Мул поверг в отчаяние всех присутствующих в Хранилище, Магнифико заразил отчаянием Неотрантор. Совершенно одинаковым отчаянием. Значит, Мул и Магнифико – одно и то же лицо. Это ясно, как математическая аксиома. Две величины, порознь равные третьей, равны одна другой.
У Байты начиналась истерика, но она усилием воли взяла себя в руки.
– Я была до смерти напугана своим открытием, – продолжала она. – Если Магнифико – Мул, значит, он может уловить мои эмоции и преобразовать их по своему желанию. Я стала избегать его. К счастью, он тоже не искал моего общества: он занялся Мисом. Я решила убить Миса, прежде чем он успеет что-то сказать. Я старалась держать свое намерение втайне даже от самой себя. Если бы я могла убить самого Мула! Но я не решалась. Он мог заметить это, и все было бы потеряно.
Торан с безнадежностью в голосе сказал:
– Это невероятно. Посмотри на него. Какой он Мул? Он даже не слышит, что мы говорим, так напуган.
Глянув в ту сторону, куда указывал пальцем, Торан обнаружил, что Магнифико стоит на ногах и в глазах его нет и тени привычного испуга.
– Я слышу вас, мой друг, – сказал он без былого акцента. – Просто мне грустно было сознавать, что при всем моем уме и силе предвидения я совершил ошибку и так много потерял!
Торан отдернул руку и отшатнулся, словно испугавшись, что шут коснется его или отравит своим дыханием.
Магнифико кивнул, отвечая на непроизнесенный вопрос.
– Да, Мул – это я.
Его паучьи руки и ноги, его нос, похожий на птичий клюв, уже не казались смешными. Осанка стала гордой, а голос властным. Он был хозяином положения.
– Садитесь, – сказал он снисходительно, – можете принять удобные позы. Игра окончена, и я хочу вам кое-что рассказать. У меня есть одна слабость: хочу, чтобы люди меня понимали.
Он взглянул на Байту печальными, нежными глазами прежнего шута Магнифико и пустился в рассказ, как в плаванье по бурному морю.
– В детстве со мной не происходило ничего, о чем стоило бы рассказывать. Это можно понять. Я худ и мал: что-то не в порядке с железами внутренней секреции. Я родился с этим ужасным носом. У меня не могло быть нормального детства. Я не видел своей матери, не знал отца. Рос как придется, жалел себя и ненавидел остальных. Меня считали странным ребенком. Все избегали: кто из страха, а кто – из отвращения. Было несколько случаев, когда… нет, не стоит! Случилось достаточно странных вещей, чтобы капитану Притчеру удалось понять, что я мутант. Я это понял, когда стал взрослым.
Торан и Байта, сидя на земле, рассеянно слушали. Шут расхаживал перед ними из стороны в сторону и говорил, глядя под ноги.
– Я очень медленно осознавал свои способности. До самого конца не мог поверить в свою сверхъестественную силу. Для меня человек – как пульт, на котором можно дергать рычаги и нажимать кнопки. Нелестное сравнение, но иначе я не могу сказать. Постепенно я понял, что могу безнаказанно дергать эти рычаги, приводя их в нужное положение. Еще через некоторое время – очень значительное – я понял, что другие этого не могут.
И вот, наконец, ко мне пришло сознание силы, а с ним и желание отомстить за унижения, испытанные в детстве. Может быть, вы это сможете понять. Возможно, постараетесь понять. Нелегко быть уродом. Нелегко иметь разум и сознавать, что ты урод, терпеть насмешки и пинки; быть не таким, как все; быть всюду чужим!
Вы никогда этого не испытывали!
Магнифико глянул в небо, покачался на каблуках и продолжал:
– Постепенно я понял, что мы с Галактикой можем поменяться местами. Я решил, что так и будет: двадцать два года я терпел, пусть теперь другие потерпят, а я посмеюсь! Я один. Над миллиардами!
Он украдкой глянул на Байту.
– Однако, у меня есть недостаток. Сам по себе я ничто. Я мог захватить власть лишь руками других. Успех приходил ко мне через посредников – Притчер это верно подметил. Первую планету я захватил с помощью пиратов. Потом я действовал через промышленников, генералов и так далее, вплоть до диктатора Калгана. Вместе с Калганом я получил флот. Потом в моей жизни появились вы и Фонд.
С Фондом мне пришлось нелегко. Для того, чтобы победить его, нужно было уничтожить, разорить или подчинить себе его неимоверно разросшиеся правящие круги. Я не хотел очень активно упражнять свои способности; я делаю это лишь в случае крайней необходимости. Это понятно: сильный человек может поднять пятьсот фунтов, но это не значит, что он захочет делать это каждый день. Я стал искать посредника.
