Во всяком случае, мы не сможем никуда уйти отсюда, из капилляра. Боже мой, лазер!
– Хоть вы не начинайте!
Кора всхлипнула. Ее глаза были полны слез.
– Сейчас, Кора, вы не поможете делу, если потеряете самообладание, – грубовато заметил Мичелз. – Позже мы тщательно это обсудим. Он, должно быть, оторвался от удара в водовороте. Совершенно случайно.
– Капитан Оуэнс, присоедините этот конец шнорхеля к миниатюризатору, – сказал Грант. – Остальные наденут костюмы, и, я надеюсь, кто-нибудь быстро покажет мне, как его надевают. Я никогда не имел дело с таким.
* * *
– Это не ошибка? – спросил Рейд. – Они не движутся?
– Нет, Сэр, – раздался голос техника, – они находятся у внешней границы правого легкого и стоят там на месте.
Рейд повернулся к Картеру.
– Я не могу объяснить это.
Картер прекратил на мгновение ходить взад и вперед и со злостью ткнул пальцем в отметчик времени, который показывал 42.
– Мы убили более четверти всего имеющегося у нас времени, а находимся дальше от этого проклятого тромба, чем были вначале. Мы сейчас уже должны были все закончить.
– Вероятно, – холодно заметил Рейд, – наша работа кем-то проклята.
– Я совсем не склонен иронизировать на этот счет, полковник.
– И я нет. Но что же мне предположить, чтобы удовлетворить вас?
– По крайней мере, выясним, что их удерживает.
Он включился в соответствующую сеть и приказал:
– Соединитесь с «Протерусом».
– Я полагаю, – сказал Рейд, – что у них какие-о чисто механические затруднения.
– Вы полагаете! – ядовито ответил Картер. – Я тоже считаю, что они остановились не для того, что бы поплавать.
12. Легкое
Четверо членов экипажа – Мичелз, Дьювал, Кора и Грант – были теперь в костюмах для подводного плавания, облегающих тело, удобных и ослепительно белых. У каждого был баллон с кислородом, прикрепленный к спине, фонарь на лбу, ласты на ногах и радиопередатчик и приемник соответственно у рта и уха.
– Это костюм для подводного плавания с аквалангом, – сказал Мичелз.
Он прилаживал шлем.
– А я никогда не занимался подводным плаванием. И сделать первую попытку в чьей-то крови…
Рация корабля настойчиво застучала.
– Не лучше ли вам ответить? – спросил Мичелз.
– И вступать в переговоры? – раздраженно возразил Грант. – У нас будет время поговорить, когда мы закончим работу. Теперь помогите мне.
Кора надела армированный пластиковый шлем на голову Гранта и защелкнула его.
Голос Гранта, слегка измененным маленьким радиоприемником, прозвучал в ее ушах:
– Спасибо, Кора.
Она печально кивнула ему.
По двое они выходили через люк, и драгоценный воздух расходовался каждый раз, чтобы вытолкнуть кровяную плазму из люка.
Грант обнаружил, что бултыхается в жидкости, даже менее прозрачной, чем вода на обычном загрязненном пляже. Она была полна плавающими обломками, частичками и кусочками вещества. «Протерус» закрывал половину диаметра капилляра, и мимо него с трудом прокладывали свой путь красные кровяные тельца, в то время как периодически появляющиеся меньшие по размеру тромбоциты легко скользили мимо.
– Если тромбоциты разобьются о «Протерус», – встревоженно заметил Грант, – мы можем вызвать образование тромба.
– Можем, – подтвердил Дьювал, – но здесь, в капилляре, он не опасен.
Они могли видеть находившегося в корабле Оуэнса.
Он вытянул вверх голову, в куполе показалось его встревоженное лицо.
Он кивал и двигал рукой без особого энтузиазма, пытаясь повернуться так, чтобы быть видимым среди бесконечно проплывающих мимо телец. Он надел шлем своего гидрокостюма и говорил в передатчик:
– По-моему, я все здесь подготовил. Во всяком случае, я сделал все возможное. Вы готовы к приему шнорхеля?
– Давайте, – сказал Грант.
Шнорхель появился из специального выпускного люка, словно кобра из корзины фокусника при звуке флейты. Грант схватил его.
– Черт возьми! – произнес Мичелз почти шепотом. Затем более громким тоном, в котором явно звучала досада, добавил: – Посмотрите все, какое маленькое отверстие у этого шнорхеля. Оно не больше человеческой руки, а как велика человеческая рука в нашем масштабе?
– Что же из этого? – резко спросил Грант.
Он уже крепко схватил шнорхель и стал двигаться спиной вперед к стенке капилляра, не обращая внимания на боль в левом бицепсе.
– Хватайтесь за ушко и помогайте тянуть.
– Не в этом дело, – сказал Мичелз. – Неужели вы не понимаете? Это должно было прийти мне в голову раньше – ведь воздух не пойдет через эту штуку.
