. У меня книги всегда ассоциируются только с пленками… Ну вот, мы получили еще одно приближение. Нам следует искать рекламное объявление на полколонки, которое с первого взгляда покажет нам, что его поместил человек из более позднего Столетия, но в котором люди 20-го Столетия не увидели ничего странного или подозрительного.
– А что если я не найду его? – спросил Харлан.
– Обязательно найдешь. Вечность ведь существует, не так ли?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62