Я знал, что на Калгане должен быть агент Фонда, присланный разведать, что такое Мул. В роли своего шута я бродил по Калгану, ища этого агента. Теперь я знаю, что мне следовало искать капитана Притчера, но, по иронии судьбы, я нашел вас. Да, я телепат, но не на все сто процентов. Ты, моя госпожа, тоже из Фонда, и это сбило меня с толку. Позднее Притчер присоединился к вам, но после первого ошибочного шага все расстроилось.
Торан зашевелился и возмущенно крикнул:
– Постой, постой! Значит, когда я, с одним парализатором защищал тебя от лейтенанта, ты управлял моими эмоциями? – он захлебывался. – Ты хочешь сказать, что управлял мной, как марионеткой, все это время?
Тонкая улыбка заиграла на губах Магнифико.
– Почему бы и нет? Тебе кажется, что это не похоже на правду? Тогда спроси себя, рискнул бы ты жизнью ради странного уродца, если бы был в своем уме? Представляю, как ты потом сам себе удивлялся!
– Да, – отрешенно сказала Байта, – он удивлялся. Я помню.
– В тот момент, – продолжал Мул, – Торан не подвергался ни малейшей опасности. Лейтенант имел приказ в конце концов отпустить вас, а вместе с вами и меня. Мы с капитаном Притчером вылетели на Фонд, и дальнейшие события сами собой сложились благоприятно для меня. Капитана Притчера отдали под трибунал, и я занялся его судьями. Впоследствии они командовали эскадрами, которые сдались мне без боя. Так мой флот выиграл сражение при Орлеггоре и некоторые другие.
Через Притчера я познакомился с доктором Мисом, который принес мне визисонор, значительно облегчив мою задачу. Правда, он принес мне инструмент не совсем по своей воле.
– Вот для чего нужны были концерты! – перебила Байта. – А я все думала, зачем они?
– Да, – сказал Магнифико, – визисонор усиливает мое влияние. Он сам по себе оказывает влияние на эмоциональную сферу человека. Я с его помощью могу управлять либо большим количеством людей, либо одним человеком, но сильнее. Концерты, которые я давал на Термине и Хэвене перед их капитуляцией, способствовали укреплению и распространению пораженческих настроений, которые и без того были сильны. На Неотранторе я не убил бы принца без визисонора, хотя мог бы вызвать у него умственное расстройство.
Самой большой моей находкой был Эблинг Мис.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
У Байты начиналась истерика, но она усилием воли взяла себя в руки.
– Я была до смерти напугана своим открытием, – продолжала она. – Если Магнифико – Мул, значит, он может уловить мои эмоции и преобразовать их по своему желанию. Я стала избегать его. К счастью, он тоже не искал моего общества: он занялся Мисом. Я решила убить Миса, прежде чем он успеет что-то сказать. Я старалась держать свое намерение втайне даже от самой себя. Если бы я могла убить самого Мула! Но я не решалась. Он мог заметить это, и все было бы потеряно.
Торан с безнадежностью в голосе сказал:
– Это невероятно. Посмотри на него. Какой он Мул? Он даже не слышит, что мы говорим, так напуган.
Глянув в ту сторону, куда указывал пальцем, Торан обнаружил, что Магнифико стоит на ногах и в глазах его нет и тени привычного испуга.
– Я слышу вас, мой друг, – сказал он без былого акцента. – Просто мне грустно было сознавать, что при всем моем уме и силе предвидения я совершил ошибку и так много потерял!
Торан отдернул руку и отшатнулся, словно испугавшись, что шут коснется его или отравит своим дыханием.
Магнифико кивнул, отвечая на непроизнесенный вопрос.
– Да, Мул – это я.
Его паучьи руки и ноги, его нос, похожий на птичий клюв, уже не казались смешными. Осанка стала гордой, а голос властным. Он был хозяином положения.
– Садитесь, – сказал он снисходительно, – можете принять удобные позы. Игра окончена, и я хочу вам кое-что рассказать. У меня есть одна слабость: хочу, чтобы люди меня понимали.
Он взглянул на Байту печальными, нежными глазами прежнего шута Магнифико и пустился в рассказ, как в плаванье по бурному морю.
– В детстве со мной не происходило ничего, о чем стоило бы рассказывать. Это можно понять. Я худ и мал: что-то не в порядке с железами внутренней секреции. Я родился с этим ужасным носом. У меня не могло быть нормального детства. Я не видел своей матери, не знал отца. Рос как придется, жалел себя и ненавидел остальных. Меня считали странным ребенком. Все избегали: кто из страха, а кто – из отвращения. Было несколько случаев, когда… нет, не стоит! Случилось достаточно странных вещей, чтобы капитану Притчеру удалось понять, что я мутант. Я это понял, когда стал взрослым.