– Что?
– Он будет идти медленно. Нормальные молекулы воздуха довольно велики для отверстия в шнорхеле. Вы полагаете, что воздух будет проходить через крошечную трубочку, которую едва можно разглядеть в микроскоп?
– Но воздух будет находиться под давлением развиваемым легкими.
– Ну и что? Вы слышали о медленном просачивании воздуха из автомобильной шины? Отверстие, из которого происходит утечка воздуха в такой шине, наверное, не меньше этого, и он вытекает под значительным давлением, гораздо большим, чем могут создать легкие, и вытекает медленно.
Мичелз сделал печальную мину.
– Мне нужно было подумать об этом раньше.
– Оуэнс! – рявкнул Грант.
– Я слышу вас. Не выводите мне из строя барабанные перепонки.
– Не меня нужно слушать. Вы слышали, что сказал Мичелз?
– Слышал.
– Он прав? Вы у нас самый лучший специалист по миниатюризации. Он прав?
– Ну, и да, и нет.
– А что это значит?
– Это означает, что воздух будет проходить через трубку очень медленно, пока не будет миниатюризирован, и это означает нет, так как мы не будем иметь никаких забот, если я сумею его миниатюризировать. Я могу растянуть поле на весь шнорхель, миниатюризировать воздух на другом конце и всасывать его…
– А не будет ли такое растянутое поле действовать на нас? – вставил Мичелз.
– Нет. Я установлю его на фиксированный максимум миниатюризации, а мы его уже прошли.
– А как насчет окружающей крови в легочной ткани? – спросил Дьювал.
– Существует предел выборочности, до которого я могу отрегулировать поле, – согласился Оуэнс. – У меня здесь имеется только небольшой миниатюризатор, но я могу настроить его только на газ. Это все-таки связано с некоторыми повреждениями. Я надеюсь, что они будут незначительными.
– Мы должны рискнуть, вот и все, – сказал Грант. – Давайте продолжим. Мы не можем все предусмотреть.
С помощью четырех пар рук, обхвативших шнорхель, и четырех пар ног, работавших ластами, они добрались до стенки капилляра.
На мгновение Грант заколебался.
– Нам нужно проткнуть ее, Дьювал!
Губы Дьювала дрогнули в слабой улыбке.
– Нет необходимости звать для этого хирурга. На нашем микроскопическом уровне вы справитесь с этим не хуже меня. Здесь не нужно профессионального мастерства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
– Хоть вы не начинайте!
Кора всхлипнула. Ее глаза были полны слез.
– Сейчас, Кора, вы не поможете делу, если потеряете самообладание, – грубовато заметил Мичелз. – Позже мы тщательно это обсудим. Он, должно быть, оторвался от удара в водовороте. Совершенно случайно.
– Капитан Оуэнс, присоедините этот конец шнорхеля к миниатюризатору, – сказал Грант. – Остальные наденут костюмы, и, я надеюсь, кто-нибудь быстро покажет мне, как его надевают. Я никогда не имел дело с таким.
* * *
– Это не ошибка? – спросил Рейд. – Они не движутся?
– Нет, Сэр, – раздался голос техника, – они находятся у внешней границы правого легкого и стоят там на месте.
Рейд повернулся к Картеру.
– Я не могу объяснить это.
Картер прекратил на мгновение ходить взад и вперед и со злостью ткнул пальцем в отметчик времени, который показывал 42.
– Мы убили более четверти всего имеющегося у нас времени, а находимся дальше от этого проклятого тромба, чем были вначале. Мы сейчас уже должны были все закончить.
– Вероятно, – холодно заметил Рейд, – наша работа кем-то проклята.
– Я совсем не склонен иронизировать на этот счет, полковник.
– И я нет. Но что же мне предположить, чтобы удовлетворить вас?
– По крайней мере, выясним, что их удерживает.
Он включился в соответствующую сеть и приказал:
– Соединитесь с «Протерусом».
– Я полагаю, – сказал Рейд, – что у них какие-о чисто механические затруднения.
– Вы полагаете! – ядовито ответил Картер. – Я тоже считаю, что они остановились не для того, что бы поплавать.
12. Легкое
Четверо членов экипажа – Мичелз, Дьювал, Кора и Грант – были теперь в костюмах для подводного плавания, облегающих тело, удобных и ослепительно белых. У каждого был баллон с кислородом, прикрепленный к спине, фонарь на лбу, ласты на ногах и радиопередатчик и приемник соответственно у рта и уха.
– Это костюм для подводного плавания с аквалангом, – сказал Мичелз.
Он прилаживал шлем.
– А я никогда не занимался подводным плаванием. И сделать первую попытку в чьей-то крови…
Рация корабля настойчиво застучала.
– Не лучше ли вам ответить? – спросил Мичелз.