Торан и Байта, сидя на земле, рассеянно слушали. Шут расхаживал перед ними из стороны в сторону и говорил, глядя под ноги.
– Я очень медленно осознавал свои способности. До самого конца не мог поверить в свою сверхъестественную силу. Для меня человек – как пульт, на котором можно дергать рычаги и нажимать кнопки. Нелестное сравнение, но иначе я не могу сказать. Постепенно я понял, что могу безнаказанно дергать эти рычаги, приводя их в нужное положение. Еще через некоторое время – очень значительное – я понял, что другие этого не могут.
И вот, наконец, ко мне пришло сознание силы, а с ним и желание отомстить за унижения, испытанные в детстве. Может быть, вы это сможете понять. Возможно, постараетесь понять. Нелегко быть уродом. Нелегко иметь разум и сознавать, что ты урод, терпеть насмешки и пинки; быть не таким, как все; быть всюду чужим!
Вы никогда этого не испытывали!
Магнифико глянул в небо, покачался на каблуках и продолжал:
– Постепенно я понял, что мы с Галактикой можем поменяться местами. Я решил, что так и будет: двадцать два года я терпел, пусть теперь другие потерпят, а я посмеюсь! Я один. Над миллиардами!
Он украдкой глянул на Байту.
– Однако, у меня есть недостаток. Сам по себе я ничто. Я мог захватить власть лишь руками других. Успех приходил ко мне через посредников – Притчер это верно подметил. Первую планету я захватил с помощью пиратов. Потом я действовал через промышленников, генералов и так далее, вплоть до диктатора Калгана. Вместе с Калганом я получил флот. Потом в моей жизни появились вы и Фонд.
С Фондом мне пришлось нелегко. Для того, чтобы победить его, нужно было уничтожить, разорить или подчинить себе его неимоверно разросшиеся правящие круги. Я не хотел очень активно упражнять свои способности; я делаю это лишь в случае крайней необходимости. Это понятно: сильный человек может поднять пятьсот фунтов, но это не значит, что он захочет делать это каждый день. Я стал искать посредника.
Я знал, что на Калгане должен быть агент Фонда, присланный разведать, что такое Мул. В роли своего шута я бродил по Калгану, ища этого агента. Теперь я знаю, что мне следовало искать капитана Притчера, но, по иронии судьбы, я нашел вас. Да, я телепат, но не на все сто процентов. Ты, моя госпожа, тоже из Фонда, и это сбило меня с толку. Позднее Притчер присоединился к вам, но после первого ошибочного шага все расстроилось.
Торан зашевелился и возмущенно крикнул:
– Постой, постой! Значит, когда я, с одним парализатором защищал тебя от лейтенанта, ты управлял моими эмоциями? – он захлебывался. – Ты хочешь сказать, что управлял мной, как марионеткой, все это время?
Тонкая улыбка заиграла на губах Магнифико.
– Почему бы и нет? Тебе кажется, что это не похоже на правду? Тогда спроси себя, рискнул бы ты жизнью ради странного уродца, если бы был в своем уме? Представляю, как ты потом сам себе удивлялся!
– Да, – отрешенно сказала Байта, – он удивлялся. Я помню.
– В тот момент, – продолжал Мул, – Торан не подвергался ни малейшей опасности. Лейтенант имел приказ в конце концов отпустить вас, а вместе с вами и меня. Мы с капитаном Притчером вылетели на Фонд, и дальнейшие события сами собой сложились благоприятно для меня. Капитана Притчера отдали под трибунал, и я занялся его судьями. Впоследствии они командовали эскадрами, которые сдались мне без боя. Так мой флот выиграл сражение при Орлеггоре и некоторые другие.
Через Притчера я познакомился с доктором Мисом, который принес мне визисонор, значительно облегчив мою задачу. Правда, он принес мне инструмент не совсем по своей воле.
– Вот для чего нужны были концерты! – перебила Байта. – А я все думала, зачем они?
– Да, – сказал Магнифико, – визисонор усиливает мое влияние. Он сам по себе оказывает влияние на эмоциональную сферу человека. Я с его помощью могу управлять либо большим количеством людей, либо одним человеком, но сильнее. Концерты, которые я давал на Термине и Хэвене перед их капитуляцией, способствовали укреплению и распространению пораженческих настроений, которые и без того были сильны. На Неотранторе я не убил бы принца без визисонора, хотя мог бы вызвать у него умственное расстройство.
Самой большой моей находкой был Эблинг Мис.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56