– И вступать в переговоры? – раздраженно возразил Грант. – У нас будет время поговорить, когда мы закончим работу. Теперь помогите мне.
Кора надела армированный пластиковый шлем на голову Гранта и защелкнула его.
Голос Гранта, слегка измененным маленьким радиоприемником, прозвучал в ее ушах:
– Спасибо, Кора.
Она печально кивнула ему.
По двое они выходили через люк, и драгоценный воздух расходовался каждый раз, чтобы вытолкнуть кровяную плазму из люка.
Грант обнаружил, что бултыхается в жидкости, даже менее прозрачной, чем вода на обычном загрязненном пляже. Она была полна плавающими обломками, частичками и кусочками вещества. «Протерус» закрывал половину диаметра капилляра, и мимо него с трудом прокладывали свой путь красные кровяные тельца, в то время как периодически появляющиеся меньшие по размеру тромбоциты легко скользили мимо.
– Если тромбоциты разобьются о «Протерус», – встревоженно заметил Грант, – мы можем вызвать образование тромба.
– Можем, – подтвердил Дьювал, – но здесь, в капилляре, он не опасен.
Они могли видеть находившегося в корабле Оуэнса.
Он вытянул вверх голову, в куполе показалось его встревоженное лицо.
Он кивал и двигал рукой без особого энтузиазма, пытаясь повернуться так, чтобы быть видимым среди бесконечно проплывающих мимо телец. Он надел шлем своего гидрокостюма и говорил в передатчик:
– По-моему, я все здесь подготовил. Во всяком случае, я сделал все возможное. Вы готовы к приему шнорхеля?
– Давайте, – сказал Грант.
Шнорхель появился из специального выпускного люка, словно кобра из корзины фокусника при звуке флейты. Грант схватил его.
– Черт возьми! – произнес Мичелз почти шепотом. Затем более громким тоном, в котором явно звучала досада, добавил: – Посмотрите все, какое маленькое отверстие у этого шнорхеля. Оно не больше человеческой руки, а как велика человеческая рука в нашем масштабе?
– Что же из этого? – резко спросил Грант.
Он уже крепко схватил шнорхель и стал двигаться спиной вперед к стенке капилляра, не обращая внимания на боль в левом бицепсе.
– Хватайтесь за ушко и помогайте тянуть.
– Не в этом дело, – сказал Мичелз. – Неужели вы не понимаете? Это должно было прийти мне в голову раньше – ведь воздух не пойдет через эту штуку.
– Что?
– Он будет идти медленно. Нормальные молекулы воздуха довольно велики для отверстия в шнорхеле. Вы полагаете, что воздух будет проходить через крошечную трубочку, которую едва можно разглядеть в микроскоп?
– Но воздух будет находиться под давлением развиваемым легкими.
– Ну и что? Вы слышали о медленном просачивании воздуха из автомобильной шины? Отверстие, из которого происходит утечка воздуха в такой шине, наверное, не меньше этого, и он вытекает под значительным давлением, гораздо большим, чем могут создать легкие, и вытекает медленно.
Мичелз сделал печальную мину.
– Мне нужно было подумать об этом раньше.
– Оуэнс! – рявкнул Грант.
– Я слышу вас. Не выводите мне из строя барабанные перепонки.
– Не меня нужно слушать. Вы слышали, что сказал Мичелз?
– Слышал.
– Он прав? Вы у нас самый лучший специалист по миниатюризации. Он прав?
– Ну, и да, и нет.
– А что это значит?
– Это означает, что воздух будет проходить через трубку очень медленно, пока не будет миниатюризирован, и это означает нет, так как мы не будем иметь никаких забот, если я сумею его миниатюризировать. Я могу растянуть поле на весь шнорхель, миниатюризировать воздух на другом конце и всасывать его…
– А не будет ли такое растянутое поле действовать на нас? – вставил Мичелз.
– Нет. Я установлю его на фиксированный максимум миниатюризации, а мы его уже прошли.
– А как насчет окружающей крови в легочной ткани? – спросил Дьювал.
– Существует предел выборочности, до которого я могу отрегулировать поле, – согласился Оуэнс. – У меня здесь имеется только небольшой миниатюризатор, но я могу настроить его только на газ. Это все-таки связано с некоторыми повреждениями. Я надеюсь, что они будут незначительными.
– Мы должны рискнуть, вот и все, – сказал Грант. – Давайте продолжим. Мы не можем все предусмотреть.
С помощью четырех пар рук, обхвативших шнорхель, и четырех пар ног, работавших ластами, они добрались до стенки капилляра.
На мгновение Грант заколебался.
– Нам нужно проткнуть ее, Дьювал!
Губы Дьювала дрогнули в слабой улыбке.
– Нет необходимости звать для этого хирурга. На нашем микроскопическом уровне вы справитесь с этим не хуже меня. Здесь не нужно профессионального мастерства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58